Козырь Рейха. Дилогия (СИ) - Романов Герман Иванович. Страница 92

Десять минут тому назад последовали несколько жесточайших ударов – вначале снаряд разорвался в злосчастной башне А, пробив девятидюймовую плиту. Там начался пожар и все на мостике приготовились к героической гибели. Однако через четыре минуты адмиралу доложили, что пожар потушен, и корабль вскоре сможет выдать 20 узлов. Затем два снаряда разнесли угольные ямы – черная пыль покрыла палубу, несмотря на высокий ход, это грязное покрывало не смывалось. Завершающим ударом германцы вынесли холодильники, что привело к засолению котлов забортной водой. Попадание такой силы, что многие подумали, что в «кошку» попала вражеская торпеда, настолько сильно корабль тряхнуло.

– Сэр! Срочная радиограмма от командора Гуденафа! «Вижу семь линкоров противника, тип «кайзер» и «кениг», пеленг с зюйд‑вест, расстояние двадцать миль. Начинаю отход на норд»!

Флаг‑офицер связи лейтенант Сеймур был бледный – известие крайне неприятное, что тут еще скажешь. Битти молниеносно просчитал ситуацию – Хиппер заманил его в ловушку, о которой, судя по всему, в «комнате 40» не проведали. Нужно начинать немедленный отход к главным силам Гранд Флита, что в ста милях к северу, и, в свою очередь, заманить за собою так некстати появившийся Хохзеефлоте под орудия сверхдредноутов.

– Передать радио Бэдфорду! Отхожу к вам, появились германские линкоры! Поднять сигнал…

Договорить Битти не успел – корпус «Лайона» тряхнуло от двух мощных взрывов, корабль буквально понесло на циркуляцию, он стал ощутимо крениться. И самое страшное – серьезно упала скорость, на минуту адмиралу показалось, что турбины встали. Через пару минут последовали неутешительные доклады – вражеский снаряд вывел из строя последнее динамо. Из всех средств возможной связи на флагмане остались только сигнальные флаги. Другой снаряд разнес подачу 102 мм выстрелов, вызвав пожар и детонацию. Лишь мужество морского пехотинца, что сумел затопить погреб вспомогательной артиллерии, предотвратило ужасающие последствия. Но самое худшее оказалось впереди – скорость линейного крейсера упала до 12 узлов. Как говорят мятежные бывшие подданные Короны американцы – его флагман превратился в «хромую утку», подлежащую гибели.

– Годдэм!

Битти потерял на какой‑то миг привычную для британцев невозмутимость и крайне экспрессивно выругался, глотая слова. И тут же рядом с ним встал кэптен Чатфилд, совершенно не потерявший духа и воли, привычной для себя уверенности в собственных силах:

– Сэр! Мой «Лайон» не может быть больше вашим флагманским кораблем! Прошу ваше превосходительство перенести флаг на любой другой корабль вверенной вам эскадры! Думаю, крейсер виконта Брока как нельзя лучше подходит для этой роли!

– Вы правы, – после короткой паузы отозвался Битти. Все его естество протестовало против разумного решения – такой перенос адмиральского флага мог вызвать пересуды и даже упреки в трусости.

– Приказываю отходить на север, к броненосцам Брэдфорда – они прикроют «Лайон». Гранд Флинт в ста милях – вам нужно продержаться до подхода главных сил. Это пять часов, не больше.

– Мы можем дать десять узлов, так что адмирал Джеллико подойдет раньше!

– Вы правы! Сигнальщики! Семафорьте на эсминец «Эттак» мой приказ – «Снять флагмана со штабом! Доставить на «Принцесс Ройял»! Отрепетировать кэптену Броку!»

– Есть, сэр!

Битти постукивал ладонью по поручням, пристально смотря за уходящими на юг «кошками». Пока идущими гибельным курсом – приказ совершить полный разворот уже отправлен. На курс норд развернулся тяжело поврежденный «Лайон» – сейчас нужно было «уносить винты» – война для флагмана окончена в виду серьезных повреждений. Теперь главное дойти до ближайшего порта и там встать на ремонт.

Адмирала ждал новый бой – будто ощутив лейтенантскую юность, Битти одним прыжком перепрыгнул с высоченного среза линейного крейсера на полубак эсминца, матросы едва успели подхватить командующего под руки. Быстро поднявшись на открытый мостик, он громко скомандовал:

– Курс на «Принцесс Ройял»!

