Сомали: Черный пират (СИ) - Птица Алексей. Страница 54

— Действительно, — еле слышно буркнул капитан себе под нос, — чтоб Дед, да к тому же Бинго, и не справился! Глупый вопрос. Понятно, тогда расскажи мне ещё раз: что ты умеешь?

Я немножко завис после этого вопроса. А что я умею? Хартум брать? Египет брать? Оранжевой республике помогать? Да всё, собственно, умею! Сложнее назвать то, чего не умею. Но и учиться — это я завсегда и с удовольствием! Вот только капитан Сергей ждал от меня других слов, совсем других.

— Лучше всего я умею командовать и убивать. Убивать и командовать, а ещё управлять и организовывать, — поделился я своими качествами с капитаном.

Капитан оценил, хмыкнул, но не сильно удивился этому. Он уже вдосталь насмотрелся на жестокость с обеих сторон. Недаром кубинский майор — командир танковой бригады — при угрозе попадания в плен к сомалийцам застрелился. Ох, недаром!

— Пока я убедился лишь в том, что ты умеешь лечить и шаманить. Шаманить и лечить, а ещё стрелять из автомата, — в пику спародировал меня командир.

— Да, — я улыбнулся раньше, чем переводчик перевёл эту фразу, но Сергей этого не заметил, — я много чего умею, и готов учиться новому. Хочу стать большим начальником.

— Угу. Ясно. Амбициозный, значит? — Сергей кивнул каким-то своим невысказанным вслух мыслям. — Так вот, через несколько дней весь ваш отряд отправляется на боевое задание, после чего я уеду от вас и больше не вернусь. Ни я, ни кубинцы. Война подошла к концу. Эфиопия свободна, и наша помощь больше не требуется. Если ты проявишь себя как достойный командир, то я могу походатайствовать перед советским послом, чтобы тебя отправили учиться в Советский Союз.

— Да, я бы хотел так, — кивнул я. — Мне нравится Советский Союз, там всё бесплатно, даже бананы бесплатно раздают, я слышал.

— Бананов там нет, — поморщился капитан, — и бесплатного тоже ничего нет, кроме образования и медицины. А вот если ты поступишь в военное училище, то тогда тебя будут бесплатно кормить и одевать, и даже стипендию платить. Представляешь? Красивая добротная форма, трёхразовое питание: капуста там варёная, мясо с салом, чай с маслом каждый день. Хлеб чё... — тут он посмотрел на меня и поправился: — ржаной.

— Да, а ещё женщины, белые, — размечтался я, поддакивая капитану, чем вызвал у него раздражение.

— Ну, на счёт женщин не знаю. Это как повезёт! Жить будешь в казарме, поэтому женщин будешь видеть редко.

— Угу, — не сдавался я. — Но женщины же там все белые?

— Да, все белые, негритянок почти нет. Они у нас тоже учатся, но шашни с тобой крутить им некогда.

— Ммм. Это мы ещё посмотрим. Я буду много денег получать и смогу платить за их любовь. И им не надо будет учиться, они будут получать от меня деньги, давать их учителям, и те будут ставить им хорошие оценки!

— Ты будешь сидеть в казарме, какие деньги? А учителя у нас взяток не берут! Запомни это, чёрная твоя рожа! Советские учителя взяток не берут! — разъярился капитан.

— Одно другому не мешает, — пожал я плечами. — Бинго умеет деньги зарабатывать. Каждый хочет быть здоров, каждый хочет быть свеж и красив, каждый мужчина хочет по пять раз женщину иметь. Все будут платить Бинго за лекарства. А Бинго умеет готовить лекарства. Сильные лекарства, мощные лекарства, нужные лекарства!

— Ну, ты это… — Сергей растерялся. — Ты мне-то зачем об этом говоришь?

— А у меня есть лекарство, называется «Африканская сила». Оно помогает любому мужчине вновь обрести мужскую силу! А тому, кто её и так имеет, стать ещё более сильным и властвовать над многими женщинами. Властвовать всю ночь. У него будет много детей и много женщин!

— А ты не врёшь? — скептически прищурился капитан.

Врал ли я? Конечно же, нет. Как можно? Всё у меня есть, если нужно. У волшебника-наркомана и Бинго Валлермана всё есть.

— Нет, я никогда не вру, когда говорю о лекарствах. Ты хочешь попробовать?

