Хочу замуж! (СИ) - Бек Кора. Страница 19

В коридоре раздался какой-то шум. Потом хлопнула дверь. Затем прям за стеной моей комнаты послышался тяжёлый топот. Я подумала, что так топать могут только слон или медведь, и испуганно натянула одеяло до самого подбородка. По собственному опыту я уже знала, что в Чудиках нужно быть готовой к чему угодно. Тут имеют место быть различные аномалии, которые больше невозможны ни в каком другом месте.

Правда, пребывая в абсолютно здравом рассудке (моё сонное состояние, как рукой сняло), я была отчасти смущена тем, что шум за перегородкой я слышала так явственно и отчётливо, как будто мою и ту, соседнюю комнату, не разделяла стена. Дальше — больше. Зазвонил телефон. Я точно знала, что в моей комнате телефон не установлен (Ну, не предусмотрела администрация школы такого удобства для скромной учительницы, а свой мобильник я с собой не захватила). Теперь, если честно, пожалела. Но покупать новый не по карману.

Захотелось мне, видишь ли, быть поближе к дикой природе, ко всему естественному, чтобы всё было, как в советских фильмах про деревню. Теперь сижу и понятия не имею, что в мире делается. Э-эх!

— Дуркова слушает, — донёсся из-за стенки низкий прокуренный голос. — Кто? А-а, Петрович! Приветствую, коллега. Чё, как делишки? Неважно, говоришь? Да и у меня — не фонтан. Лето закончилось, а ремонт в школе опять сделать не успели. Чё, и ты тоже? Ну-ну, такая же беда. Городским школам везёт, им местные власти помогают. С родителей они денежки собирают. А нам-то кто тута поможет? Денег с этих жадюг тем более в жизнь не допросишься, сплошное кулачьё вокруг.

Я догадалась, что за стеной моей комнаты находится кабинет директора Чудикинской средней школы. Наверное, она его специально оборудовала почти в самом конце коридора, чтобы шум во время перемен не мешал работать. Однако я не ожидала, что педагог, руководитель и, к тому же, уроженка села может обзывать своих односельчан «кулачьём». Жизнь в деревне трудная. Откуда у людей лишние деньги? Да и образование у нас, вообще-то, бесплатное, на ремонт школ деньги должно выделять государство, а не родители.

— Да это всё ещё полбеды, Петрович, — продолжала говорить в трубку Елена Ивановна, обращаясь, по всей видимости, к директору другой деревенской школы: У меня учеников с 5-го по 11-ый класс сельсовет снимает с занятий на уборку урожая аж до конца следующей недели. Мы и так предыдущие дни толком не учились, один-два дня в неделю у нас обязательно забирали, а тут, вообще, мне сказали про уроки даже не заикаться. А когда учиться-то дети будут? Не понимаю! Короче говоря, если у Горбачёва в своё время процесс, как он любил выражаться, пошёл, то у нас учебный процесс встал, — Дуркова загоготала.

Слышать её смех и голос мне было неприятно. Хотелось заткнуть уши, но я никак не могла понять, почему здесь такая хорошая слышимость, от которой невозможно было никуда деться.

— Петрович, а ты чё мне, вообще, звонишь-то? Уж, наверное, не для того, чтоб узнать, как мои дела, — вдруг спохватилась Дуркова и с нескрываемым ехидством в голосе добавила: А то ведь я, чай, уже сто лет тебя не слышала, конёк ты мой горбунок нечаевский.

Значения последних слов я не поняла, да мне это было и не особо интересно.

— Чё, — продолжала допытываться Елена Ивановна, — всё лошадками своими занимаешься? Успел прикупить по дешёвке конный заводик, капиталистом нечаевским заделался (В голосе Елены Ивановны послышалась зависть, а я догадалась, что она сейчас разговаривает с директором Нечаевской средней школы, поскольку одна из моих институтских подруг увлекалась конным спортом и что-то мне рассказывала о конезаводе в с. Нечай Ленинградской области). Я одного не пойму, на кой хрен тебе далась школа, когда ты свой собственный бизнес имеешь? Чё, для имиджу? Ну-ну…

Неожиданно тональность голоса Елены Ивановны резко изменилась.

— Петрович, ты чё ерунду мелешь? Чё я тебе подсунула? Ах, картошку левую! (Похоже, в Чудиках разговоры о картошке являлись одной из излюбленных тем). Ты бы мне ещё после Нового года со своими претензиями позвонил! Чё, не нравится? А на кой хрен брал? Ага, тоже захотелось в областных выставках поучаствовать, премии, да бесплатные путёвки в санатории получить?

