Лёд и пламя (СИ) - Рохмистров Сергей. Страница 17

21 – «Кровавый орёл» – легендарная казнь времён викингов, состоявшая в том, что на спине осуждённого рассекали рёбра, разводили их в стороны наподобие крыльев и вытаскивали наружу лёгкие. Дыхание при вскрытой грудной клетке невозможно. Причиной скорой смерти в этом случае становится травматический шок либо пневмоторакс.

22 – Франки – союз древнегерманских племён. Салические франки стали основой для голландской, но в первую очередь для фламандской наций, в то время как ассимилированная галлами и римлянами и потерявшая свой язык их часть вошла в состав французской и особенно валлонской наций. Рипуарские франки, сохранившие свой язык, составили основу населения Франконии и других немецких земель, в меньшей степени Нидерландов.

23 – Тинг – древнескандинавское и германское народное собрание, состоящее из свободных мужчин страны или области. Тинги, как правило, имели не только законодательные полномочия, но и право избирать вождей или королей. В славянских странах аналогом тинга являлось вече.

24 – Хольмганг – поединок двух викингов. О правилах воины договаривались, как правило, непосредственно перед боем (например, о том, сколько раз допускается менять пробитый щит). Причинение смерти на хольмганге не считалось убийством. Хольмганг нередко служил способом обогащения для берсерков. Отказ от поединка навлекал на уклонившегося социальную стигму – объявление нидингом, что обычно было равнозначно статусу презираемого изгоя.

25 – Нитсшест – у древнегерманских племен шест для проклятия врагов, с головой недавно зарезанной лошади на конце, иногда с накинутой шкурой лошади на шест. Голова животного была обращена в сторону цели. Само проклятие могло быть вырезано рунами на шесте. Нидинг – у тех же древнегерманских племён название человека, потерявшего честь, или злодея. Клеймение подобным титулом было не физическим, а означало социальный статус поименованного.

Глава 10

Месть – это блюдо, которое подают холодным.

Я до боли сжимал кулаки, глядя на содеянное нурманнами, пропорол себе кожу ногтями, пока осматривал тела несчастных, что были убиты в этой веси, а когда на глаза попалось одно, особенно маленькое тело, взгляд застила какая-то багровая дымка… В себя я пришел, ощущая, как меня держит магия Рарога. Под ногами валялся промороженный труп одного из пленных данов, чей рот раскрылся в немом крике ужаса, а в мертвых глазах стыл страх. Остальные – как-то сжались и попытались убраться в сторонку, насколько им позволяли путы.

– Рарог!.. Пусти!! – говорить почему-то было трудно.

– Пущу. Когда успокоишься, наконец.

– Я спокоен, только дай мне…

– Нет, Дэйд, не спокоен. – Рарог появился в моем поле зрения. На его лице была видна нешуточная озабоченность и какая-то холодная решимость. – Послушай, я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь, и злюсь на этих разбойников не меньше тебя, но вспомни, что ты маг льда! С трезвой и холодной головой!

Бушующая ярость понемногу отступала, и на её место приходил стыд, а еще желание собраться.

– А нурманны, они заплатят. Эти – родичам тех, кого убивали, а остальные – к ним мы придем карать и мстить. Веришь?

– Да… Да, я собрался… верю… Рарог, я там много натворил, ну, еще?

– Не много, – Друг повел меня к выходу из подвала, в котором сидели нурманны. – Так, мелочи. Ты точно в порядке?

– Да. – На смену ослепляющему гневу пришла какая-то холодная ярость и кристальная ясность мыслей. – Ты говорил об ответном визите.

– Тогда слушай…

***

Нурманны ушли, а нам нужно было отстраивать разрушенное и хоронить павших. Корелы своих схоронили по своим обычаям, а мы устроили по обычаям словен огненное погребение на правом берегу седого Волхова. А над могилой насыпали высоченный курган. Пусть в Ирии[26] погибшим будет спокойно, месть свершится в своё время. А помогут нам руяне. У них на острове самый большой храмовый комплекс в окрестностях Варяжского моря и с данами они воюют давно. Это вам не бодричи, что роднятся с данами, свеями и фризами[27]. У князей их даже владения есть в Дании и при дворе данских конунгов княжичи годами обретаются, забывая обычаи предков. Впрочем, то же самое наблюдается у пруссов и лютичей[28].

