КЖД III (СИ) - Толбери Рост. Страница 39

— Это я. Кальдур. Не бойся меня. Я тебя не обижу. Я Избранный Госпожи. Я спасу вас всех. Ты должна вернуться на кухню, где вы живёте, запереть дверь изнутри и ждать там, пока всё не кончится. Сможешь?

Он осторожно поднял её с колён и тихонько подтолкнул в сторону коридора.

***

Томмет действительно стрелял отлично и обладал почти не человеческой реакции.

Он стрелял даже не глядя, по наитию, почувствовав, что тень, которую отбрасывал костёр вдруг стала какой-то не такой. Кальдур смахнул арбалетный болт ещё в полёте, словно муху, хотя тот и не был сделан из чёрной руды и не причинил бы ему никакого вреда.

Его попытался прикрыть Гарз, мгновенно выхватив короткий изогнутый клинок и ударив им горизонтально. Охладевший к людскому, и жаждущий проливать кровь, Кальдур специально остановился и подставился под его атаку, чтобы они оба услышали звук. Как клинок скребёт по более прочному материалу, ломается, тупится, и покрывается щербинками. Гарз хотел отпрыгнуть и достать второе оружие, что ему и удалось, только вот Кальдур успел поймать его за руку и отделить её от тела.

О маску Кальдура разбился толстый кинжал, брошенный Томметом, и это дало ему ещё одну секунду, чтобы прожить и увидеть.

— Вот как выглядит кусок мяса, — искажённым голосом пояснил ему Кальдур, закончив с Гарзом.

Лицо Томмета исказилось от ярости и боли за погибшего друга, он бросился вперёд.

— Гори.

Кальдур поднял ладонь перед его лицом, Томмет весь сморщился, словно мумия и упал в языках чёрного и невидимого в ночи пламени.

***

Рассвет он встречал на склоне, то и дело прикладываясь к фляге с кислым вином, снятой с одного из трупов. Утреннее солнце было жарким, слепящим, но от того ещё более приятным.

Не чувствовал ничего. Будто это и не люди были, и даже не темники, а что… что-то никогда не существовавшие и не уродовавшее своим присутствием эту землю.

Стадо лошадей, обретших свободу, уходило в даль, в поисках более зелёной долины и более сытой и спокойной жизни. Кальдуру стало даже немного завидно от того, как просто эти животные могли оставить всё позади, ни о чём не думать и просто жить дальше.

Допив вино он спустился, прошёл по коридору и остановился у единственной уцелевшей двери, за которой укрывались последние выжившие в бойне люди.

Он тихо постучал в дверь кухни, услышал, как внутри всё замерло и понял, что ему не откроют.

— Вы можете выходить, — громко сказал Кальдур. — Эти ублюдки теперь будут кормить червей. Вряд ли Госпожа их пустит, так что… Эм… Вам больше ничего не угрожает. Берите всё, что сочтёте нужным и возвращайтесь домой.

Дверь всё же отворилась.

На пороге возникла кухарка, которая смотрела на него со смесью злости, страха и презрения.

— Мой дом тут был.

Кальдур равнодушно пожал плечами, и от этого во взгляде кухарки страха стало на порядок больше.

— Кто ты вообще такой?

— Избранный. И Проклятый, — вздохнул Кальдур.

— И что ты теперь сделаешь? — кухарка опасливо заглянула ему за плечо, словно ожидая увидеть там ещё кого-то живого.

— Я ещё не решил.

Виденье 34. Тени знают многое

— Я справилась?

Мелкая девчушка, с ног до головы закутанная в тёмно-серые тряпки, лежала на полу посреди огромной залы. Её дрожащая рука ещё сжимала из последних сил длинный изогнутый клинок, покрытый плёнкой крови. Тень на полу, порождённая без всяких источников света, растекалась от неё во все стороны и исчезала в щелях между плитами словно вода. Всё вокруг было разрушено, и от этого места ещё клубилась чудовищная сила, явлённая в стремительной схватке за пределами человеческих возможностей.

— Да. Ты справилась, — ласково ответила ей Госпожа. — Король Колдунов мёртв. Ты сразила его.

