Любить и помнить (Демоны прошлого) - Кауи Вера. Страница 42

Последней в альбоме была вклеена фотография Сары, Джайлза и Джеймса на террасе. Сара сидела с закрытыми глазами, подставив лицо солнечным лучам. Джайлз погрузился в газету, а Джеймс в белом теннисном костюме строил рожу камере.

– Это снимала Памела, – пояснил он. – Моя девушка.

Эд улыбнулся.

– Я встречался со многими девушками, пока не познакомился с твоей матерью.

Под каштаном у озера. Она говорила. Вы сказали, что не верили в принца, который разбудил Спящую красавицу поцелуем. Это она вам напомнила сказочную принцессу?

– Да, – улыбнулся Эд.

– Она была красивой? То есть она и сейчас красивая, но когда была молодой...

– У нее была фарфоровая кожа и шелковые волосы. Губы ее были выпачканы шоколадом, и я не мог оторвать от них глаз.

– Вы знали, кто она?

– Мы все знали. Хоть все мы, янки, были сексуально озабочены, о ней даже помыслить никто не смел.

– Но вас это не остановило.

Эд пожал плечами.

– Мне раньше никто не говорил слова «нет».

Карие глаза потускнели, и Джеймс понял, что он подумал о том «нет», которое сказала ему Сара много лет назад.

– Она была тем, что мой командир назвал «настоящей английской розой», – продолжил Эд. – И мне безумно хотелось холить и лелеять этот прекрасный цветок.

– Она была... добра к вам?

Эд надолго замолчал.

– Она была как глоток родниковой воды в пустыне для умирающего от жажды, – наконец сказал он. – Возродила меня к жизни. А потом мне хотелось еще и еще пить из этого источника. Я знал, что она замужем и очень серьезно относится к браку. У нее уже тогда чувство долга граничило с фанатизмом. Но к тому моменту, когда я в полной мере это осознал, я уже был околдован Сарой Латрел. Это было похоже на наркотическую зависимость. Я не мог быть вместе с ней, но и без нее мне не было жизни. Глаза Эда затуманились воспоминаниями.

– У меня никогда не было проблем с женщинами; отношения складывались по принципу «пришел, увидел, победил». Но с той минуты, как в мою жизнь вошла Сара, все изменилось. Даже трава стала зеленее. А ведь я даже еще и пальцем ее не коснулся! Она была словно из другого мира. Я знал, что на душе у нее неспокойно, что наш роман разрывает ей сердце, хотя это был не роман в пошлом смысле слова. Мне впервые не нужна была легкая интрижка. Мне нужна была Сара. Вся, без остатка. И вот мы подошли к тому барьеру, у которого все должно было кончиться... или измениться. Я попробовал выложить карты на стол. И она дала мне отставку. Конечно, ей это дорого обошлось, но она не могла поступить иначе. Мы расстались.

Эд опять замолчал, а Джеймс сидел неподвижно, боясь разрушить атмосферу доверительности, которая воцарилась между ними.

– Разлука длилась десять дней. Каждый из них тянулся как год. Я все поставил на карту, и выпало зеро. Большой круглый нуль. Я даже подумывал о том, чтобы перевестись на другую базу, потому что невыносимо было бы жить рядом с ней и оставаться ей чужим.

А потом возобновились боевые вылеты в Германию, и я уже не мог летать, если она не ждала меня назад. В общем, я пришел к сэру Джорджу и напрямик спросил, когда она возвращается домой. Он был на редкость славный старик. И, конечно, все знал о нас. Он мог бы отчитать меня, как мальчишку, но не сделал этого. Не хотел вмешиваться в наши дела. Он сказал, что она скоро будет дома. Эд тяжело вздохнул.

– Это был мой самый трудный вылет. Мне было страшно не столько из-за обстоятельств полета, сколько оттого, что я мог не вернуться и она никогда не узнала бы, что для меня значила. И мы чудом вернулись. Трое из экипажа погибли, трое были тяжело ранены. «Девушка из Калифорнии» занялась, как олимпийский факел. Все же мне удалось дотянуть до базы и посадить самолет. Не помню, как это получилось. Помню только, как при посадке увидел из самолета во тьме ее фигуру – там, где мы всегда встречались, у павильона. А дальше я помню, как очнулся от сильной боли в лазарете при базе, весь в бинтах. И потребовал, чтобы меня отпустили в Парк. К счастью, доктор был моим хорошим приятелем, он сам меня отвез. Было совсем темно, но она еще ждала... и сразу бросилась мне навстречу...

