Свободные отношения (СИ) - Джокер Ольга. Страница 33

Скориков ведёт ладонью по моему животу и касается чувствительной кожи между ног. Старые запреты и установки ломаются, бьются и рассыпаются на мелкие кусочки. Становятся малозначимыми.

Из груди рвутся стоны, моё тело сдаётся. Этот раз определённо осознаннее, чем первый.

Становится интересно, у Паши был секс после меня? Давно? По ощущениям — очень. Потому что все его движения такие торопливые, что хочется притормозить и успокоить. Сказать, что вот она я — здесь. С ним, сейчас. Готова принимать, дарить и чувствовать.

Шире развожу ноги, когда ощущаю приятное вторжение пальцев. Паша двигает ими медленно, затем быстрее. Выходит, растирает липкую влагу между половых губ. Я тихо стону и теряюсь в ощущениях. На одних инстинктах развязываю пояс его халата, глажу пальцами рельефный пресс и с удовольствием отмечаю как он напрягается от каждого моего касания.

Паша отрывается от губ, перемещается к щеке и виску. Затем ласкает языком шею. Я улетаю от ощущений и ярко представляю, что было бы, если бы я позволила ему ласкать себя орально. В груди горит, а ток с шипящими искрами проходит по венам.

— А я тебе нравлюсь? — спрашивает Скориков, перемещаясь к груди и слегка прикусывая зубами сосок.

Его пальцы по-прежнему трогают меня между ног. Там тепло и мокро. Чувствую, что на простынях остался влажный след.

— Паша…

— Нравится трахаться с Голлумом? — продолжает сыпать вопросами. — Не мерзко, Влада?

Я ошарашенно открываю глаза, думая, что он злится. Но нет — это не так. Скориков дико заведён — чего только стоят расширенные зрачки, слившиеся с радужкой, и участившееся дыхание.

— Не мерзко, — произношу, обнимая его за шею. — Трахнешь меня, Голлум?

Скориков встаёт коленями на матрас и скидывает с плеч халат. У него хорошая фигура, узкие бёдра и сильные мышцы рук. Вид эрекции тоже привлекает моё внимание. В первый раз я не сумела рассмотреть, потому что позы были не совсем подходящими, но теперь картинка более чёткая и понятная. Я неотрывно наблюдаю за тем, как Паша водит рукой по члену. Он твёрдый, крупный и идеально ровный. На головке поблескивает капля смазки и мне кажется, что я откуда-то знаю, какая она на вкус.

Приподнявшись на локтях, обхватываю набухший от возбуждения член ладонью. Вожу по нежной бархатной коже то вверх, то вниз. Облизываю губы, неприкрыто смотрю. Не могу удержаться от сравнения, потому что член Паши не обрезанный. И я впервые вижу такой вживую.

Скориков мягко отстраняет меня, надевает презерватив и раскатывает его по всей длине. Затем раздвигает мои ноги коленом и опускается сверху. Кожа к коже, глаза в глаза. Паша ловко подгребает меня под себя, закидывает мою лодыжку на бедро и плавно входит. Глубоко, на всю длину.

Я взрываюсь от эмоций, запрокидываю голову. Подставляю шею для поцелуев. Скориков ускоряется и трахает меня быстрее и размашистее. Обжигает дыханием висок, сжимает мои ягодицы и до упора заполняет собой.

В голове ни единой связной мысли, только сильное желание оттянуть удовольствие. Я впиваюсь пальцами в широкие плечи, глажу светлый колючий затылок. С каждым новым толчком бесстыже прошу ещё и ещё.

Скориков прерывается, когда я нахожусь в шаге от получения оргазма. Он ставит меня на колени, прогибает в спине. Гладит и мнёт ягодицы. Его движения на грани грубости, но абсолютно походят столь необузданному характеру.

Жалобный всхлип вырывается из груди, когда Паша снова оказывается во мне. В уголках глаз проступают слёзы, дикая жажда сушит губы. Кожаная обшивка кровати исчезает за сомкнутыми веками, а хриплый голос Скорикова теряется за собственными стонами и накатившим удовольствием, которое наполняет до края и сводит от судорог низ живота.

Влажные шлепки становятся такими частыми, что я обессиленно утыкаюсь лицом в подушку. Уставшая, разнеженная. Мелко дрожу и улетаю. Оргазм Паши ставит финальную точку во всем этом безумии.

Упав на кровать, я слышу, как учащённо колотится сердце. Улыбаюсь, зажмуриваюсь. Чувствую, как Скориков опускается рядом и обнимает меня со спины.

