Игра не для слабых: Баннерет (СИ) - Коган Мстислав Константинович. Страница 42

— Ну, живо! — рявкнул я. Парни вышли из ступора и бросились к кметам, всё ещё пытающимся сбить с себя пламя. А я наклонился и помог девушке подняться на ноги.

— Порядок?

— Угу, — Айлин тяжело дышала и ошарашенно смотрела на поле недавнего боя, — Мать твою. Вот и пригодилось заклинаньице.

— Не расслабляйся, — я встряхнул девушку и снова поморщился. Руку прострелила новая вспышка боли, — Ничего ещё не закончилось.

Парни управились быстро. Кметов зацепило не сильно, так что огонь не успел их как следует обжечь. Скорее напугал до усрачки. Толпа вновь стекалась обратно.

— Генри, — Айлин дёрнуламеня за рукав, — У тебя кровь!

— Потом разберёмся, — отмахнулся я, повернувшись к валяющемуся на земле пьянице. Тот, как ни странно, даже не попытался убежать, когда началась заварушка. То ли просто пересрался со страху, то ли сломал себе чего, пока падал. Я взял его за шиворот, не без труда поднял. Встряхнул.

— Никто тебя убивать не собирается, кусок дерьма, — я не удержался и сплюнул под ноги неуверенно покачивающемуся кмету. Тот переводил ошалелый взгляд то на меня, то на Айлин, то на хищно оскалившегося Бернарда. Из носа селюка текла кровь. Должно быть, разбил при падении с телеги. Изо рта несло крепким перегаром, — Сходи, проспись. Вымойся. Приведи себя в порядок. И потом можешь изложить свою претензию. Цивилизованно. По-человечески.

— Ци… Ци… Цивали… — слово для говнюка явно было в новинку. Но у меня не было ни времени, ни желания ждать, пока его одноизвилинные мозги обработают этот «чудовищный» объём информации.

— Пошёл отсюда, падаль! — рявкнул я прямо в лицо селюку. Подействовало. Алкаш отшатнулся, помедлил пару секунд и рванул прочь, что было сил. Видать, такой язык был ему знаком куда лучше, — А вы, — я повернулся к поредевшей толпе, — Уберите оружие. Никто вам зла не желает. Напротив, собираемся помочь. Затем староста нас и позвал.

— Так чаго ж вы нам вчера ночью то не помогли, когда у нас… — начал было один из крестьян. Крупный мужик в кожаном переднике. Должно быть местный кузнец.

— А того, что за вашу охрану нам никто не платил, — отрезал я, — И это задача и ответственность ваших людей, а не наша. Но, — я выдержал паузу, ожидая, когда на мне сфокусируетсявсё внимание толпы, — Мы вам поможем найти управу супротив тварей, ежели такая существует. Потому, пока не расходитесь.

Перед глазами внезапно побежали строчки лога:Навык «Пиромантия» достиг 16го уровня. Получено 30 опыта.Навык «Дипломатия» достиг 31го уровня. Получено 50 опыта.До следующего уровня персонажа осталось 195 опыта.

Толпа одобрительно загудела, и под этот гомон мы наконец-то пробились к дому старосты. Возле крыльца и лестницы ведущей на второй этаж, нас встретил капитан местной стражи. Как зовут этого хрена, я так вспомнить и не смог.

— Мы вам, значица, премного благодарствуем, господин колдун, — кивнул нам мужик, не выпуская из рук длинной алебарды, — Ежелиб не вы, кто знает, до чего бы этот мятеж дошёл. А моим ребятам, по правде сказать, не шибко хотелось бы тыкать пиками в своих же соседей.

— Ежели им не хочется тыкать пиками в собственных соседей, подавляя бунт, надо лучше их охранять, — сплюнул Бернард, — А не спать на постах и пропускать патрулирование!

— И благодарить меня не спеши. По крайней мере, пока, — многозначительно хмыкнул я, протискиваясь мимо него. Капитан стражи проводил нас долгим, ничего не понимающим взглядом.

Глава 14 «Странные обстоятельства»

В горнице по-прежнему было светло и просторно. За столом сидел Пешик. Перед ним лежала кипа бумаг, несколько гусиных перьев, по всей видимости выдернутых из хвоста того самого гуся, который перебежал нам дорогу. Чуть в отдалении стояла большая медная чернильница, бок которой украшала искусная гравировка. Сам староста что-то быстро писал на выцветшем куске пергамента.

