Давай никогда не встретимся (СИ) - Лайкова Алёна. Страница 23

«Трагическая гибель воздушной гимнастки…»

Интернет ответил длинным перечнем ссылок. Прищурившись, я начала внимательно изучать заголовки. А нас, оказывается, много было таких, сорвавшихся с высоты. И о чём только думала, выбирая занятие всей жизни? Спустя пару минут поисков я наконец нашла нужную статью. На фотографии замерла улыбающаяся женщина чуть старше меня. Красивая, хотя про себя я отметила, что выгляжу симпатичнее. У женщины было уверенное лицо и гордый взгляд. Под фото прочитала:

«Талантливая гимнастка (сценический псевдоним Малышка Жульет) сорвалась во время номера с лентами. На упавшую напал цирковой тигр…»

И дальше следовала статья о моей жизни и смерти. Строчки вызвали странное чувство. Я снова вгляделась в лицо артистки, пытаясь рассмотреть какое-то сходство с собой. Тщетно. Абсолютно другой человек, чужой, самостоятельный. И всё-таки что-то было в её взгляде, отчего казалось, что смотрюсь в зеркало. Будто там, под гримом внешности, скрывается моя личность. Сохранив фото, я вернулась в поиск.

На удивление быстро нашла и царя-тирана – не фото, конечно, а рисованный портрет, о точности которого можно было лишь догадываться. Вид у меня-царя был суровый. Я даже раскопала заметку о чёрном волке, терроризировавшем деревню и уничтожавшем скот, в которой прочла, что зверя убили во время облавы охотники. Ни о разбойнице, ни о разведчике ничего не нашла: первая была мало известна, а второй слишком засекречен. Пришлось ограничиться тремя изображениями. Сохранив их в телефон, отложила тот на стойку и прикрыла глаза. Интересно, смогу ли я гордиться собой, когда впервые за столько веков успешно постою за себя? Нахмурилась. Что за вопрос? Конечно, смогу! Чтобы хоть как-то отвлечься от постоянных мыслей об одном и том же, я попробовала представить будущий концерт. Дней до него оставалось всё меньше. Как всё пройдёт? Наверняка, прекрасно.

День пролетел незаметно, уступая место вечеру: прохладному, шумному, полному огней. Когда я закрывала подсобку, подошёл Дима. Бросив на него мельком взгляд, я изумленно приподняла брови. Сегодня парень принарядился: надел яркую рубашку, светлые брюки и ботинки, на которых уже виднелись брызги уличной грязи. В его исполнении это смотрелось непривычно – обычно Дима довольствовался джинсами или спортивными штанами и футболкой. Казалось, он и сам чувствовал себя неудобно в такой одежде, хоть и старался это скрыть. Преподнеся уже традиционные цветы, парень улыбнулся.

– Погнали?

– Секунду, – отозвалась я, запирая кафе.

На душе царила странная лёгкость. Могу же я хоть немного отдохнуть от всего этого безумия и посвятить время себе? Нужно хоть иногда забываться – с осторожностью, чтобы не вышло, как в тот раз с клубом.

– Атас, дождь, – предупредил Дима, раскрывая зонт.

Зонтик оказался совсем не парадным и даже стареньким, но от падающих с неба мелких колючих капель защищал. Взяв Диму под руку, я спустилась по ступеням. Улыбнулась в предвкушении хорошего вечера.

– Идём.

В баре взяли по молочному коктейлю, как дети, и сели прямо у стойки, потягивая напиток из тонких бокалов.

– Не поверишь, чё со мной сегодня было, – заговорил Дима, повышая голос, чтобы перекрыть приятную, но громкую музыку. – Ехал с доставкой на адрес, хотел перестроиться и тут…

Я его особо не слушала, только кивала в паузах. Мне было хорошо. Музыка расслабляла, коктейль таял во рту, и я почти ни о чём не беспокоилась. Интересно, когда всё случится, смогу жить так же спокойно и беззаботно? Встречаться с Димой – почему нет, парень как парень, – гулять с Майей, выступать на улице или в квартире, записывать альбомы и бороться за известность среди музыкантов? Я потрясла головой, понимая, что замечталась. Да что же я никак не отвлекусь от мыслей о предстоящем убийстве?! Неужели меня это так беспокоит? Или же дело в другом? Я вдруг почувствовала слабую, едва ощутимую грусть, что бывает, когда всё складывается не так, не по плану и не по желанию. Что это? Сопротивление души?

