Царевна, царица, богатырь и птица (СИ) - Филимонова Наталья Сергеевна. Страница 37
И лишь уже подходя к своему отряду, сообразила наконец, что Наине стоило, пожалуй, представить ей собеседницу. Неужто в кои веки старшая сестрица в самом деле потеряла самообладание настолько, что обо всем на свете позабыла? А раз уж так вышло, так и следовало бы самой… в конце концов, среди воинов – равных – церемоний обычно не разводят. Так надо хоть понимать, кто перед ней…
– А вы…
– Сестра конунга Семи островов, – усмехнулась женщина. – Подкрепление вам привела.
А затем и вовсе широко, открыто улыбнулась.
Алька проследила за ее взглядом. Смотрела незнакомка на Олешека, вдруг выехавшего вперед отряда. А еще царевна заметила, как отчего-то заметался взглядом, да нырнул за спину Михайлы Савелий.
– Тетушка Хильдур! – радостно пробасил Олешек.
– Ну здрав будь, племянничек! Олаф, а познакомь-ка меня с братьями…
– Хильдур?! – Алька в изумлении переводила глаза с одного на другую. – Тетушка?! Олаф?!
*
Поговорить с Наиной толком не удалось.
Да и расспросить Олешека-Олафа… да хоть кого-нибудь!
То смотры, то построения. Вон, Олешек с тетушкой и то едва парой слов перекинулся. Наина и вовсе мелькает то там, то сям – и, кажется, везде одновременно успевает бывать!
Где уж тут в собственных мыслях навести порядок. Приходилось задавать вопросы всем вокруг и из коротких ответов делать выводы, пытаясь уложить в голове хоть что-то…
А Олешек-то, выходит, самый настоящий принц. То есть… сын конунга. А еще та самая его тетушка, что в пятнадцать лет дракона заборола, и Савелиева зазноба – одна и та же женщина, как оказалось… то есть дева. Потому как, судя по длиннющей косе, замуж она так и не вышла.
Как оказалось, был на Семи островах такой обычай. Каждый из сыновей правящего рода должен непременно пять лет простым воином отслужить – да не в родных краях, где все его знают, а на чужбине. Чтоб и относились к нему как к простому воину, и тяготы службы испытывал наравне со всеми. И чем большего сможет достичь, с самого низа начав, тем больше ему будет почета и уважения.
Алька даже пожалела Олешека – это, стало быть, ему надо пять лет отслужить на чужбине, а еще пять лет в академии отучиться. Потому как обычаи обычаями, а союзный договор тоже никто не отменял. И это при том, что Олаф – младший сын из трех! А она еще на свою долю жаловалась…
…Конечно, Наина знала, кто в особом богатырском отряде у нее служит. И по праву, к слову, – место свое в числе богатырей Олешек честно подвигами заслужил. И за то, что вошел в лучший отряд богатырский, будет ему почет на родине. И клятву он при присяге давал чуть иную, чем все богатыри – все ж таки не кто-нибудь, а принц иноземный. Потому и присягал на верность короне Тридевятого сроком ровно на пять лет.
Все это удалось понять из кратких ответов Савелия, чьих-то еще реплик, однако в голове у Альки по-прежнему царила сумятица. И времени обдумать предстоящий разговор с сестрой как-то все не находилось.
…Или нарочно она эти мысли откладывала?
А потом богатырей особого отряда пригласили на военный совет. Всех шестерых.
Не сразу даже поняла царевна Алевтина Игнатьевна, как это так, все взгляд переводила с одного богатыря на другого. Пока не дошло: и впрямь, в отряде шесть богатырей, присягу дававших… и два ученика. Коли на то пошло, то и вовсе, можно сказать, один – ведь Алька-то и подвига великого во славу Тридевятого пока не совершила, мимо всех правил ее в ученицы приняли…
А только, осознав все это, царевна сдвинула брови, уперла руки в боки – да и объявила:
– С вами пойду.
– Ученикам… – начал было Михайла.
И впервые за все время службы под его началом Алька решилась главу отряда перебить. Да такой тон выбрала, что старшой озадаченно примолк.
– Не как член отряда – как наследница престола пойду!
