Игра не для слабых: Баннерет (СИ) - Коган Мстислав Константинович. Страница 18

— Романтично — пиздец, — прокомментировала ситуацию Айлин, помогая мне стягивать дырявую кольчугу с окровавленного трупа.

— Терпи, — хмыкнул я, — Никто не обещал, что будет легко. Такая зараза стоит несколько медных монет, если брать её новую. А эту лишь немного подлатать надо и пойдет в дело.

Закончив возится с кольчугой, мы уже хотели было двинуть в сторону лагеря, но тут у меня возникла ещё одна интересная идея.

— Погоди немного, — кивнул я Айлин, — Надо кое-что проверить.

— Ну что ещё? — недовольно уставилась на меня девушка.

— Увидишь.

Я присел рядом с одним из трупов и разжал ему челюсти. Все зубы были свои. Мимо.

— Фу! — Айлин поморщилась, — Прекрати сейчас же! Это отвратительно!

Я лишь молча покачал головой и продолжил осмотр тел. У второго тоже никаких инородных тел в челюсти не оказалось. А вот с третьим мне повезло куда больше. Вместо верхнего переднего резца у него красовался золотой «имплант», если это нелепое недоразумение можно было вообще так назвать. Впрочем, всё лучше, чем дырка, как у меня.

Я покрепче ухватился пальцами за добычу и попробовал одним движением его выдрать. Но зараза сидел на удивление крепко. Ладно. Придётся прибегать к радикальной терапии.

Я сжал руку в кулак, выдохнул и со всей силы засадил латной рукавицей трупу по лицу. Голова мертвеца дёрнулась. Раздался хруст ломающейся челюсти. Из разбитых губ потекла кровь. Я разжал их, ещё раз ухватился за «имплант» и потянул его на себя. Зуб зашатался, но выпадать не захотел. Зараза. Немного помедлив, я упёрся в него большим пальцем и навалился сверху всем весом. Раздался хруст разрываемой плоти.

— Вот, гляди, — я показал окровавленную добычу девушке, — Если я приду со своим, наверняка мне сделают скидку!

Лицо Айлин позеленело. Она зажала рот рукой и отвернулась. Да уж, похоже, сейчас я всё-таки переборщил с юмором.

— Ладно, — хмыкнул я, убирая добычу в кошель, — День был долгий, да и мы тут задержались порядком. Пошли. Парни нас уже наверняка заждались.

— Угу, — промычала она, подбирая с земли шапели и кольчугу, — Но чтоб больше я такого не видела. Мерзость какая, — её передёрнуло, — До сих пор аж воротит.

— С волками жить — по-волчьи выть, — пожал плечами я, — Привыкнешь. Придётся рано или поздно. В конце-концов, как сказал один наш общий знакомый: «Ну а что ты хотела? Это ведь игра не для слабых.»

Глава 7 «Нас ждёт работа»

Нервно подрагивал огонёк свечи, расположившейся на засаленной крышке грубо отёсанного стола. По стенам небольшой комнаты, заваленной каким-то пыльным хламом, плясали длинные тени.

За столом сидели двое. Лицо одного скрывал серый, потасканный капюшон из под которого свисали чёрные патлы. Второй умело прятался в полумраке, не давая рассмотреть себя поближе. Был виден лишь шрам, через всё лицо, коротко стриженная седая борода да поблёскивающие в свете свечи серые глаза.

— Ты начал слишком рано. Мы ещё не готовы. Если коршун вцепится в волка сейчас, все наши планы пойдут прахом, — хрипло проговорил бородатый.

— Мы и так слишком долго ждали, — возразил второй, — Север пришёл в движение. Марка собирает войска для вторжения на юг. Если у срединных земель не будет лидера, баланс сил нарушится. Это сильно осложнит нам работу. К тому же с его смерти прошло слишком много времени, а мы ни на шаг не приблизились к цели. Он уже наверняка переродился. Быть может, уже вернул былые способности. Но, если он вернёт себе память — это будет означать катастрофу для всего нашего предприятия.

— Терпение, — повторил первый, щелчком пальцев раскурив трубку, — У нас лишь одна попытка. Нельзя сейчас всё испортить. Даже если он вернётся, наши агенты сумеют выиграть для нас время. А что касается перерождения и памяти… Как у тебя обстоят дела с тем парнем?

— Совсем не похож, — капюшон едва заметно покачнулся, — Поначалу мне показалось, что это он. Повадки, вроде, похожи. Но то — только на первый взгляд. Спустя время я понял, что миролюбивым характером там и не пахнет. Он скорее выпустит врагам кишки, чем начнёт взывать к совести и искать способы договорится.

