Мамба в СССР. Черный курсант (СИ) - Птица Алексей. Страница 16

Наконец, я съехал из гостиницы, горячо попрощавшись с Виторией, и отправился на метро в сторону Киевского вокзала. Поезд опоздал на двадцать минут, ну да это нормально. Что тут поделаешь, нам, советским, не привыкать. Не простим, что ли?

Глава 7 Военное училище.

Поезд Москва-Сумы ехал часов двенадцать, но путешествовать я собирался с комфортом. Даром, что ли, доплатил кассиру и получил место в в полукупе. Не всё ж гэбэшникам и блатным этими привилегиями пользоваться, иногда можно и неграм в мягком вагоне на чистых простынях поспать.

Молоденькая и симпатичная проводница встречала пассажиров возле вагона и приветливо им улыбалась. Мне она тоже вежливо улыбнулась, однако вздрогнула, когда в ответ получила мой лучезарный оскал. Вот всё время забываю, что улыбка из-за шрама выглядит несколько хищно.

Пройдя в своё купе, я уселся на нижнюю полку в ожидании попутчика или попутчицы, но не случилось. Народ всё больше экономил и ездил в плацкартных, а если недалеко, то и в общих вагонах. В тесноте, да не в обиде. Я же ехал в унылом одиночестве.

Купе оказалось довольно узким, но функциональным. Две полки: нижняя и верхняя, окно чуть поменьше прочих купейных, и столик, под которым находился умывальник. Заказав чаю, я коротал день, поедая консервы и бутерброды с колбасой. Ну, и отсыпался.

Правда, выйти всё же пришлось, когда выпитый в огромных количествах чай попросился наружу. Дёрнув ручку туалета, я убедился, что там занято, и отвернулся к окну, лениво скользя взглядом по бесконечным, проплывающим мимо пейзажам Родины. Услышав характерный щелчок, повернулся и застал удивительный процесс вылезания глаз из орбит. Передо мной, держа в руках рулон серой бумаги, стоял типичный ботаник. И линзы его очков стремительно увеличивали и так огромные глаза до просто противоестественного размера.

— Ой! — пискнул очкарик и судорожно зашарил рукой по дверце за своей спиной.

Дверь распахнулась, и он, едва не поскользнувшись, ввалился обратно, с громким хлопком закрывшись в туалете.

«Нормально! — подумал я. — Да я ж тебе даже улыбнуться не успел! Неужели испугался?».

Ответ раздался незамедлительно и так громко, что был отчётливо слышен даже через закрытую дверь! Да-а, такого я как-то не ожидал… Зато помог человеку. Может, он запором маялся? Так, тихо подхихикивая над ситуацией, я направился в другой конец вагона: идти в эту кабинку не было никакого желания.

В двадцать три часа десять минут поезд прибыл на конечную станцию в город Сумы. Хреново, но опять вечером.

Что за прикол такой, всё время приезжать в ночи? Ну да ладно, пойду пешком. «Негр я здоровый, вещей мало, прогуляюсь», — подумал я сначала, но вовремя передумал. Нужно в гостиницу ехать. Идти пешком, не зная местности и не имея под рукой навигатора, как-то неправильно.

Возле здания вокзала приветливо светили зелёными огоньками несколько машин такси. Таксисты стояли неподалёку, сгрудившись в небольшую группу и что-то обсуждали, энергично размахивая руками. Вдруг, откуда ни возьмись, ко мне буквально подлетело только что прибывшее такси.

— Эй, Данила! Совсем совесть потерял? Мы здесь что, просто так стоим? — недовольно раздалось со стороны таксистов.

Один из них наклонился к сидению машины, вытаскивая то ли палку, то ли монтировку, и они дружной толпой двинулись в нашу сторону. Тут они заметили меня и аж остановились, растерявшись.

— О! Негритёнок! Ты бач, Микола, негритёнок к нам приихав! — прокомментировал кто-то моё появление.

— What? — огрызнулся я.

— Шо «вот»? Куда тоби?

Мне такое начало не понравилось, но шустрый Данила не желал упускать добычу.

— Сидай прытче! Недорого возьму! — чуть ли не скомандовал он, нервно поглядывая в зеркало заднего вида на очухавшихся таксистов.

Те его услышали и прибавили ходу.

— Э, ты там совсем оборзел, Данила? Забыл, как по мордасам получил неделю назад?