Кальдур не узнал ни место, ни причудливые вещи и одежду, в которые была облачена девушка, ни жертву, убитую в неравном бою. Он не знал, что это была за Битва, и кто такой этот Король Колдунов. Похоже, он был человеком, его обезглавленное тело лежало чуть поодаль у трона, но доспех его был белым, а не чёрным. Госпожа и ещё несколько Её воинов, одетых так же причудливо и несущих на доспехах странные знаки чёрного солнца, застыли над умирающей. Кожа Госпожи не светилась золотом, Она сама была смертной и несла на себе следы ран, полученных в бою только что, она исходила кровью, как и Её воины.

— Это конец? — прошептала девушка, когда Госпожа склонилась над ней и взяла её за руку.

— Нет. Это не конец. Будут ещё битвы. Много. Ты хорошо мне служила. Мало кто сделал больше тебя.

— Мне жаль уходить… — голос девушки слабел, и глаза её стекленели.

— Если ты хочешь, я оставлю тебя. И ты будешь служить мне снова. Если тебе не страшно пройти через смерть и вернуться.

— Мне не страшно быть с тобой, моя прекрасная Госпожа, — девушка нашла в себе силы улыбнуться и ещё раз сфокусировать взгляд. — Я снова хочу быть твоим клинком…

— И ты будешь… Ты будешь.

***

Кальдур проснулся.

Солнце уже светило, но не било ему в глаза. Дерево склонило свои ветви над его местом для ночлега, защитило тенью от яркого света, и дало выспаться почти до обеда. Он легко поднялся, будто старый кот вальяжно потянулся, похрустел суставами, и ощутил давно потерянные бодрость и силу.

Прошли вторые сутки с тех пор, как он покинул убежище бандитов. Он чувствовал себя просто отлично, словно помолодел лет на десять. До этого утра в его голове было удивительно пусто, и он напомнил сам себе мальчишек из деревни, уже смелых, но ещё не обожженных жизнью, у которых ни за душой, ни в голове не было ничего, и которые просто двигались куда глаза глядят.

Его путь пока лежал на восток. Места вокруг всё ещё были безлюдными, по левую руку от него виднелись очертания гряды Северных Пиков. Примерно в трех неделях прямо по курсу располагался лагерь, из которого Колосс совершил свой последний прыжок, и где Кальдур оставил своих друзей. Длинный путь и большое расстояние, которое он бы мог преодолеть в мгновение ока, использовав возвращённое могущество Серой Тени.

Вот только там ли его место?

Анижа не получила от него ничего кроме боли, чуть не умерла и была столько раз на грани смерти, что уже никогда не будет прежней.

Дукан и его борьба, его вера в своё правое дело… ничего не стоят в реальной жизни, он пока не погиб только благодаря своей удачи, которая рано или поздно кончиться.

Розари… последняя и чудом выжившая кайрам, на которую свалилось слишком многое для юной девушки, и которая совсем не готова нести такой груз. Она не обучена и у неё слишком мало сил, чтобы изменить что-то.

И он, глупый Кальдур. Идущий прочь от владений темников, Чёрной Крепости, Алазама и темницы, в которой держат Госпожу. В вопросах сражений с Мраком — он самый опытный и сильный человек в Эррезире. Всё остальные же просто погибли… Он бы мог попробовать прорваться туда… и так же просто погибнуть, совершенно точно и неотвратимо. И этой судьбы он не желает. Он желает жить.

Стараясь отогнать мысли и снова вернуться к холодному и лихому безмыслию, которое сопровождало его до этого утра, он дошёл до ручья, умылся, и на его берегу плотно позавтракал, греясь в лучах солнца, слушая шелест воды, и наслаждаясь видом.

Приятное начало дня. Тех припасов, что он взял в логове бандитов, с его проснувшимся аппетитом Избранного, ему хватит ещё на пару-тройку дней. Но это уже ничего не значит, ни один олень или другая добыча не смогут уйти от его клинков и спрятаться от зрения и слуха. Но… о таких насущных делах ему думать ещё противнее, чем о судьбе всего королевства. И чтобы перестать думать, ему нужно принять какое-то решение.

Кальдур расправился с завтраком, закинул на плёчо сумку, сошёл с берега, нетерпеливо взбежал на холм, прищурился от солнца и уставился на горизонт. И вдруг словно сотня назойливых насекомых его окружил едва различимый шёпот сотен женских голосов. От него по спине пошли мурашки, и от таза к шее пахнуло жаром, сердце сорвалось в галоп.