Бабочка (ЛП) - Л'. Страница 62

Удовлетворенный своим костюмом, я подошел к комоду Стеллы, чтобы достать сетку. Моя очаровательная девочка последовала за мной. Взяв сачок за деревянную ручку, я повернул его.

— Я — ловец бабочек! — произнес я своей дочке с глазами блюдцами, игриво замахиваясь на нее.

— Но, папа, ты не можешь ловить бабочек на улице. Они все спят в своих коконах!

Я засмеялся.

— Я поймаю только одну. Тебя! — Я снова набросился на нее. С пронзительным визгом она отпрыгнула в сторону.

— Я поймаю тебя, моя маленькая Бабочка, — пропел я, гоняясь за ней, пока она носилась по просторной комнате, очаровательно хихикая. Это раз за разом приносило мне радость.

— Ты не сможешь меня поймать, папочка!

Я позволил ей думать, что она могла от меня убежать, но через несколько минут отбросил сачок для ловли бабочек на ее кровать и полетел за ней, схватил и поднял ее высоко в воздух. Пока кружился по комнате, оформленной в стиле самолета, она хлопала своими маленькими ручками и заливисто смеялась. Ее смех был так заразителен, что я тоже рассмеялся.

— Что здесь происходит? — раздался голос моей второй Бабочки. Моей изысканной жены. Она была одета в длинное бледно-зеленое шифоновое платье с рукавами «летучая мышь», создающее иллюзию мотылька Луны. Люминесцентное платье, которое я разработал, сидело на ней свободно, драпируясь над ее животом. Через шесть месяцев наша семья увеличится. Софи была беременна тройней. Да, я должен был признать, что мое семя хорошо опылило ее. Три девочки! Мы собирались назвать их в честь трех любимых бабочек, которые, как мы верили, порхали на небесах: Эвери — моя Ава, Флорри — сестра Софи, Флора, и, наконец, Майя — ребенок, которого у меня никогда не было. Софи любила шутить со мной и говорить, что я буду жить с целым гаремом бабочек. Сказать, что был взволнован, значит преуменьшить. Я был самым чертовски счастливым человеком в мире.

Все еще хихикая и порхая руками, Стелла посмотрела в глаза Софи.

— Смотри, мамочка! Я бабочка!

Софи расплылась в лучезарной улыбке от уха до уха.

— О, боже мой, да! Моя прекрасная принцесса-бабочка!

Прозвучал подтверждающий лай. Я глянул вниз.

Рядом с Софи примостилось еще одно пополнение в нашей семье.

— Бадди! — взвизгнула моя дочь, когда наш несмышленый восьмимесячный черный лабрадор в кожаном ошейнике огненно-голубого цвета запрыгнул к ней на кровать. Я отпустил ее, и она тут же бросилась его обнимать. Он ласково облизывал ее лицо, даря ей большие влажные слюнявые поцелуи. Моя девочка обожала Бадди, которого назвали в честь любимой бабочки из детства Софи, и не возражала против таких проявлений любви.

Она посмотрела на нас своими широко распахнутыми зелеными глазами, прямо как у кота из Шрэка, которым всегда было трудно отказать.

— Мамочка, папочка, можно Бадди пойдет с нами на праздник?

Виляя хвостом, пес также смотрел на нас своими жалобными щенячьими карими глазами и скулил «пожалуйста, возьмите меня». Словно он понимал каждое слово. Мне хотелось сказать «да». Я был таким добряком.

— Дорогая, боюсь, что нет, — вклинилась Софи, приходя мне на помощь. Она провела пальцами по длинным золотистым локонам нашей дочери, которые делали ее еще более похожей на ангелочка. Более неземной. — Он просто щенок.

Стелла нахмурилась. Софи поцеловала ее в макушку.

— Но, что мы можем сделать, так это угостить его перед уходом.

Стелла просияла.

— Ура!

Фух! Счастливый ребенок делал счастливым отца. Я был рад, что Софи справилась с этим.