И не нашелся Михайла, что возразить. Уж больно уверенно и серьезно выглядела она сейчас: не Алька – бесшабашная и временами капризная девчонка, не то ученица, не то объект охраны, а царевна Алевтина Игнатьевна. И неважно, что одета она совсем не по-царски, а на ее щеке остался въевшийся да так и не отмывшийся росчерк углем…
*
Совет проходил в большом зале в доме камневского градоправителя. Помимо богатырей, приглашены на него были все воеводы Тридевятого и предводители союзных войск.
Наина лишь скользнула взглядом по вошедшим богатырям – и не стала останавливать его на сестре. Только шепнула что-то пожилому лакею.
– Наследница престола Тридевятого царства Алевтина Игнатьевна! – громко объявил тот. Воеводы при этих словах встали со своих мест и низко, как полагается, поклонились. А пожилой слуга продолжал, – богатыри особого царского отряда специального назначения…
Так же молча Алька вместе со всеми прошла и села. Правда, отметила про себя, что Олешека огласили как богатыря, а не сына конунга – Семь островов здесь представляла его тетушка Хильдур. Воеводы же, дождавшись, когда Алевтина и Наина займут свои места, тоже сели. Наверное, так и должно быть – здесь ведь военный совет, а не прием, чтобы долго расшаркиваться и заверять в почтении.
Посреди залы стоял длинный стол, за которым и расположились участники совета. Наина заняла место не во главе, а в середине стола, а Альке, мгновение подумав, кивнула на место по правую руку от себя. Богатыри сидели чуть дальше.
А потом начался совет. Наина, поприветствовав всех, принялась докладывать – сухо и коротко – обо всем, что заставило ее услать наследницу, собирать войско еще с прошлого года, а в этом – и вовсе созвать союзников.
…Как гуляли по Тридевятому слухи о правительнице-узурпаторше – нарочно кем-то распространяемые…
…Как начались от границы первые прорывы нежити…
…Как явился к ней однажды королевич соседней страны со странным предложением, что никак законам престолонаследия Тридевятого царства не соответствовало…
– Можешь ознакомиться пока, – бросила Наина Альке, подвинув к ней одну из бумаг, что лежали перед ней на столе.
Алька взяла в руки лист с гербовыми печатями Тридесятого королевства и непонимающе уставилась на него. Это же… точно, это официальное брачное предложение от короля Демара, датированное прошлым годом. Его Величество просил руки Алевтины Игнатьевны для своего сына Елисея.
Вот только странное дело: адресована бумага почему-то не Наине как главе царского рода и регенту, а боярам Калачеву, Сметанникову и Зайцеву. Алька не сразу и припомнила, чем же эти самые бояре от прочих отличаются. Да разве… разве тем, что отдаленное родство с царской фамилией имеют. И приходятся Альке настолько многоюродными дядюшками, что и не упомнить степень родства.
А еще в бумаге говорилось, что Тридевятое ныне лишено вовсе правителя, а также наследника мужского пола, а посему лучшим выходом для царства будет выдать Алевтину замуж за достойного представителя королевского рода и передать бразды правления…
Алька непонимающе нахмурилась. Спросить? Так ведь Наина продолжает говорить, и все вокруг ее внимательно слушают. Не прерывать же… Разве что после. А пока можно попробовать и самой поразмыслить.
Как же это выходит? Получается, король Демар и вовсе ни Наину, ни Алевтину как наследниц или правительниц не рассматривал. По его мнению, девица способна только передать права “достойному” – то есть мужчине, мужу. Ну и наследников родить со временем. И даже руки Алькиной он просил пусть у самых дальних, но родичей-мужчин. И Елисей, выходит, это самое послание привез. Согласен со всем был? Хорошая же жизнь ждала Альку за ним замужем!
– Согласно законам Тридевятого царства, – продолжала тем временем Наина, – царь с царицей занимают престол как равные. А посему предложение короля Демара рассмотрено быть никак не могло. А поскольку эта попытка получить престол Тридевятого была не первой…
Упомянула Наина и о давней попытке похищения царских регалий. И много еще о чем. Например, о том, что удалось узнать летавшему в разведку Ратмиру.