Жест Лицедея (СИ) - Моури Эрли. Страница 16

А потом она почему-то спохватилась, решила, что ей пора в свою комнату.

Я проводил ее до середины коридора и неожиданно для себя спросил:

— А знаешь кто я на самом деле?

— Знаю, — она рассмеялась: — Жалкий придурок, который мечтает целовать мои ноги.

— Чуточку не угадала. Я — маг Герфилд, — ляпнул я перовое пришедшее на ум заковыристое слово.

Это ее рассмешило еще больше, чем последний анекдот.

— Думаешь, это смешно?! Хочешь, докажу прямо сейчас?! — изначально я хотел пустить мышку, но подумал, что мышка может напомнить ей о случае в столовой с Леной, вдобавок, мне бы пришлось зависнуть, чтобы проникнуть в ее восприятие. Так что, мышка отпадала. А испытать «Щит Ахилла» еще раз — было самое то. И сказал: — Сожми кулачки покрепче и попробуй ударить меня изо всех сил. Давай! Не бойся! Я продемонстрирую магическую защиту.

— Хочешь получить по носу? Отлично! Ну, давай! — она сделала шаг ко мне.

И здесь произошел казус: я отвлекся на звук открывшейся двери и голос Ирины Львовны. В этот миг ее маленький, но удивительно крепкий кулачок врезался мне точно в нос. Хуже того: тут же последовало еще пара ударов в левый глаз и по губам. В довершение всем неприятностям из разбитого носа тут же брызнула кровь, теплой струйкой потекла в приоткрытый от удивления рот.

— Черт! Ты точно дурак! Зачем на это напросился?! Я почти поверила, что ты на что-то способен! Идиот еще! — Наташа приложила ладошку к моей щеке, испуганно огладывая мое лицо, потом обернулась на лестницу. — Мама идет! Беги к себе! — последние слова она сердито прошептала.

Однако Ирина Львовна уже поднялась, увидела нас и еще издали почувствовала неладное:

— Что у вас происходит? — раздался ее голос еще с лестницы.

Я посуетился ответить раньше Наташи:

— Мам, только не беспокойся. Мы шутили с Наташей, и случайно она попала мне по носу. Сущая мелочь.

— Мелочь?! — увидев меня, она остановилась, а потом сделала несколько быстрых шагов. — У тебя пол лица в крови и губа напухла. — Наташа, что это значит?

— Да я не думала, что так выйдет. Он сам попросил ударить, — Наташа отошла в сторону.

— Что значит сам?! Сам он не мог такого попросить! — Ирина нахмурилась, поглядывая на дочь, возвращая взгляд ко мне.

— Но он же ненормальный, а значит мог, — усмехнулась юная графиня.

— Так и было, мам. Я хотел ей показать приемы самообороны, но чуть неудачно вышло. Отхватил по носу. Что здесь такого? — едва касаясь, я ощупал саднящую губу, пальцы липли от крови. — Любой парень должен получить по носу много раз, прежде чем станет мужчиной.

— В общем так, Наташа иди в свою комнату, я зайду к тебе позже. А Саша идет со мной. Хоть в порядок тебе приведу, — сказала Ирина Львовна.

Кстати, я не ожидал, что она может так строго разговаривать с дочерью. Вроде ничего особого не сказала, а голос такой, что попробуй, воспротивься. Но Наташа воспротивилась:

— Мам, я же это сделала. Я сама его приведу в порядок. А ты иди в свою комнату.

И этого я точно не ожидал. Наташа рулит мамой?

— Мне приятно, что ты хочешь позаботиться о Саше, — на губах Ирины Львовны проступила улыбка.

— Но он же Лаврик. Я должна заботиться о Лаврике, хотя он бесит меня, — она подошла и взъерошила мои волосы.

О, Перун! Чудесны дела твои сегодня!

— Хорошо, если нужна вата, можешь взять у меня, аптечка знаешь где, — Ирина было собралась идти к себе, но повернувшись, добавила: — Я хотела поговорить с тобой перед сном. Сразу скажу: завтра с утра мы уезжаем в Сиде, на открытие ипподрома вместе с Владимиром Ильичом. Он очень сожалел, что я не привела тебя на вечер к Гроздоским. Настоял, чтобы мы сопровождали его в поездке. Саш, а ты извини, — она перевела взгляд на меня, — но карету предоставляет сам Владимир Ильич, а там осталось всего два свободных места. Тебе придется несколько дней побыть без нас.

Вот такой поворот. А я рожей не вышел. При чем в самом прямом и скверном смысле. Хотя я вовсе не горел желанием сопровождать принца. Жаль только, что его будет сопровождать Наташа. Мы едва так приятно сблизились и вот тебе облом.

