Судная ночь - Каттнер Генри. Страница 2

Император молчал, продолжая глядеть на нее из-под тяжелых бровей. После неловкой паузы девушка отвернулась.

– Я уезжаю, – сухо сказала она. – Куда?

– Собираюсь на время покинуть планету.

– Но, Джулия…

– Отец, я обещаю вести себя осмотрительно. Я вернусь к началу совета, и большинство проголосует за мое предложение. Ты увидишь, что миры согласятся со мной. – Ее голос смягчился. – Мы должны бороться, отец. Все говорят об этом, кроме тебя. Теперь уже ничто не сможет предотвратить войну.

Глядя на Джулию, император видел на лице девушки очень хорошо знакомое ему выражение: невероятную гордость человека, вкусившего атрибутов божественности, правящего мирами и самими звездами, вокруг которых они обращаются. Он знал, что Джулия не отступит от своего. Наступали темные времена, и он ничего не мог с этим поделать.

«Но может быть, – подумал он, охваченный внезапным приступом сомнения, – может быть, она все-таки права в своей пугающей уверенности?»

Джулия прошла по коридору, ведущему к ее покоям. Шпоры на ее сапогах слабо, мелодично позвякивали, ножны огненного меча хлопали по бедру.

Даже за ее недолгую жизнь в лайонеской культуре произошли значительные перемены, но, пожалуй, самой главной из них была возможность занять место наследника империи, который уже никогда не появится на свет. За последние несколько поколений женщины все больше обращались к мужским профессиям, но Джулия не думала о себе как о простой замене для принца, лишь в силу обстоятельств и отсутствия наследника. Твердые, непреклонные принципы амазонки пришлись ей по нутру, и она не без основания считала себя лучше подготовленной и обученной для своей роли, чем любой мужчина.

Джулия заслужила право носить военный мундир наравне с мужчинами, с раннего возраста посвятив себя боевым искусствам. По ее мнению, женщины были гораздо лучше приспособлены к воинской службе, чем мужчины. Женщина может отречься от добродетелей так же легко, как и от пороков, и хранить верность новому своду правил, в котором беспрекословное подчинение долгу затмевает все остальное.

К женщинам, еще продолжавшим цепляться за старые принципы, Джулия ощущала нечто вроде снисходительного презрения, смешанного с недоумением. Они жили своей жизнью, полной тонких нюансов, о которых она и не догадывалась до последнего времени. В особенности это касалось их отношений с мужчинами. Джулия все чаще задавалась вопросами насчет определенных аспектов жизни, оставшихся без внимания во время ее обучения. Уверенность и изворотливость, проявляемые другими женщинами в делах, не связанных с войной или политикой, одновременно раздражали и зачаровывали ее. В конце концов, она была женщиной, а мундир можно снять так же легко, как и надеть. Но можно ли с такой же легкостью изменить состояние души? Эта проблема уже давно занимала ее, и теперь она решила перейти к действиям.

Войдя в свои покои, Джулия равнодушно взглянула на нескольких женщин, заторопившихся ей навстречу, и сухо распорядилась:

– Все выйдите отсюда. Пришлите ко мне Элию.

Затем она встала перед зеркалом и с серьезным, даже торжественным вниманием вгляделась в свое отражение. Это было бесполое лицо, высокомерное и нетерпимое. Его красота была сродни изяществу сияющего шлема у нее на голове – лицо Джулии было словно точеным, с правильными чертами. Лицо и шлем подходили друг другу.

Джулия увидела в зеркале темную фигуру, появившуюся в дверях за ее плечом.

– Элия, как я выгляжу в платье? – не поворачиваясь, спросила она. – Ты могла бы назвать меня хорошенькой?

– Во всяком случае, принцесса, вас нельзя назвать безобразной, – хрипло отозвалась Элия. Трудно было добиться лучшего комплимента из уст бывшей воительницы-амазонки, сначала служившей нянькой Джулии, а затем обучавшей девушку боевым искусствам. Ее коричневое лицо покрывали шрамы, полученные в стычках с мятежниками на восставших планетах, а узкие, вечно прищуренные глаза принадлежали древней расе, по сравнению с которой раса Джулии едва вышла из колыбели. Элия была андареанкой. Волны завоеваний захлестывали Галактику и снова отступали начиная с той эпохи, когда раса Элии блистала в своей ныне забытой славе. Возможно, где-то под фундаментами лайонеских городов и сегодня лежали андареанские постройки, некогда возведенные на руинах еще более древних поселений. За исключением Древних, едва ли кто-нибудь мог вспомнить столь далекое прошлое. Джулия вздохнула.