Капитан почесал в затылке. Конечно, он хотел! Да и кто бы отказался? Вопрос был в другом: с кем? Местные красотой не блистали, да и так просто не давали, надо платить. Да и набившие оскомину нравственные принципы пресловутого кодекса строителя коммунизма не позволяли! Так сказать: облико морале. Советский человек вообще ничего не должен знать про секс, потому как его в СССР не было. Так, по крайней мере, говорят. Врут, поди. Но неведомое лекарство хотелось испробовать, очень хотелось.

— А ты вроде как многих вылечил?

— Да, я очень сильный знахарь и многих вылечил, мои солдаты и старейшины не дадут соврать. Ты можешь спросить их, и они подтвердят мои умения.

— Ладно, если ты проявишь себя в бою, выживешь и вернёшься, я походатайствую о твоей учёбе в СССР.

— Хорошо, — живенько согласился я.

— Но ты должен будешь подарить мне немного твоего лекарства.

— Хорошо, — повторил я и кивнул для пущей убедительности. — Я дам тебе его ровно на один раз.

Запас всяких лекарств у меня имелся, а сочетание некоторых из них давало в числе прочих и такой эффект.

— А у тебя есть... — на секунду замялся капитан Сергей, — есть женский возбудитель?

— Женский афродизиак? — на всякий случай уточнил я. Потому как не сразу понял: что за возбудитель?

— Да, афродизиак! Я забыл, как правильно это называется.

— Нет, но я могу сварить его, но не в подарок, а за большие деньги. Он более сложен, и у меня нет с собой всех ингредиентов для него. Поэтому я его сделаю только за деньги.

— Угу, сделай, я заплачу, — сказал капитан, а про себя подумал: «Рабибу чуток дам, пусть тот на своей жене испытает и расскажет потом, каким эффект окажется. Вот и проверим».

А в голове у капитана Сергея оживали картинки из Камасутры, что случайно попалась ему однажды в какой-то лавке в Аддис-Абебе. Стыдливо краснея, он брезгливо переворачивал тогда замызганные страницы, уговаривая сам себя оставить это неугодное партии занятие, но так и не смог оторваться, пока книга не закончилась. Теперь в его памяти всплывали самые развратные сцены, рисуя его в образе главного героя. А лица партнёрш приобретали черты когда-то понравившихся ему девушек и женщин. На секунду в его воображении мелькнуло хорошо знакомое лицо супруги, но вспомнив её дородную фигуру, он тут же отмёл эту фантазию, как чересчур жёсткую. Нет, на всю ночь он такую любовь не вытянет. Нужно что-нибудь полегче. Легче и стройнее, стройнее и легче. Вот бы Марину, а?!

Однако хрустальный мир капитанских грёз вдребезги разбила суровая жизненная реальность, вторгшись в его мысли посредством диких криков извне. В лагере кто-то выяснял отношения.

— Ладно, — влажные мечты потихоньку выветривались из головы капитана, — иди, готовься. Скоро вам предстоит боевой выход.

— Хорошо. Я зайду, когда вернусь.

— Да, буду ждать.

Кивнув, я вышел из палатки.

Как и обещал капитан Сергей, через пять дней, погрузившись в пять грузовиков с открытым верхом, мы поскакали по саванне, как те кони.

«Фырххх, — натужно пыхтели двигатели старых советских грузовиков. — Фырх».

Их давно уже списали на родине, но здесь они всё ещё трясли стариной, пока один из них, зачадив густым дымом и издав напоследок прощальный: «Пыфф-ф!», не остановился.

— Э, брат, что случилось, брат?

Бойцы обступили водителя со всех сторон. Остановились другие машины, и особо любопытные кинулись к сломавшемуся грузовику.

Поднятый капот открыл людям металлическое нутро старого грузовика, и все увидели повисший, словно убитая гадюка, рваный ремень стартера. Мотор чадил, машинное масло капало на красную, как кирпич, землю, рисуя на ней замысловатое пятно. Видно, прохудилась прокладка, и масло сквозь неё попадало на рубашку горячего двигателя и тут же сгорало, испуская едкий чёрный дым.

Одного взгляда мне хватило, чтобы понять: грузовику в лучшем случае удастся вернуться на базу. Ну, а в худшем суждено остаться здесь, служа укрытием для змей и базой для запчастей отряда, идущего назад. Если им вообще предстояло вернуться.

Операция задумывалась очень серьёзная, поэтому нас и везли на грузовиках. В кузовах лежали гранатомёты, ручные пулемёты с гранатами и другие боеприпасы. Штурм обещал стать опасным. Тем более что в этот раз военная часть стояла на окраине небольшого города, и в её расположении имелись даже танки, не считая мелочевки типа БРДМ.