— Идем в ванную, — Наташа ткнула меня пальцем в бок.

— Я сам справлюсь. Умоюсь и все, — я направился к ванной, когда «мама» уже открыла дверь в свою комнату. — Если не сложно, принеси вату, нос заткнуть. И если ты постоишь рядом, мне будет очень приятно.

— Я приду сейчас. Принесу вату, лейкопластырь и бодягу, — сказала Наташа и пошла к лестнице.

С ней в самом деле что-то происходило. Только бы завтра утром она не стала прежней стервой, ненавидящей меня, вернее сусла, которым я вынужден быть. «Разве перемены в сознании могут произойти так быстро?» — размышлял я, заходя в ванную. — «Такое ощущение, что лопнула какая-то оболочка, окружавшая милую ведьмочку, и теперь передо мной проступала она настоящая».

Кровь еще не засохла и отмылась сразу. От холодной воды боль притупилась, осталось ощущение тяжести в губах и под глазом. Вообще результат очень неожиданный: такие резкие, сильные удары маленькими девичьими кулаками! Может ей показать что-нибудь из муай тай? Научить ее для прикола «сок ти» и «сок клаб». Представляя, как это исполняет юная графиня, я рассмеялся. Ну, как говорится, вспомни чертенка, и он появится — она уже стояла у меня за спиной.

— Давай намажу, — она держала открытой маленькую баночку с какой-то бурой гадость.

Позволил только для того, чтобы почувствовать прикосновение ее пальчиков.

Она наносила мазь аккуратно на припухлость под глазом.

— Признай, что я больше не урод, — попросил я, наслаждаясь ее близостью.

— Нет. Ты все равно урод. Еще какой! — это она произнесла с улыбкой. — Лаврик не может быть красивым.

— Жаль, что ты завтра уедешь, — я любовался ее синими глазами. — Мне бы хотелось повторить сегодняшний вечер. И я буду ревновать тебя к принцу.

— Думаешь я горю желанием ехать? Просто это нужно сделать, — она стала серьезной, не сердитой, а именно по-взрослому серьезной, какой я ее прежде не видел. — Нашей семье нужна поддержка в противостоянии с Троцкими. Хотя ты это вряд ли понимаешь. Возможно, чем-то поможет этот дурачок Володя. Терпеть его не могу.

— Очень хорошо, понимаю, — отозвался я. — И нам нужно вернуть Чашу Никорпа. Возможно, последние наши трудности из-за утраты этой реликвии.

— Не ожидала от тебя… — она закрыла склянку и поставила на бортик раковины.

Я неожиданно обхватил ее за талию и поцеловал в щеку.

— Нет! — юная графиня оттолкнула меня. — Разрешаю только ножку.

— Выше колена, — решил я, опускаясь.

Она промолчала. Откинув край ее халата, я замер, глядя на тонкие розовые трусики, потом поднял взгляд, чтобы увидеть ее лицо. Она смотрела сверху с надменной улыбкой. Ну точно, госпожа, доминанта. Затем положила ладонь на мою голову и прижала меня к своей ноге так, что губы оказались на ее колене. Я со вкусом втянул в себя нежную кожу и тут же услышал:

— Поцелуй должен быть влажным и страстным! Разве ты не знаешь?

Ого! Не может быть, чтобы это исполнял сусел! Не верю я! Но это неверие не мешало мне подчиниться: я очень даже увлажнил ее колено и чуть выше несмотря на то, что болели опухшие губы. Потом пришла опасная мысль: Ирина Львовна наверняка зайдет сюда перед сном. Что будет если она застанет нас в такой опасной позе?

— Наташ, мама может зайти, — я поднял голову.

— Какой ты трус! — она тихо рассмеялась.

— Давай пойдем в мою комнату? — предложил я.

— Нет! Все, хватит с тебя сладенького. И вообще ты этого не заслужил, — она оттолкнула меня и поправила халат. А потом вдруг сказала. — Ну-ка, покажи свой отросток.

Вот тут у меня челюсть отвисла вместе с опухшей губой. Не слишком ли ты смелая девочка?

— Боишься, что мама зайдет? Нет, ты меня испугался, да? — спросила она, видя мою растерянность. — Все равно я все видела вчера. Давай, показывай, — настояла она.

Имелась маленькая проблема. Вернее, не маленькая, учитывая единственное достояние сусла. Отросток уже был несколько возбужден с того момент, как я заглянул к ней под юбку. И это забавное состояние никуда не делось. Ну, ладно, я не трус. Неторопливо я расстегнул брюки, старательно прислушиваясь к звукам в коридоре: пока слух радовала тишина.