Песня сменилась, и заиграло что-то медленное, слащаво-мелодичное. Дима, закончивший, судя по всему, свой рассказ, протянул ладонь.

– Потанцуем?

– Давай, – согласилась я, и мы вышли в центр зала, свободный от стульев и столиков.

Поймав взгляд девушки из другой пары, я слегка улыбнулась. Положила руки на плечи Диме. Тот обнял меня за талию. Мы сделали первый шаг и начали танец, следя друг за другом больше, чем за точностью движений. Дима внимательно смотрел на моё лицо, то ли любуясь, то ли желая запечатлеть в мозгу каждую черточку для ночных сновидений. Его пальцы бережно лежали на ткани платья. Казалось, он наслаждался самим фактом, что мы рядом, танцуем и смотрим друг другу в глаза. По-прежнему не способная в полной мере разделить его чувства, я неловко отвела взгляд и стала наблюдать за другими танцующими. Вздрогнула – на секунду мне показалось, что в толпе мелькнуло знакомое лицо и спортивная стрижка. Холодея, я пригляделась и облегчённо выдохнула. Это был не он, всего лишь похожий парень. Как бы то ни было, настроение испортилось моментально – коротким испуганным импульсом и последовавшим за ним изнутри души разочарованием, как будто наша встреча была тем, чего я ждала с нетерпением. Подождав, пока закончится песня, я улыбнулась Диме, стараясь не спугнуть его лирического настроения.

– Давай допьём и пойдём? Я сегодня устала.

Парень скривился, но всё же кивнул. Казалось, сейчас он подчинился бы любому моему слову. В другое время я, может, и воспользовалась этим для своего развлечения, но сейчас голова была слишком забита другим. Одевшись, мы вышли на тёмную, полную луж улицу.

– Домой? – уточнил Дима.

Я кивнула. Мы медленно шли по ночному городу. Пока Дима обходил лужи, стараясь не запачкать ещё больше свои ботинки, я смотрела на звёзды, усыпавшие прояснившееся небо, и думала обо всём и ни о чём одновременно. Дима ещё продолжал что-то рассказывать, спрашивать, отвечать. Я едва участвовала в разговоре, наслаждаясь пустой задумчивостью. Наконец мы замолчали. У подъезда парень остановился, заглядывая мне в лицо.

– Когда увидимся в следующий раз?

Я пожала плечами.

– Пока не знаю, – ответила честно. – Я напишу, когда буду знать точно.

– Ок, – кивнул Дима.

Помедлив, взял меня за руку. Я напряглась, ожидая, что сейчас он снова полезет ко мне с поцелуями, но парень только улыбнулся и произнёс:

– Ты особенная, Оля. Ну для меня точно. Я знаю, что пока тебе не нравлюсь, но я это исправлю. – Он хмыкнул и уже серьёзно закончил: – Потому что за твою любовь стоит бороться.

И, поцеловав мою руку, Дима пошёл обратно. Я только при разинула, удивлённо глядя ему вслед. Ничего себе! Я ожидала от него чего угодно, кроме такого признания. Поднимаясь по лестнице домой, усмехнулась ещё раз, уже от удачного выбора слов. «Особенная». Ещё бы сказал «не такая, как все». В свете всего, что я узнала о себе недавно, это даже становилось правдой.

Дома, поужинав с родителями, я принесла в свою комнату старенький принтер и, откопав завалявшуюся фотобумагу, запустила печать. Три снимка выползли один за другим. Цветной картридж давно засох, поэтому фото получились чёрно-белыми, но так вышло даже лучше. Словно распечатанные воспоминания. Взяв булавки, я развесила фотографии над кроватью. Ближе всех оказался волк. Перед сном я включила ночник и, засыпая, смотрела на его тёмный силуэт и оскал. В этот раз мне не снились никакие странные женщины, только по кругу, как в поставленном на повтор фильме: Дима, волк, художник, Дима, волк…

На следующий день я купила парик – иссиня-чёрный, длинный, идеально скрывающий мои настоящие волосы. Конечно, у меня не было опыта по тайной покупке запрещённого оружия, но разум подсказывал, что нужно хоть как-то изменить свою внешность. Спрятав покупку в сумку, я зашагала по улице, щурясь на яркое солнце и чувствуя себя просто великолепно.

Приготовления шли полным ходом.

Глава 8

Мы можем помолчать, мы можем петь,