С ростом нашей семьи мы переехали в старинную усадьбу в Блумфилде, штат Коннектикут. Там были пять акров земли с коттеджем для гостей, где часто останавливались родители Софи и Абра, когда приезжали в гости. А также тетя Харпер, которая сейчас была счастливо разведена… дядя Винни, который сейчас был счастливо женат на моей топ-модели Кимане (она же тетя Кимми)… и, наконец, Консуэла и Мари, которой сейчас было одиннадцать лет и которая стала словно старшей сестрой Стеллы. Имелся также сарай, который мы переоборудовали в студию для Софи, которая сейчас являлась востребованным художником, и ее выставка была не за горами. Ее картины с бабочками стали коллекционными и очень желанными. Но изюминкой огромного участка являлся построенный нами стеклянный павильон для бабочек, наполненный разнообразными видами растений, которыми могли полакомиться голодные гусеницы. Сейчас большинство из них находились в стадии куколок, но в конце весны они должны были вылупиться, и это будет необыкновенное зрелище. После нескольких дней, пока они порхали внутри стеклянной конструкции, мы всегда выпускали их на свободу и проводили ленивые летние дни, наблюдая, как они танцевали по нашему усыпанному цветами двору. Они делали нашу и без того очаровательную жизнь еще лучше и прекраснее.

У меня по-прежнему было ателье в городе, куда я ездил на работу большую часть недели. Я преодолел свою автофобию и сам водил машину! С помощью Консуэлы, которая теперь являлась моим главным финансовым директором, Дом Херст процветал. Спрос на мои платья от кутюр никогда не был таким высоким, а мои коллекции повседневной одежды разлетались из магазинов, как только появлялись в продаже. Мы расширили ассортимент. Теперь были также представлены обувь и детская одежда, и в настоящее время заключались лицензионные соглашения на производство ароматов, сумок и других аксессуаров от Дома Херст. Я также разработал костюмы для долгожданной постановки балета в Нью-Йорк Сити под названием «Бабочка». В моих костюмах балерины будут прыгать по сцене и падать в объятия своих партнеров. Хотя я не ограничивался только одеждой на тему бабочек, бабочка Голубой Морфо стала нашим знаком отличия. И в каждом платье от кутюр, которое я создавал, в швах была спрятана бабочка, нарисованная вручную Софи.

Бадди спрыгнул с кровати. Стелла последовала за ним.

— Пойдем, папа! Пока не кончились конфеты!

— Почему бы тебе не спуститься вниз с Бадди, милая, а мама и папа присоединятся к тебе через минуту?

Моя милая, свободолюбивая девочка ярко улыбнулась.

— Оки-доки! — Вместе с нашим буйным лабрадором она выбежала из комнаты, оставляя меня наедине с Софи. Моя потрясающая жена стояла перед зеркалом в полный рост и рассматривала себя, играя с ожерельем в виде счастливой бабочки, которое она никогда не снимала. Удача, которую оно принесло нам двоим, была неизмерима.

— Как я выгляжу? — спросила она, в ее голосе звучала неуверенность в себе. Вынашивая тройню, она набрала значительно больше веса, чем со Стеллой. Но я любил каждый ее килограмм больше, чем она когда-либо узнает.

Я подошел к ней сзади и обхватил ее руками, притягивая к себе и располагая руки на ее округлившемся животе. Потом вдохнул одурманивающий аромат ее волос, затем поцеловал в затылок. Прижимаясь к ней, я чувствовал зарождение эрекции под своими шортами. Мой страстный взгляд встретился с ее взглядом в зеркале.

Я всегда буду помнить, что однажды сказал мне папа Софи — «самое удивительное в бабочках то, что они не видят своих крыльев и поэтому не знают, насколько они красивы». Сколько бы раз я ни говорил своей любимой Бабочке, как она была прекрасна, та все равно этого не осознавала. И именно это заставляло меня любить ее с каждым днем все больше, если это возможно. Я был бесконечно благодарен этому необычному существу, которое ворвалось в мою жизнь, принеся мне легкость, красоту, и помогла вновь обрести цель. Она превратила меня в человека, которого можно любить всем сердцем, телом и душой, и подарила прекрасную семью, которую нужно беречь. Я все еще оставался ее большим Голубым Морфо и расправлял крылья не для того, чтобы улететь. Я защищал ее и мою семью, чтобы они всегда были рядом. Мои родные были безумно дороги мне.

— Ты выглядишь прекрасно, моя Бабочка, — прошептал я, касаясь ее мягкой кожи, мой возбужденный член пульсировал. — Но нам пора идти.

Сегодня вечером, после того, как мы сходим за угощениями, когда Стелла будет крепко спать, я отдам ей свое особое угощение. Такое, которое она не сможет получить ни от кого другого. Я загляну в свое сердце и подарю ей всю любовь, которая у меня была.