Окрыленные (ЛП) - Мартинез Эли. Страница 8

— Сэм, я люблю… — она сделала шаг ко мне, но я оттолкнул ее руки в попытке остановить.

— Я собираюсь остановить тебя прямо сейчас. Слушай, ведь очевидно, что тебе нужно услышать эти слова снова, — я приподнял бровь. — Не люблю тебя. Не любил. И я никогда не полюблю тебя.

Ее голова дернулась в сторону, как если бы я ее физически ударил. Конечно, это было очень грубо, но она явно не слышала меня, когда я произносил эти слова последние два месяца.

Лекси Праер была довольно таки милой девушкой, или, по крайней мере, делала вид, пока мы встречались эти шесть месяцев. Кроме того, она была великолепна и привыкла получать именно то, что хотела, или, в данном случае, кого она хотела.

Но и я был таким же.

И Лекси уже давно не была той, кого я хотел в любом смысле.

— Ты должна сделать шаг назад и действительно осознать, Лекс. Положение бывшей сумасшедшей девушки не очень тебе подходит, — продолжив на нее смотреть, я вслепую нашел кофе на столешнице и спокойно поднес его к своим губам.

К сожалению, Лекси была полна решимости.

— Не веди себя так. Ты знаешь, что не дал нам и шанса. После Анны…

Словно электрический шок, гнев, излучаемый моим телом, наконец, вырвался наружу.

— Убирайся! — я уронил чашку в раковину, бросился к двери и открыл ее.

— Видишь! Это проблема. Ты теряешь свой чертов разум при упоминании ее имени.

— Нет. Я теряю свой гребанный разум, когда ты упоминаешь ее имя. Это большая разница, — я щелкнул пальцами, потом указал на дверь. Ее взгляд смягчился, а на глазах появились слезы.

— Я же извинилась.

Я разинул рот. По всей видимости, ничего так и не дошло до моей сумасшедшей экс-подружки.

— Ты извинилась? ХА! — закрыв глаза, я полез в карман за сигаретой.

Обычно я не курил в своем доме, но сейчас мне это было необходимо, или моя голова взорвалась бы.

— Ты извинилась? — повторил я, когда наконец-то подкурил. Сделав затяжку, я держал дым как можно дольше, отчаянно попытавшись найти успокоение, которое так и не пришло.

Я провел рукой по своему лицу, напомнив себе, что она не стоила моего гнева. После всего дерьма, через которое мы прошли, я должен был быть награжден медалью за то, что разрешил ей находиться в моем доме. Просто потому, что не держал на нее зла, не означало, что я должен был мириться с ее дерьмом.

Сделав глубокий вдох, я нацепил на себя маску спокойствия.

— Лекси, если я когда-нибудь увижу тебя снова, то сделаю гораздо больше, чем просто поставлю тебя в неловкое положение перед нашими друзьями. Ты можешь говорить что угодно о том, почему мы расстались, потому что мне все равно на наши отношения. Я даже не буду врать и говорить, что это не абсолютная-бл*дь-правда. Но мне нужно, чтобы ты внимательно сейчас меня выслушала, потому что я не собираюсь повторять. Я покончил с этим, Лекс. И, судя по тому, что утро перед похоронами Анны ты провела с членом своего тренера во рту, то ты покончила с этим даже раньше меня. А теперь выметайся нахер из моего дома, забудь мой номер и о моем существовании в целом. Потому что я, черт подери, забыл тебя.

Мой детектор дыма выбрал именно этот момент и запищал. То ли это было из-за моей сигареты, то ли из-за яичницы, которая начала подгорать на плите, я не был уверен. Мое внимание было сконцентрировано на женщине, стоявшей посреди комнаты. Она открывала рот несколько раз, но каждый раз затыкалась под моим взглядом. Наконец, сдалась и вышла. Хотя я был уверен, что она не хотела этого.

Боже!

Я ущипнул переносицу и уставился в пол. Сэмпсон подошел и обнюхал мои ноги в знак благодарности за избавление от нее, или, может быть, он просто хотел, чтобы я почесал его за ухом. Поднял сигарету из-под подошвы моих ботинок и направился на кухню, выбросил свой завтрак, прокляв Лекси за испорченное утро.

А еще я беспокоился о девушке в блондинистом парике и очках, которая испортила мне ночь.

