Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд (+ Бонус. Новый год у Тумановых) (СИ) - Лесневская Вероника. Страница 41

Ответа не слышу, но уже заранее самовозгораюсь. Я ведь не знаю ничего о личной жизни Агаты, не интересовался. Виделся с ней или в клинике, или во время наших «вылазок» в поисках наследника. И однажды в спортзале, после чего ее образ долго преследовал меня.

Шикарная женщина. Не может быть она одинокой. И дети слишком приятные и милые, чтобы быть помехой для отношений. Это только я такой идиот с навязанным самому себе табу. Любой адекватный, здоровый мужик схватил бы Агату и не отпускал.

- Нет, - одним коротким словом успокаивает меня Максим. – Но мама говорит, что если в магазине закончился свежий хлеб, то лучше... никакой не брать, чем есть что попало, - с трудом воспроизводит длинную фразу, видимо, Агату в точности цитируя.

Вот чертовка! Перебирает, носиком вертит. Хотя имеет право. Я еще в спортзале ее зауважал, когда узнал, как она Ромку отбрила. А сейчас – с новой силой. За то, что на меня не вешается и не пытается денежный мешок вытрясти по максимуму, хотя я в том состоянии, что сам готов ей все отдать. Мне было бы проще, если бы Агата вела себя легкомысленно и доступно. Тогда бы я быстро затащил ее в постель, утолил интерес и голод - и не мучился бы больше. Но именно потому что с ней так нельзя, меня она притягивает еще сильнее. Парадокс.

- Ишь какая, - не выдерживаю я. – А я «что попало», получается?

- Пока да, - не жалеет меня Макс. Бьет в самые слабые места. Точно в мамку весь! - Надо что-то делать, Адам.

Приподнимается на стуле и слабо хлопает меня по плечу ладошкой. Как старый добрый друг. И смотрит при этом так снисходительно, будто я совсем глуп и безнадежен.

- Ладно, идем «что-то делать», - ухмыляюсь я и беру Макса на руки.

Маленький мужчина пытается сопротивляться, но быстро сдается, отвлекаясь на наручные часы. Что же, путь к сердцу Макса найден. С этой задачей я справился на удивление легко. Просто перенес на пацана собственные увлечения. И они совпали.

Мысленно ставлю галочку. Очередное сходство между мной и тройняшками.

Не может прийти отрицательный тест! Мои они! И Агата что-то знает, поэтому солгала, что не делала ЭКО. Защищала от меня моих же детей.

Именно поэтому мрачнеет и злится сейчас, когда я выхожу из мастерской с Максом на руках. Думает, я сына ее себе в наследники присмотрел? Ошибается. Всех присмотрел.

Четверых…

- Адам, - зовет таким тоном, что невольно все грехи свои вспоминаешь и исповедаться готов. В моем случае это много времени займет, поэтому встряхиваю головой и слушаю дальше. – Спасибо за… подарки, - слово хорошее, а в ее устах будто ядом сбрызнуто. – Девочкам очень понравились, - кивает на близняшек.

Васька и Ксюша хвастаются друг перед другом миниатюрными часиками. Заметив меня, довольно благодарят и пальчиками подвески на браслетах ковыряют. У первой – дамская модель автомобиля изображена с топазами на колесах, у второй – корона принцессы, инкрустированная розовыми камнями. Это все, на что хватило моей фантазии. И мастерства Петра Валентиновича. Я так сумбурно ему по дороге в автосалон объяснял, чего хочу и как вижу, и дал настолько мало времени на исполнение, что теперь приятно удивлен результату. Он и подвески по описаниям подобрал, и часики подготовил. И кое-что "особенное" для Макса-часовщика.

Главное, прием сработал – и девчонки тоже без ума от побрякушек.

Женщины все одинаковые.

Кроме чертовки, которая убивает меня черным взглядом.

- Почему тогда ты злая такая? – хмурюсь я.

Любой мой пламенный порыв из огнетушителя гасит. Поглядываю на цветочную корзинку с бархатной коробочкой внутри, которую я поручил подготовить для нее. Нетронута.

- Пришли мне чек, я в состоянии оплатить подарки СВОИМ детям, - подчеркивает слово «своим». И подбородок воинственно вздергивает.