— Ого! — удивилась я. — Картошка со школьного участка приносит такие дивиденды? Кто бы мог подумать?

— Как я тебя, Петрович, понимаю! — ехидно сказала Дуркова. — Только, знаешь, чё я тебе скажу? Фигушки! Я тебе, конёк-горбунок нечаевский, честь по чести картошку выделила. Ну ладно, продала. Твоё дело было: посадить, а дальше она уже сама растёт. Откуда я знаю, чё и как ты там сажал, если на твоём участке какая-то хренотень выросла? Сам разбирайся, а у меня тута своих заморочек хватает! — в сердцах выкрикнула Елена Ивановна и бросила телефонную трубку.

Наступила тишина. Потом из кабинета директора вдруг потянуло запахом табака. Я удивилась. Ну, ладно: межкомнатные перегородки здесь тонкие, из-за чего такая ужасная слышимость, но как сквозь стену мог просочиться запах? Этот вопрос остался для меня загадкой.

Принюхиваясь к запаху, я пожалела, что не взяла с собой сигареты. Вот дура! Ну, подумаешь: решила начать жизнь с чистого листа, так надо же было подстраховаться от никотиновой зависимости! Могла бы бросить на самое дно сумки так, чтобы лишний раз не соблазняться, пару пачек сигарет.

Как говорится, на всякий непредвиденный случай. Хотя бы, такой, как сегодня, когда мою нервную систему сначала подвергли достаточно ощутимому стрессу (Я ведь и вправду испугалась, что в соседнюю комнату медведь залез. Лес-то — вон, рядом, да и в Чудиках возможно, что угодно. Кто же знал, что это директриса местной школы топает, как медведь?), потом вынудили слушать разговор, приправленный бранными словами, и, наконец, стали дразнить меня заманчивым запахом. Нужно будет мне после завтрака пойти прогуляться до продуктового магазина. Должны же даже в Чудиках продаваться хоть какие-нибудь сигареты!

19

Позавтракав, чем Бог послал (а Бог этим ясным утром послал мне несколько сваренных вкрутую яиц, ломоть домашнего хлеба и кусок сала), я натянула на себя джинсы, белую футболку, накинула на плечи серую китайскую ветровку и обула удобные кроссовки. Такой стиль принято называть спортивным. Однако, замечу, далеко не все граждане, предпочитающие подобную форму одежды, на самом деле имеют хоть какое-то отношение к спорту. Зачастую просто понты колотят. Я хотя бы в школьные годы занималась баскетболом. А значит, имею на такой стиль полное моральное право.

Вот этим-то, так называемым правом трёх «С» (Скромно. Стильно. Сексуально), я и решила нынче утром воспользоваться. Дразнить гусей (или неуравновешенных дворняг) на чужой территории мне больше, скажу честно, очень не хотелось. А получилось: любо-дорого посмотреть! Оглядев себя со всех сторон в большом прямоугольном зеркале, висевшем в школьном коридоре, я осталась собой довольна. Теперь можно было и на улицу выйти: «На людей посмотреть, себя показать».

Да ведь и повод для утренней прогулки у меня имелся самый что ни на есть уважительный. Мне нужно было попасть в местный продуктовый магазинчик, чтобы купить сигарет и сладостей.

Признаюсь вам, как на духу: я абсолютно убеждена, что при желании могу бросить курить в любой момент. У меня нет никакой никотиновой зависимости. Это просто каприз, доставшийся мне в наследство от незрелых студенческих лет. А они (годы незрелости), между прочим, только недавно остались за спиной.

Другое дело, что у меня нет веской причины, чтобы раз и навсегда отказаться от этого каприза. Все филологи курят. Это традиция. Так повелось со времён Михайло Ломоносова. А как я могу пойти против истории? Нет, если надо будет, я брошу. Вот только, зачем бросать? Надо будет на досуге на эту тему подумать.

Но если с сигаретами всё более-менее ясно: хочу — курю, не хочу — не курю, то со сладостями дело обстоит гораздо сложнее и серьёзнее.

Увы, не мне принадлежит афоризм: «Я мыслю, значит, я существую». Однако я готова подписаться под этими словами. И не только потому, что в этих нескольких словах отражена великая правда жизни, но ещё и потому, что они абсолютно полностью соответствуют моему естеству. Ведь всем известно, что человеческий мозг питается исключительно глюкозой. А глюкоза — это основа практически всех кондитерских изделий. Из чего следует несложный вывод: если хочешь оставаться человеком разумным — ешь сладкое.