Два часа спустя песни из последнего альбома Генри Александра ревели из колонок в моей мастерской, пока вдруг все не затихло.

— Почему ты слушаешь это дерьмо? — спросил Райан, схватил мой iPod и пролистал до The Smashing Pumpkins.

Я снял свои защитные очки и отложил болгарку в сторону.

— Мне нравится одна песня. Отвали.

— Чушь собачья! Ты любишь это дерьмо. Такая киска, — он пошел ко мне навстречу с обработанным фарфором в руках.

— Говорит мужик в пастельно-розовом галстуке.

Он застонал.

— Джен купила его для меня. Это отвратительно, но первое правило в попытке переспать с помощницей по административным вопросам — если она купила, значит нужно носить.

— А какое второе правило? — спросил я, закурив сигарету.

Он выдал громкий разочарованный вздох.

— У меня нет ни малейшего представления. Покрыть мое тело, бл*дь, татуировками и сделать пирсинг на головке моего члена? Ты мудак.

— Эй! Она не знает об этом.

— Ей лучше не знать! — пригладив рукой свои короткие волосы, пробормотал он пораженно. — Я понятия не имею, что делать с этой женщиной. Есть идеи?

— Думаю, что первое правило в «спать со своей помощницей» — не спать. Поэтому я ничего не буду говорить.

— Да ладно тебе. Это же Джен.

— О, это другое дело, — я подмигнул.

Райан был одержим Дженнифер Дженсен с тех пор, как она вошла в его офис, зажав свой послужной список за предыдущие шесть месяцев в руках. Он не ошибался — это Джен, и она была потрясающе великолепна. Только по этой причине я ей сразу не отказал, когда она сексуально домогалась меня на кухне во время рождественской вечеринки в офисе Райана. Он был зол, когда я ему рассказал, что мы с Джен целовались (обжимания я намеренно исключил из моей исповеди). Райан обвинял мои татуировки и закрыл мне вход на следующие мероприятия.

В течение двадцати четырех часов он отошел от этого и вернулся к погоне за Джен.

Райан обратил свое внимание обратно к ванне.

— Что это будет?

— Диван, — ответил я, выпустив дым.

— Ни хрена! — его это впечатлило.

— Ну, как только мне удастся получить перед. После этого нужно будет сгладить все снаружи, а затем обить его. Я достал эту невероятную шоколадную кожу. Охренеть как дорого, но оно того стоило.

— Сколько? — спросил он, присев перед ней и проведя рукой по гравировке, которую я сделал.

— Больше, чем ты можешь себе позволить.

— Удиви меня, — он выгнул бровь.

У Райана Микса были деньги. И много.

Я знал его с тех пор, когда мы были тощими детьми и играли в баскетбол в средней школе. Два сдружившихся неудачника, сидевшие на скамейке запасных. Оставались таковыми в средней школе и, в конечном итоге, делили комнату в колледже. Мы были лучшими друзьями много лет подряд, но очень отличались друг от друга. В нашем тандеме я был красавчиком, но Райан, несомненно, был мозгом. В то время как я проводил свои дни в пыли и держал в руках инструменты, Райан был адвокатом по уголовным делам в одной из крупнейших юридических фирм Сан-Франциско. Он был не на самой вершине, но уже получал шестизначную зарплату.

Однако я таких денег не получал.

Когда я уехал в колледж, изначально планировал специализироваться в области архитектуры, но это оказалось скучно. Поэтому быстро переключился на графический дизайн и влюбился. Я проработал в корпоративном мире рекламы года два после выпуска, и, в конечном итоге, возненавидел эту часть моей жизни. Однажды, в среду, я стоял и смотрел на дверь своего кабинета, как вдруг подавляющий страх заполнил мое нутро, а желчь подступила к горлу. Мне стало физически плохо от мысли, что я продолжал бы здесь работать. Не мог представить, как это дерьмо повлияло бы на меня эмоционально в течение многих лет. Так что без особых раздумий пошел в офис своего босса и уволился.

Тогда, возможно, это было не самым умным решением, которое я когда-либо принял. Тошнота, которая, как я думал, появилась из-за подавляющего страха, оказалась желудочным гриппом. Однако через три дня я выздоровел, но даже не смог себя заставить пожалеть об этом выборе. Потому что наконец-то нашел свое истинное призвание.