«Сомневаюсь», - мысленно усмехаюсь я, покосившись на антикварные часы на запястье Макса. Агате лучше не знать их стоимость. Как, впрочем, и цену обычных, на первый взгляд, украшений для близняшек. Они тоже с изюминкой. Хорошо, что чертовка ни хрена в часах не разбирается, а вот Макс вытягивает шею и едва не слетает с моих рук, рассматривая циферблаты на браслетах сестер. Глаз-алмаз у него, горжусь!

- Нам домой пора. Поехали, - строго чеканит Агата. Красивая, когда бесится, горячая и дерзкая.

Ее гнев настолько заводит, что хочется провоцировать дальше. Но Макс привлекает к себе внимание. Знаки какие-то мне подает, но я ни черта не понимаю.

- Сейчас с ней лучше не спорить, - шепчет мне на ухо заговорщически.

Вздохнув тяжело, все-таки соглашаюсь с внезапно обретенным союзником. Не хочется быть черствым хлебом, который Агата стороной обходит в магазинах.

- Да, конечно, поехали, - обезоруживаю ее неожиданным согласием. Вот и попалась, чертовка!

Глава 24

Адам

Тройняшки тараторят, не умолкая, на протяжении всего пути. У девочек рты не закрываются ни на секунду. Но если для них это обычное состояние, то Макс приятно удивляет своей активностью. Правда, невольно так и норовит «сдать» меня Агате. Толкает меня к краю пропасти, когда начинает воодушевленно рассказывать о нашем походе к мастеру, а затем называет фирмы часиков, которые я Ксюше и Ваське подарил.

Спасает меня от расправы лишь то, что Агата превратилась в черную грозовую тучку и, отвернувшись к окну, сидит не шелохнувшись. Делает вид, что меня не существует.

Я увеличиваю громкость радио, чтобы музыка скрыла откровения Макса, а сам поглядываю на чертовку. Кто бы подсказал, что в этот момент творится в ее симпатичной головке? Что я делаю не так, черт возьми? Или прежние грехи не до конца отмолил перед ней? Какая же сложная женщина. Настолько загадочная, что даже я, опытный ловелас, не знаю, с какой стороны к ней подступиться.

Притормозив на светофоре, хлопаю себя по карману. Сквозь ткань выпирает та самая коробочка, которую Агата нагло проигнорировала. И я готов был, если честно, плюнуть и просто оставить ее в салоне. Но внимательный Макс, осмотрев стол и заметив нетронутый букетик, сразу понял, что это для мамы. Не захотел лишать ее подарка, ведь все "должно быть поровну", как он заявил мне с укором.

Спасибо, хоть не отчитывал меня опять, как пацана, который к соседке по парте подойти не может. А лишь украдкой взял коробочку и запихнул ее мне в карман. Не упустил случая глаза закатить при этом обреченно. Точно Агата! Они вдвоем постоянно будут держать меня в тонусе, а близняшки – прощать мне все и окружать нежностью. Впрочем, я, кажется, не против такого расклада…

- Уснули, - шепотом сообщаю Агате, когда мы в сумерках паркуемся возле ее дома.

Оглядываюсь на крепко спящих детей. Сели у всех батарейки, даже вечный «дюрасел» у Васьки не справился с нагрузкой.

- М-м-м, - ерзает в кресле чертовка, потягивается.

И я понимаю, что «железная леди» тоже сдалась и задремала. Подаюсь ближе к ней, провожу пальцами от виска к затылку, где шикарные волосы собраны в высокий хвост. Дико хочется ослабить его, сорвать резинку, чтобы локоны черным водопадом рассыпались по хрупким плечам. Но в момент, когда я сжимаю волосы в кулак, ощущая какое-то больное наслаждение от одного лишь прикосновения, Агата вздрагивает. Резко ко мне поворачивается – и брови хмурит.

- Приехали, - сообщаю невозмутимо. Нехотя убираю руку от ее хвоста, все еще тугого и аккуратного. К сожалению... И выхожу из машины. – Я помогу мелких в дом отнести, - постановляю убедительным тоном, не терпящим возражений.

Подаю руку Агате. Не потому что строю из себя чертового джентльмена. Причина гораздо прозаичней и эгоистичней: я всего лишь не могу отказать себе в удовольствии коснуться ее. Проследить, как она сомневается и несмело вкладывает свою ладонь в мою. Как выпрямляется, демонстрируя идеальную осанку, натягивается струной, как только я приобнимаю ее за талию. Как опускает длинные ресницы, когда наши лица оказываются напротив. Как соблазнительно покусывает губки...