Когда мы вошли, он оторвался от бумаги, пробежался по нам подозрительным взглядом и широко улыбнулся. Чувствовалось, правда, что в улыбке этой не было ни капли искренности. Староста не знал что от нас ожидать. В пыльном воздухе избы висело густое, едва ощутимо гудевшее напряжение.

— Господин колдун, госпожа чародейка — попрошу вас за стол, — староста решил первым нарушить молчание, — Ваши спутники пускай подождут вон там, на лавке.

— Своим спутникам…

Договорить я не успел. Меня перебила Айлин.

— Нам нужны чистые тряпки, бадейка с водой и что-нибудь спиртосодержащее. Чем крепче, тем лучше, — девушка указала на рукав моего гамбезона. Тёмное пятно на нём разрослось и ткань уже успела пропитаться кровью. Блин. А я ведь и думать про эту сраную рану уже забыл.

— Понял, — кивнул Пешик и тут же заорал, что было мочи, — Марта, неси сюда тряпки, воду и жжёнку! Да поживей-поживей! — староста повернулся к нам, — Надеюсь, это не…

— Не селяне, — покачал головой я, — Просто дал знать о себе подарок, оставленный на память теми добрыми господами, которых мы повстречали на пирсе.

— Ну и слава богам, — староста наигранно улыбнулся. Однако в его взгляде не читалось ни сочувствия, ни облегчения. Смотрел он холодно и отстранённо. Будто бы перед ним было пустое место. Было похоже, что занимают сейчас его мысли и хлопоты иного рода. Куда более мрачные, чем те проблемы, которые могли создать двое магиков, пришедшие с претензиями.

— Вот странно, — нахмурил брови Пешик, мимолётным взглядом скользнув по женщине, показавшейся на пороге горницы. Молодая, красивая, стройная, с густой копной чёрных вьющихся волос и пронзительно-чистыми голубыми глазами. Она скорее годилась старосте в старшие дочери, которая вот-вот войдет в возраст в народе называемый «на выданье», но никак не в законные супруги. Однако взгляд, которым одарил девушку Пешик говорил ровно об обратном.

— Странно, — задумчиво продолжил староста, провожая взглядом свою супругу. Девушка выложила на стол перед Айлин всё, что та попросила, отошла чуть в сторонку, тем не менее, не спеша уходить совсем. Пешик тем временем продолжал, — Мне значица казалось, что чародеи владеют какой-то особой магией, чтоб раны свои лечить да года продлевать. А тут…

— Владеем, — отозвалась Айлин, помогая мне снять кольчугу. Рука снова начала болеть и чесаться, — Но у всего есть своя цена. А за подобную магию приходится платить очень дорого, так что ни один чародей к ней не прибегает без крайней на то необходимости.

Девушка соврала. До подобного уровня нам было ещё ой, как далеко. Но Айлин рассудила, что старосте об этом знать совершенно не обязательно. И в этом я был с ней целиком и полностью согласен.

— Вопреки байкам и сплетням, что ходят в народе, — поддержал разговор я, но тут же болезненно поморщился. Кровь, пропитавшая нательную рубаху и гамбезон успела подсохнуть и теперь ткань приходилось натурально отдирать от тела, — Питаемся мы отнюдь не кровью девственниц, и гадим не радугой и бабочками. Жрём, срём, блюём и истекаем кровью мы так же, как и любой, самый обыкновенный мужик. Потому, как, в сущности, мало чем от них отличаемся. Разве что не совсем обычными способностями. Да и те, как уже упоминала госпожа чародейка, требуют за себя немалую цену.

Айлин наконец-то стянула с меня гамбезон и тельник. Её пальцы осторожно коснулись повязки, насквозь пропитавшейся кровью. Староста вновь оторвался от своих бумажек и окинул меня неожиданно заинтересованным взглядом. Должно быть краем глаза приметил шрамы, оставленные на память Урсолаком.

— А вы, сир Генри, и впрямь человек бывалый, — хмыкнул Пешик, — Не расскажете, от кого этот подарок.

— В другой раз, — отмахнулся я. Желания разводить долгую демагогию, пересказывая ему подробности встречи с урсолаком, у меня не было, — А сейчас предлагаю не терять время и перейти сразу к делу.

Я осекся, заметив, что не только староста пялится на меня. С не меньшим интересом меня разглядывала и его жена. Вот только был то интерес совсем иного рода.