Не так давно прибился к нам воин из кривичей, именем Мстивой. Воин неплохо обученный и умеющий водить дружину, правда, схлестнулся он у довольно крупного полянского города и торга Киева с хазарами[29] и был ими разбит, так то тоже наука.

Со степняками мы пока никак не пересекаемся, а вот нурманн надо бы окоротить, чтоб в наши места иначе как по делам торговым даже не пробовали приходить. Пусть вон лучше в землях франков бесчинствуют да англов[30] грабят.

Слава всем богам, что прошло войско Харальда узкой полосой вдоль реки Невы и по Волхову, хоть посевы не выбили, а то пришлось бы закупать у тех же хазар зерно, а к ним везут, говорят, ещё из более дальних земель. Впрочем, наша сталь тоже во многих землях последнее время славна да ценится повыше драгоценного дамаска.

Для мести, однако же, нужно войско, коего у нас в принципе нет, есть толпа озлобленных, вооруженных, как придётся, словен и корел. Вот Мстивой нам войско и создаст, но это дело не одного дня. Кроме того, пора строить морские корабли, речные не годятся. По отзывам Варяжское море хоть и мелкое (относительно), но отличается весьма скверным нравом. Придётся строить верфь у Ладоги, потому как от Чистого до моря далековато. Продумать конструкцию корабля будет не лишним, до Уппсалы не близко, но ей одной ограничиваться глупо. Основное место сбыта награбленного это всё же Бирка, а там войска у свеев и данов хватает. В Даннмарке ярл вовсе не один, и у многих из них воинов куда как побольше, чем у Харальда Несчастливого было. Потому нам нужны союзники. В первую очередь, конечно, руяне, их даны боятся, думаю, если объявить о походе, присоединятся и людики, и эсты, и ливы[31], им правление данов поперёк горла стоит.

Вот от этого и будем отталкиваться. Прежде всего, строить и сеять – месть потом, когда наберёмся сил. Но тогда уж пощады не будет.

Для исполнения замысла поставили у Любшанской крепости большую домну для литья стали, всё равно, даже если её захватят, без заряженных артефактов в ней разве что большие крицы спекать можно будет.

Да поставили, как и хотели, верфь, корабли сначала строили там испытанные, по образцу захваченных у данов. К постройке привлекли пленных данов, всё же могут быть какие-то тонкости, которые мы не знаем. Они, конечно, не кораблестроители, но, плавая годами на одном и том же корабле и временами принимая участие в срочной починке, можно многое узнать. Даны сначала упрямились, но когда мы самых «отличившихся» в «развлечениях» отдали оставшимся в живых жителям сожженной корельской веси… Умирали бандиты долго и страшно, впрочем, поделом им. Остальные даны моментально передумали и согласились сотрудничать, а чтобы у них не было соблазна что-то специально не так подсказать, на все испытания их брали на свежепостроенный корабль. Утонуть данам тоже не хотелось, утопленники в Вальхаллу[32] не попадают.

Ну а дальше таких кораблей построили что-то около пяти десятков. Это, конечно, долго, но для похода мести в Даннмарк нужно как можно большее войско, это ведь данов земля, а дома и стены помогают…

Пять десятков кораблей – это только наши, сколько их будет у союзников – никто не знает. Морские ярлы разбойничают не слишком давно, но уже успели всем надоесть. Ну а для того чтобы войско и численно было солиднее, послали людей посольством к князю Полоцкому, всё же у него самое сильное владение у Варяжского моря. Курши, ливы и латгалы не такие сильные, зато живут ближе.[33] Им даны со свеями тоже успели насолить. Недалеко оттуда и эсты живут и они тоже имеют зуб на заморских соседей. Посольству предстояло объехать их всех.

Однако же, прежде чем выйти в море походом, пришлось много тренироваться, чтобы не терять друг друга из виду, всё же одиночные корабли для нурманнов скорее добыча, чем угроза. Зато целый флот, а как ещё назвать пятьдесят кораблей – это уже серьёзный повод бежать. Тренировки продолжались до середины лета, и вот войско собралось и выступило в поход.