– От тебя мне не добиться ясного ответа, – сказала она.

– Вы получите ответ на Сайрилле, принцесса, но он может вам не понравиться.

Джулия расправила плечи.

– Надеюсь, ты никому не проболталась об этом. Корабль готов?

– Да. Мне удалось сохранить все в тайне. Но что скажет ваш отец, если узнает, что вы собираетесь посетить такое злачное место, как Сайрилл?

– Туда прилетают самые респектабельные граждане, и ты прекрасно знаешь об этом. Кроме того, я отправляюсь инкогнито. И если я услышу еще одно замечание по этому поводу, то прикажу наказать тебя.

Бескровные губы Элии неодобрительно сжались.

– Инкогнито не всегда бывает успешным, принцесса. Вы знаете, как быстро распространяются слухи.

Она заметила опасный блеск в фиолетовых глазах Джулии и замолчала, что-то проворчав себе под нос. Ей было хорошо известно это непреклонное выражение, но она помнила и об опасностях, таящихся на Сайрилле.

– Надеюсь, вы возьмете меня с собой? – спросила она после небольшой паузы.

– Еще одно слово, и не возьму, – предупредила Джулия. Она отошла от зеркала, напоследок окинув себя оценивающим взглядом. – Пойдем, если хочешь. Я уже ухожу.

Маленький зверек с гладкой шерсткой заискивающе потерся о ногу Джулии у самых дверей и посмотрел на нее огромными круглыми глазами. Она наклонилась и позволила ему забраться себе на плечо, где он и уселся, глядя по сторонам с выражением серьезного достоинства и обманчивого добродушия, характерным для всех лларов. Очень немногие на Эриконе владели такими зверьками. Возможно, ллары были настоящими аборигенами Эрикона, поскольку обитали здесь, и ни на какой другой планете, с незапамятных времен. Это были скрытные маленькие существа, разборчивые в своих привычках и легкоранимые.

– Я возьму вас обоих, – сказала Джулия. – Хотя и не знаю, кто будет больше докучать мне. Пошли.

Их корабль пробил плотный слой облаков над столицей и начал подниматься по широкой спирали, с каждым витком оставляя пологие холмы все дальше внизу, пока поверхность планеты не стала похожа на волны зеленого меха – свидетельство вечного лета, царившего на Эриконе.

Маленький корабль следовал по строго предписанному курсу. Наиболее жесткими из немногих ограничений, установленных Древними на Эриконе, были ограничения воздушного движения. Любые полеты запрещались над великими лесами, где обитали живые боги. Огромные космические лайнеры выходили на стационарную орбиту вокруг Эрикона; все сообщение с планетой осуществлялось через транспортные челноки, но и они, и частные корабли, прибывающие в столицу империи, подчинялись жестким правилам, определявшим воздушные коридоры. За исключением редчайших случаев, Эри-кон был миром наземного транспорта.

Джулия ни на градус не отклонялась от невидимого курса. Они пересекли сумеречную зону планеты, вырвавшись из оков тяготения, и теперь летели над ночной стороной, погруженной во тьму. Впереди показался светящийся сфероид, слишком маленький для естественного спутника, обращающийся по эллиптической орбите вокруг Эрикона. Элия хмуро покосилась на него.

Этот маленький мир развлечений вмещал в себя все мыслимые удовольствия Галактики, доступные во времена правления императорской династии. Любое желание, каким бы фантастическим оно ни было, не оставалось без внимания, пока клиент мог платить за свои фантазии. То, что подобные места неизбежно пользуются плохой репутацией, может служить глубокомысленным комментарием к человеческой суетности.

Корабль Джулии завис над сияющей поверхностью космического пузыря, в которой открылся темный прямоугольник. Затем включился буксирный луч, и системы управления перешли в автоматический режим. Корабль плавно поплыл к темному проему.