Командующий 3‑й эскадрой линейных кораблей

вице‑адмирал Эдуард Брэдфорд

Доггер‑банка

– Краше в гроб кладут, – задумчиво пробормотал еще не старый (всего то 56 год пошел) моряк, разглядывая закопченный корпус едва ползущего корабля, который еще утром был щеголеватым флагманом флота линейных крейсеров. – Да, нашему «льву» изрядно испортили шкуру! Причем, теперь попытаются содрать ее целиком!

Крейсера Битти уходили на север двадцати узловым ходом, ведя вялую перестрелку с германскими кораблями – Хиппер явно не рвался в бой, предоставив это занятие подходившим на усиление его отряда двум «кайзерам». Остальные линкоры, включая три новеньких «кенига», готовились сцепиться не на жизнь, а насмерть с вовремя подоспевшими на спасение «Лайона» британскими броненосцами.

Всю свою жизнь Эдуард Эден Брэдфорд отдал службе в Королевском Флоте. В далеком 1880 году, он в чине младшего лейтенанта стал командиром исследовательской шхуны, что занималась картографической съемкой у Соломоновых островов. Назначение оказалась спонтанным – капитана шхуны лейтенанта Бауэра и пятерых матросов убили кровожадные туземцы, вот только предаться любимому развлечению у каннибалов не вышло – Брэдфорд организовал высадку карательного отряда – тела англичан отбили, туземцев рассеяли и показательно сожгли их поселение. Решительность, проявленная молодым субалтерном, была отмечена командованием по достоинству – ему досрочно присвоили чин лейтенанта флота.

Дальше пошел медленный служебный рост, от должности к должности, пока вместе с нашивками вице‑адмирала не получил нынешний пост командующего 3‑й эскадрой линкоров. Впрочем, именовать данные корабли линкорами можно было с большой натяжкой – к дредноутам последние классические броненосцы Британии не относились. Хотя десять лет тому назад, на момент своего вступления в строй, эти восемь бронированных колоссов были сильнейшими в мире, равными которым являлись только два японских корабля «Касима» и «Катори», построенных… на британских же верфях, по тому же английскому проекту, практически неизмененному, лишь с установкой по бортам 254 мм пушек.

Возглавляемая Брэдфордом эскадра по своей сути была реинкарнацией Флота Канала – мощной структурой, составленной пусть из старых, но крепких броненосцев, способных противостоять первым германским дредноутам. Про бронированные утюги Тирпица с артиллерией из 4‑х 240 мм и 280 мм пушек и речи не шло – «британики» в возможном столкновении просто растерзали бы их своей артиллерией, причем намного быстрее, чем сделали это японцы с русскими при Цусиме. И сейчас за флагманским «Кинг Эдуард VII» в кильватере шли «Доминион», «Хиндустан», «Зеландия», «Африка», «Хайберния» и «Британия». Водоизмещение каждого исполина свыше 16 тысяч тонн, бронированный пояс в девять дюймов, общий вес бортового залпа из четырех 305 мм и двух 234 мм пушек почти две тонны, лишь на треть меньше, чем у легендарного «Дредноута».

– Семеро против восьми – неплохие ставки перед сдачей, – Брэдфорд пристально рассматривал наползающие с запада германские «кайзеры» – на каждом противнике по пять башен, двух орудийных. Против семидесяти 305 мм пушек английские броненосцы имели всего 28 таких же стволов, но подкрепленных 14‑ю 234 мм орудиями, вес снарядов которых был вдвое меньше, но зато втрое скорострельней. «Вишенкой на торте» служили восемь 343 мм пушек «Лайона» – пусть «лев» еле полз на своих десяти узлах, стиснутый его броненосцами, но именно этот линейный крейсер представлял для немецких кораблей наибольшую угрозу. Свою главную задачу вице‑адмирал Брэдфорд видел именно в его сохранении для состава Гранд Флита – «кошек» всего четыре, и потеря даже одной из них была в нынешних обстоятельствах совершенно нетерпима. Проклятые тевтоны потопили уже трех «гончих», и требуется преподать им наглядный урок. Все очень просто – его эскадра, отходя к северу, связывает германские линкоры боем и наносит им повреждения, через три часа вместе с подошедшим Гранд Флинтом добивает «подранков» и гонит оставшихся неприятелей к Гельголанду.