— Но он получил записку?

— Да, получил. Как и многие другие, — капюшон снова едва покачнулся, — Нас пытаются запутать. Сбить со следа и дать оригиналу время на восстановление. У него осталась внушительная агентура там, за гранью. И мы, боюсь, не можем пока ей что-либо противопоставить.

— Этим уже занимаются мои люди. Половину мы уже раскрыли и передали информацию о них куда нужно. Вторая половина — лишь вопрос времени.

— Которого у нас почти нет, — донеслось из-под капюшона.

— Его всегда мало, — равнодушно пожал плечами бородатый, — Но пока что мы укладывались в график. Но ты сбил меня с мысли… Касательно того парня.

— Я пока оставил его на попечение одного своего знакомого. Ты знаешь о ком я. Он присмотрит за ним, в моё отсутствие.

— Слишком уж ты полагаешься на бездушных, — покачал головой бородач, — Я бы не стал им доверять такое важное дело, даже если твой подопечный — просто обманка.

— Не было выбора. Иначе бы я не смог прийти на эту встречу. К тому-же раньше этот бездушный нас ни разу не подводил, так что я не… тихо… слышишь? — тот, чьё лицо прикрывал капюшон замолчал и медленно повернулся в мою сторону. Но, как я ни старался, мне так и не удавалось разглядеть его лица.

— Что «слышишь»? — бородач недоуменно уставился на своего собеседника.

— Кажется, нас подслушивают.

Он встал из-за стола и вытянул вперёд руку. Горло сдавили шершавые, ледяные пальцы. Стало трудно дышать. Я попытался дёрнуться. Вырваться из этой хватки, но тело отказывалось слушаться. Мир начал тонуть в тяжелой, холодной тьме. Сжиматься до узкой полоски прямо передо мной. А фигура в плаще подходила всё ближе.

Воздух застревал в глотке. Кружилась голова. Из последних сил я рванулся вперёд. Вцепился руками в ткань капюшона, дёрнул его назад. И замер как вкопанный. Под капюшоном ничего не было. Ни головы. Ни лица. Лишь воздух, едва подрагивавший в пламени свечи. Спустя миг остался лишь этот огонёк. Но вскоре и он растворился в тяжелом, душном мраке.

По спине текли струйки холодного пота, впитываясь в нательную рубаху. Воздух с шумом вырывался из лёгких. Пальцы судорожно вцепились в рукоять кинжала. Но опасности не было. Над головой было лишь сине-белое полотно моего собственного шатра, едва заметно подрагивавшее от лёгкого утреннего ветерка. Снаружи доносились резкие окрики Бернарда, уже вовсю гонявшего солдат.

«Стрелы наложить! Стрелы отпустить! Копья во фронт! Лучники — в тыл! Перестроиться! Шевелитесь, ублюдки ленивые. Кто будет медлить — пойдет на реку вместе с бабами стирать нам портки!»

Рядом на небольшом столике стоял кувшин с вином — тем самым, которое мы с Айлин вчера купили в деревне, и небольшой деревянный кубок. Эх! Зарекался я, конечно, пить, но… После таких снов, можно и нарушить это табу.

Я налил вина, сделал большой глоток и поморщился. Пойло оказалось очень кислым. От него уже начинало несли уксусом. Похоже, нам продали перебродившее. Впрочем, а чего я ещё ожидал от вина, купленного у деревенских торговцев всего за восемь железных монет?

Немного помедлив, я вылил то, что оставалось в кубке прямо на пол, подошёл к небольшой бадейке с водой и хотел было ополоснуть морду, но пальцы наткнулись на бинт, всё ещё скрывавший половину моего лица. Его накладывал уже Вернон. Айлин неплохо меня перебинтовала, но рана оказалась глубже, чем мы думали. Пришлось снимать повязку и накладывать швы.

От воспоминаний о процедуре меня аж передёрнуло. Рана под повязкой начала сильно зудеть. Обезболивающее у нас по-прежнему было одно — пеньковая верёвка в зубы. Конечно, ещё можно было напиться в усмерть, но… уж больно не хотелось расхлёбывать последствия такого выбора.

Я посмотрелся в воду, ровной гладью лежавшую в кадке. Левая сторона лица изуродована могильной тварью. Правая — в бинтах. Мда уж. Когда их снимут, я стану поистине неотразим. В буквальном смысле. Не то, чтобы меня это сильно волнует, но совсем уж уродом становиться всёж не хочется. Эхх… Ладно. Хватит заниматься самолюбованием, пора дела делать. Да и парней от Бернарда нужно спасать, а то он их до смерти загоняет ещё с утра пораньше.