Нарушая запреты (СИ) - Лель Агата. Страница 18

— Всегда мечтал вот так сделать. Как в том… — и осекается, рассматривая мой неумело замазанный синяк, — …кино. Это что?

— Наткнулась в темноте на дверь, — глупо улыбаюсь, и искренне и считаю, что ложь, произнесенная трижды, наверняка должна походить на правду.

Он аккуратно убирает с моего лица волосы, мягким движением пальца стирает тональный крем, рассматривая реальный "ущерб".

— На дверь, значит, — цедит сквозь зубы.

— Ну да. Ужасно нелепо, понимаю. Но свет был выключен, я только проснулась и шла с закрытыми глазами…

Он не верит мне, это читается… да по всему. По нахмуренным бровям, налитому яростью взгляду.

— Это он сделал, да? Твой отчим?

— Дам…

— Просто ответь! Неужели так сложно?!

Вздыхаю и опускаю глаза. Кто бы знал, насколько стыдно рассказывать о подобном.

— Он, да. Все-таки он понял, что ты был у меня утром в комнате. Нафантазировал себе непонятно чего. Ну и…

Дамиан какое-то время молчит, и я вижу, как ходят его желваки. Он резко становится другим — сосредоточенным и задумчивым. Не сыплет проклятиями "какой же он урод!", не грозится его убить, не требует подробностей. Он вообще ничего не говорит. Но этот его пугающий взгляд…

— Как твое плечо? — пытаясь разрядить обстановку, меняю тему. — Сильно болит?

— Как новое.

— Ты купил антибиотик, который я сказала?

— Конечно. Прилежно пью по часам.

И почему-то я ни капли ему не верю.

Прощание выходит скомканным: он вдруг ссылается на какие-то срочные дела и уходит, пообещав забежать завтра.

Ощущая непонятную тревогу, захожу в дом, выполняю все задания по учебе и даже успеваю прочитать пару глав новой книги. Часы показывают девять вечера, в это время "хозяин" уже приходит с работы, но его до сих пор нет.

Факт его не нахождения дома само собой радует, но не совсем, ведь причиной его задержки может быть какой-то сабантуй на работе, а это значит, что вернется он снова поддатым и практически со стопроцентной вероятностью устроит нам "веселую" ночь.

Поэтому лучше вовремя, чем вот так… Хотя бы есть небольшой шанс, что на трезвую голову скандалов не будет.

Нет его ни в десять, ни в одиннадцать. А в начале двенадцатого маме позвонили из больницы и сообщили, что отчим попал к ним с сильными побоями.

Наутро новость про то, что на Бориса Евсеева напали, когда он возвращался с работы, со скоростью света облетела весь городок.

Выродок как никто умеет пускать пыль в глаза и у всех на хорошем счету: трудяга-золотые руки, сам построил дом, двое детей, один из которых не родной, а другой аутист. И никого ведь не бросает, "как некоторые"…

Мама, узнав о том, что произошло, заревела, что в прямом смысле меня взбесило. Может, я жестокая и гореть мне за это в аду, но я даже обрадовалась, что наконец-то его настигло хоть какое-то возмездие.

— У него сотрясение мозга, серьезный перелом бедра и многочисленные ушибы! — спешно одеваясь, причитала мама. — Кто же мог такое с ним сделать, Виола? Ума не приложу!

— Кто бы это не был — ему памятник нужно поставить. Не знаю, что там конкретно с твоим Борей, но я лично добавила бы еще!

В больницу я, само собой, не поехала: разыгрывать из себя любящую дочь — тупо и лицемерно. Вместо этого как следует выспалась и утром направилась в колледж более-менее похожей на человека.

— Слышал, отчиму твоему досталось вчера? — встречает меня у ворот Игнат. — Мама моя сказала, что неплохо его отходили. Ее подруга в травматологии работает.

— Досталось, — и ехидно добавляю: — Наконец-то.

— И кто же это сделал?

— Неизвестно. Темно было, сказал, какой-то молодой парень, лица не рассмотрел. Если бы я только знала, кто это…

— А если бы знала, то что?

— Я бы сказала ему "спасибо", — и совершенно не вру, ни себе, ни другим. — Не важно, из-за чего все произошло, но я точно знаю, что он получил по заслугам!