— Ну, чого ви? — поняв, что рискует огрести по полной, пошёл на попятную этот проныра. — Тибе зараз все одно наймуть, а я негритенка хочу довезти. Коли ще побачу чорне диво?

— А кто тебе мешает? Выходи в свою смену и, как все, жди клиента! — заметил кто-то из таксистов.

— А то, ишь ты, повадился на лёту подхватывать! — поддержал его другой и демонстративно покачал перед фарами монтировкой. — Побьём ведь.

И не ясно было: фары побьют или самого наглеца.

— Мине гроши треба… — жалобно проныл проныра.

— Ха! А кому они не треба? — тут же подхватили водилы. — Мы, что ли, при коммунизме живём?

— Может, хватит языками молоть? — мне надоело слушать это базар, и я влез в их разборки. — Или вы думаете, что мне это интересно?

Толпа ошалело притихла, вылупившись на меня как на говорящую обезьяну. Впрочем, Данила не растерялся и тут.

— О, гляди-ка! По-русски разумеет, от это да! — восторженно выдохнул он и воскликнул: — Мой клиент! Так, звиняйте, не знал, что понимаете! Гроши-то есть наши, советские?

— Есть.

— Тогда сидайте в мою машину, вмиг довезу.

— С чего бы это мне к вам садиться? Я и так дойду или уеду с другим таксистом, а не с вашим навязчивым сервисом.

— Сервисом? Шо за дивное слово?

— Неважно.

Пока он меня выспрашивал, таксисты как-то незаметно рассосались, и все жёлтые машины с шашечками на борту уже разобрали. «Вот же непруха!» — подумал я, глядя, как последняя машина издевательски подмигнула мне поворотником, выруливая с привокзальной площади. Время позднее, куда идти — не знаю. Вышел с вокзала первым, а уезжать буду последним!

— Мне в гостиницу, — устало согласился я. Придётся воспользоваться услугами этого Данилы. — Какая у вас тут лучшая?

— Та все они тута одинаковые! Тока номера у их разные: есть для обычных людей, и есть для уважаемых. Вот тебя, даже и не знаю, к каким причислят… Вроде бы и не обычный, но и до уважаемого далеко. Ты же не секретарь обкома африканского?

— Нет, — хмыкнул я, с интересом смотря на этого товарища.

— Ну, значить, попадаешь в категорию обычных! — умозаключил этот болтун и выскочил из машины, уже не опасаясь огрести люлей от своих коллег по цеху. — Тоби без разницы в какую. А зачем приихав?

— В военное училище поступать.

— А, це дило! Тады я тоби скажу так, едем в гостиницу «Колосок», оттуда ближе до училища идти. Переночуешь и пойдёшь, — тараторил водила, открывая багажник. — Кидай свои вещи!

Я пожал плечами: «Колосок», так «Колосок». Поставив чемодан с сумкой, я влез в салон и плюхнулся на сиденье. Водитель тут же уселся рядом и, пахнув на меня чесночным перегаром, завёл двигатель.

— Ну, поихали, шо ли.

— Погнали…

Мотор фыркнул, и такси покатило. Дороги оказались освещены исключительно в центре. Стоило посмотреть чуть левее или правее, и взгляд выхватывал лишь одинокий фонарь, высвечивающий прилегающие дома и кусок улицы.

До гостиницы мы добирались минут двадцать. За это время я наслушался массу всяких историй из жизни города, проехал мимо артиллерийского военного училища, выслушал лекцию о бессовестных женщинах и пожелание остерегаться их, как огня. Потому как негра может обмануть любой, особенно негра с деньгами.

Подрулив к гостинице, таксист содрал с меня тры рубля и был таков, оставив меня в одиночестве перед входом. Время близилось к полуночи, когда я постучал в негостеприимно запертые двери.

Мне долго не открывали. Наконец, створка отворилась, явив моим глазам крайне недовольное лицо дебелой тётки.

— Кто тут по ночам шастает? — увидев меня, она буквально молниеносно для своей комплекции отпрянула назад и, мгновенно проснувшись, прошептала: — Ох, свят, свят, свят!

Быстро перекрестившись, тётка едва не захлопнула дверь перед самым моим носом. Но не преуспела: носок моего ботинка уже прочно стоял в образовавшейся щели.

— Я эфиоп, завтра буду в военное училище поступать, а сейчас мне нужно где-то переночевать. Понятно? Не надо меня бояться.

— Понятно, — отмерла женщина, — проходите.