— Только не говори, что ты снова сбежишь, — произносит он.

— Сбегу, — отвечаю со смешком. — Именины кончились, часы пробили полночь. Карета вот-вот превратится в тыкву, а прекрасная принцесса в Золушку.

— Прекрати.

— Был бы ты чуть нежнее, я бы может и задержалась, — продолжаю дразнить.

— С тобой по-другому не получается. Адски хочу.

Скориков поглаживает костяшками пальцев мои бёдра. Я тут же отодвигаюсь. Никаких совместных ночёвок, частых встреч и подобной ерунды. Поиграли, повеселились и хватит.

— Что у тебя с Левицким? — нарушает приятную тишину Паша.

Упоминание мужа подобно отрезвляющей пощёчине. Хочется телепортироваться отсюда немедленно. Защитить себя, свои отношения и брак.

— У меня с ним всё прекрасно, — резко отвечаю и поворачиваю голову.

Скориков лежит на спине и задумчиво смотрит в потолок.

— А если откровенно?

— Если откровенно, то я взрослая самостоятельная женщина и прекрасно отделяю просто секс и настоящую любовь. Делаю что хочу, сплю с кем хочу. На отношения с мужем это не влияет. Я же не интересуюсь у тебя, кто такая Нина, которую дважды упоминал твой брат?

— Так спроси.

— А я не хочу, потому что мне это неинтересно.

Быстро поднимаюсь с кровати, подхватываю валяющееся на полу полотенце. Последнее, что я успеваю услышать, прежде чем скрыться в ванной комнате: «Мы давно не вместе».

Закрываюсь на замок, качаю головой.

Вот дурак. Мне действительно всё равно.

Глава 29

В квартире темно и тихо. Я снимаю верхнюю одежду и заглядываю в комнаты. Натан не вернулся. Он писал и интересовался как мои дела. Я ответила позже, когда ехала в дороге с водителем, но сообщение так и осталось висеть непрочитанным.

Сняв остальную одежду и сунув её в корзину для грязного белья, я встаю под тёплые струи воды и старательно намыливаю тело мочалкой. Смываю с себя запах мужчины, стираю воспоминания. Переключаюсь. Паша по-иному прикасался, излучал новую химию и запахи. Волновал меня на совершенно другом уровне. Мне нравилось.

Уйти от Скорикова оказалось не совсем простой задачей. В прихожей наше безумие повторилось. Паша был настойчивым, пылким. Я пыталась отшутиться и даже оттолкнуть, но почти сразу же сдалась, стоило ему снова меня поцеловать.

Скориков расстегнул мои джинсы, спустил их до колен вместе с бельем. Мой живот коснулся твёрдой поверхности комода, а взгляд уткнулся в отражение зеркала. Тело пронзило от удовольствия, когда Паша вошёл в меня и стал двигаться быстрее и мощнее. При этом мы смотрели друг на друга и следили за каждой реакцией. Скорикову было мало меня, а я оказалась слабой, чтобы сбежать или попытаться противостоять ему.

Забравшись под одеяло, я включаю фоном телевизор. Веки слипаются, тело слабое. Я силюсь дождаться Натана, но у меня не получается. Он не приходит ни через полчаса, ни через час. Дальше я крепко засыпаю.

Сон тёмный, тревожный. Я хожу по улицам города и никак не могу найти мужа. Зову его по имени, спрашиваю случайных прохожих. Затем вижу Натана в луже крови в одном из заброшенных дворов. Вскрикиваю, падаю на колени. Дрожащими от волнения пальцами пытаюсь набрать номер скорой, но в последнюю секунду батарея разряжается и телефон гаснет. Я остро чувствую собственное бессилие.

В панике открываю глаза и с колотящимся от ужаса сердцем смотрю в белый потолок. Спокойно, я дома. Вдох-выдох. Рядом, мирно посапывая, спит муж. Он цел и невредим. Он мой. И будет моим.

— Боже… — тихо шепчу и ближе к нему пододвигаюсь.

Натан не реагирует и продолжает видеть собственные сны, а я раз за разом целую его в шею. От контакта с мужем тело наливается приятной тягучей негой.

— Поспишь ещё? — спрашиваю тихо.

— Ага…

— Мне приснилось, что ты умираешь, Нат.

Левицкий слегка улыбается и поглаживает меня по спине. Обожаю выходные, когда можно вдоволь поваляться в постели в обнимку. И эта суббота — не исключение.