Игнат, шагая со мной по правую руку, взволнованно жует нижнюю губу, а потом неожиданно произносит:

— Тогда можешь сказать "спасибо" мне.

Я останавливаюсь и с недоверием смотрю на его слегка раскрасневшееся лицо.

— Не поняла… Хочешь сказать, что это был ты?

— Ну… да.

Сказать, что я в шоке — это не сказать ничего.

Игнат избил Бориса? Крепкого мужика на целую голову его выше?

Нет, отчим далеко не сильный как бык, но если сравнить его и Игната, внешне второй проигрывает ему всухую.

Да и к тому же — это же Игнат… Чистенький, образованный, неконфликтный…

— Ты это серьезно сейчас? — до сих пор поверить не могу. — И как так вышло? Почему?

— Я просто встретил его случайно, ну и не знаю, накрыло, что ли. Сколько можно в самом деле над тобой издеваться! Эта его тирания… и твой фингал, я же сразу понял, что это сделал он. Ты права — он заслужил.

С недоверием смотрю на его аккуратные руки без единой царапины, идеально выбритый подбородок, прическа волосок к волоску…

Мама сказала, что Борис сопротивлялся и тоже поддал обидчику. Видимо, хило как-то, раз на теле Ината абсолютно ничего нет.

— Обалдеть. Если честно, я бы в жизни не подумала, что ты способен на такое. Даже ради меня.

— Никто не смеет обижать мою девушку! — приосанивается он и снова слегка розовеет, но уже от очевидно распирающей гордости. — Может, обнимешь хотя бы своего защитника?

Я обнимаю его, ощущая себя как-то странно. Вроде бы он как бы отомстил за меня ублюдку и это очень-очень хорошо, но почему раньше он не смел даже взгляд поднять на Бориса? Избегал его как мог, предпочитая не сталкиваться, апеллируя тем, что это я попросила пока не светиться, чтобы не бесить тирана лишний раз. Но я же чувствовала, что Игнат его… ну побаивается, что ли.

А тут сам, на рожон…

Вообще, сегодня в колледж я шла с мыслью рассказать Игнату о том, что нам нужно расстаться, но теперь, сразу после так много значащего для меня поступка… С моей стороны это будет просто свинство какое-то.

И решаю отложить разговор.

Часть 17

Вечером, когда в мое окно стучит Дамиан, я ощущаю себя героиней какого-то кино. Про очень-очень нехорошую героиню, которая "делает мозг" сразу двоим. И пусть с Игнатом у нас не было сегодня даже ни единого невинного поцелуя, все равно ужасно неловко.

— Между прочим, я скучал.

Руки Дама просто ледяные, как и нос, я громко смеюсь, радуясь, что можно делать это открыто, потому что отчим в больнице, а мама с Артемкой уехали в соседний город. Рано утром у них важный прием у известного нейропсихолога, и каждый раз они ночуют в гостинице там же, на месте, чтобы не подрываться никуда среди ночи.

До меня только сейчас доходит, что дома мы совершенно одни. До утра… Мысль радует и пугает одновременно, но я стараюсь не думать ни о чем.

Я всю жизнь только и делаю, что думаю, анализирую, взвешиваю и планирую.

Я устала.

— Хочешь чай?

— Чай? А как же… — переводит взгляд на запертую дверь.

— Мамы и брата нет дома, они приедут завтра после обеда. Я одна.

— Серьезно? Вот это я удачно зашел, — и аккуратно снимает пальто. Неторопливо, как человек, у которого что-то болит. Кажется, даже сразу после того нападения неизвестного в моем районе он был более активным.

— Как твое плечо?

— Все супер. Ты точно не заканчивала курсы швеи? Стежки один к одному.

— Да иди ты! — смеюсь, а потом замечаю сбитые костяшки на его пальцах. — А это еще что?

— Тренировался. На бойцовской груше. Не хочу потерять форму, — и подворачивает рукава толстовки. — Ну так что, пошли на кухню?

Почему-то самый обыкновенный "индийский" кажется мне сегодня необычайно вкусным. Мы сидим на нашей просторной кухне, много разговариваем, смеемся и шутим, и я чувствую невероятное волнение напополам с радостью, ведь я впервые в жизни пригласила в дом отчима парня.