Эд опять погрузился в молчание. Снова вздохнул.

– Если я вспоминал тогда о Джайлзе Латреле, то без капли сочувствия. Вопрос стоял так: или он, или я, и мне чертовски хотелось, чтобы это был я. И считал, что право на моей стороне. Сара была воплощением моей мечты. Больше того, я даже мечтать о таком не смел. Неделя, которую мы провели вместе, была самым счастливым временем в моей жизни. Сара подарила мне величайшее счастье. Она ввела меня в волшебную страну, и сколько бы я потом ни пытался найти туда дорогу в одиночку, мне это не удавалось. Путь туда известен только ей.

Эд откинулся на спинку кресла.

– Мой план был таков: она оставляет Джайлза и выходит замуж за меня. Я увожу ее в Калифорнию, и мы живем долго и счастливо. Осталось только следовать этой схеме. Но тут нас подбили на «Салли Б.», и я исчез из ее жизни на три месяца. Как раз тогда-то и случилась беда с Джайлзом. Будь я в то время с ней, все могло бы обернуться иначе, но три месяца отсутствия, когда она считала меня погибшим, сделали свое дело. И она приняла решение. А отступать было не в ее правилах. Да и рядом с тем, что осталось от ее мужа, я не имел никаких шансов. Я тысячу раз пытался потом представить себе, могла ли Сара поступить по-другому, даже если бы я был тогда с ней. Ее совестливость достойна войти в поговорку.

Он задумчиво пожал плечами.

– Так или иначе, она сшибла меня влет. Я был раздавлен. Нельзя преуменьшать роль чувств в жизни человека, Джеймс. Они способны убить. Буквально.

Он посмотрел на сына и улыбнулся. – Но твоя мать – существо удивительнейшее. Вот еще одна вещь, которую не следует недооценивать: нельзя исключать ни одну, самую малую возможность, ибо то, что ты считаешь невозможным, как раз скорее всего и происходит. Я намеревался приехать сюда, чтобы испытать себя – смогу ли наконец избавиться от наваждения? А обнаружил, что люблю ее сильнее, чем прежде. Ну а ты – подарок судьбы, который я никак не мог ожидать. А ты рад?

– Очень, – честно признался Джеймс.

– И я тоже, – сказал Эд. – Думал ли ты, что мы когда-нибудь встретимся?

– Нет, – с той же прямотой ответил Джеймс. – Я, конечно, знал о вашем существовании и принимал как должное, но вы были так далеко... Понимаете... вы были для меня некой абстракцией. И я ужасно нервничал, когда оказалось, что нам предстоит встреча. Я даже сомневался, что мы сможем... поладить. Сколько бы мне о вас ни рассказывали, сомнения не развеивались. Откровенно говоря, на мой взгляд, все это было слишком красивым для правды. Мама рисовала вас неправдоподобно замечательным. Но выяснилось, что она нисколько не преувеличивала.

– В этом ее не упрекнешь, – без выражения сказал Эд. – В чем, в чем, но только не в этом.

Джеймс молча разглядывал остатки виски на дне стакана.

– – А что... что вы намерены делать теперь?

– В каком смысле?

– Со мной.

– А что бы ты хотел?

Джеймс помолчал.

– Мне хотелось бы поближе познакомиться с вами. Нам ведь обоим это нужно, правда? Но в то же время не хотелось бы...

– Гнать волну?

– Вот именно.

– Мне тоже. Лучше всего, на мой взгляд, пустить все на самотек. Это пока самый верный выход. Как по-твоему?

– По-моему, тоже, – с облегчением сказал Джеймс.

– Ну тогда... – Эд взглянул на часы. – Ты отсюда прямо в Оксфорд?

– Нет, у меня семинар только завтра в одиннадцать.

– Тогда, может, пообедаем вместе? Продолжим знакомство, так сказать?

– С великим удовольствием.

– О'кей. Мама не ждет тебя домой с отчетом для разбора полетов?

Джеймс рассмеялся.

– Нет. Она даже не знает, что я здесь.

– В таком случае...

Эд опять поглядел на часы.

– Эти часы вам она подарила? – полюбопытствовал Джеймс.

– Да.

Эд снял часы с руки и передал Джеймсу.

– Хорошая фирма, – одобрил Джеймс и вопросительно взглянул на отца: – Можно?