Служу Советскому Союзу 2 (СИ) - Высоцкий Василий. Страница 16

Я вышел из здания аэропорта и направился к стоянке такси. Отсчитав пятую по счету машину, подошел к водителю:

— Добрый день! До Подольска возьмете?

— Отчего же не взять? Возьму, — ответил усатый водитель, чем-то похожий на Айдара, который вез меня в аэропорт Горно-Алтайска.

— Только у меня денег не очень. Вареньем возьмете? — продолжил я выговаривать положенный пароль.

— Студент, што ли? Эх, садись. Сам бегал с учебниками, так что знаю нашего брата, — ответил водитель.

— Простите, вы до Подольска? — раздался позади голос Зинчукова. — Можно с вами? Я бы тогда и разницу студенту оплатил.

— Да? Тогда вообще хорошо, — обрадовался водитель, показывая прокуренные зубы. — Садитесь, раз уж на то пошло...

Что же, встреча прошла хорошо. Тот самый знак, тот самый водитель, тот самый пароль. Не скажу, что в прилете молодого парня было что-то из ряда вон выходящее, но если развели такую конспирологию, то значит это кому-нибудь нужно.

Зинчуков сел впереди с водителем. Они болтали об устройстве машины, карбюраторе, ходовых свойствах. Я же на пассажирском сидении задремал. Укачало.

Ну да, весь день в дороге, да ещё и ночью пришлось ждать перелета — всё-таки организм успел утомиться. Вскоре мы подъехали к трехэтажному кирпичному дому по адресу, который называл Зинчуков. Он попрощался с нами и вышел. Мы же отправились на Красногвардейский бульвар. Около пятиэтажного дома под номером девять такси остановилось.

Ключ от пятнадцатой квартиры я получил ещё в такси, когда Зинчуков протянул руку, как бы здороваясь. Мой знакомый с рынка как-то рассказывал, что вместо рэкета к ним порой приходили полицейские. Брали немного, всего лишь на пару пачек сигарет. Да и подходили не часто. Однако, чтобы никто не заподозрил, купюру сворачивали трубочкой и прятали в ладонь. При приветствии руки пожимались и деньга незаметно переходила из руки в руку. Небольшая дань была получена и продавец получал негласное разрешение торговать и даже рассчитывать на кое-какую защиту.

Вот примерным способом мне перешел и ключ от квартиры номер пятнадцать.

В подъезде пахло землей и кошками. Знакомый запах, присущий советским домам. На четвертый этаж я забрался никого не встретив. Ключ подошел идеально, без лязганья открыв дверь. Петли точно также бесшумно отворили дверь и я оказался внутри.

Простенькая спартанская обстановка. Столы, стулья, диван, ковер на стене. Однокомнатная квартира настороженно встретила меня запахом пыли. Я заглянул на кухню. То же самое "безызлишество". Стол, табуреты, холодильник и плита. В холодильнике было шаром покати, а мой живот урчал уже не меньше получаса.

Так как деньги на дорогу мне были выделены с барского плеча Корнева, то я сходил в магазин неподалеку и купил джентельменский набор холостяка — пельмени, сыр, колбаса, хлеб, молоко. Ещё взял чай на всякий случай. Мне пока не сказали, сколько придется зависать в этой квартире, так что хоть чаем с бутербродами я буду обеспечен.

Зинчуков появился как раз в тот момент, когда я снимал шкворчащую и брызгающуюся маслом сковороду с плиты.

— Во, чую дух родной яичницы! Спасибо, не откажусь, — заявил он, появляясь на пороге кухни.

— Знал, что не откажетесь, поэтому приготовил побольше, — кивнул я в ответ. — Скоро чайник закипит.

— Совсем будет хорошо! Ладно, давай попробуем.

Я разложил яичницу по тарелкам. Вскоре закипел и чайник. Пока доедали ужин, чайная заварка дала достаточно цвета кипятку в заварочном чайнике, а травки Корнева добавили аромат. Бутербродами с чаем закончили ужин.

— Ну что же, Боря-Сеня, денек тебе на отдых. Пока отдыхаешь — изучишь предмет своей охоты... — проговорил Зинчуков.

— Охоты? — непонимающе я уставился на него.

— Да-да, охоты. Ты же помнишь нашу цель?

— Конечно помню, но неужели за ней нужно будет охотиться?

— Не совсем за ней. Скорее, за потомством нашей цели. Ты парень молодой, местами даже симпатичный и обходительный. Вот и должен влюбить в себя дочь Гитлера.

Я искренне успел порадоваться, что проглотил бутерброд вместе с чаем. Иначе подавился бы и забрызгал весёлую клеёнку на стенах кухни.

Глава 14

— Что вы имеете в виду? — спросил я. — То есть, как влюбить в себя дочь Гитлера? Я же так понял, что вы уже выяснили, где находится сам Адольф? Так зачем все эти пляски вокруг девушки? Или женщины? Сколько ей сейчас?

— Много вопросов, Борис, — ответил Артем Григорьевич. — Это хорошо для следователя, а для воина организации «Гарпун» не очень. Мог бы и сам догадаться, что не просто так тебя отпустили к Алисе…

Я вздохнул. И тут, оказывается, была проверка. А с этими утырками? С ними тоже проверяли? Не струшу ли я? Не обоссусь ли под стволом обреза?

— Ну, не дуйся, Борис. Мы не настолько циничные, чтобы уговаривать девушку проверять тебя. Нет, у вас всё произошло по обоюдному согласию. Единственно, что проверили тогда твою харизму и то, какое впечатление ты производишь на женщин. Что же, должен признать, что результаты этой проверки были весьма удовлетворительными. И ещё чай хорошо завариваешь. Цены тебе не будет, когда женишься, — хлопнул меня по плечу Зинчуков.

— Это снова из разряда вашего гипноза? А хлопок нужен для того, чтобы укрепить сказанное и принять так, как будто это мои мысли?

— И это тебе Корнев рассказал? Впрочем, это не такая уж большая тайна.

— А какая большая тайна? Что меня используют втемную, а вопросы задавать нельзя потому… — я спародировал голос Артема Григорьевича. — Потому что это не очень хорошо для воина организации «Гарпун».

Зинчуков хмыкнул. Он посмотрел на меня внимательно, я же сощурился в ответ. После этого взгляда Артем Григорьевич взял оставшиеся бутерброды и положил перед собой. Рядом поставил тарелку, кружку. Чуть поодаль оказалась коробка с чаем и сахарница. Что-то мне это напомнило, и я не смог удержаться от ехидного комментария:

— Была бы картошка — ну прямо вылитый Василий Иванович Чапаев из фильма!

— Поёрничай ещё, — буркнул тот в ответ. — Смотри. Я покажу наглядно, разжую, как младенцу. Раз и навсегда, чтобы потом ненужных вопросов не возникало.

Он взял вилку и положил её на тарелку. Нержавейка тихо звякнула о стекло.

— Вот эта вот вилка — это ты. Не криви рожу, а слушай внимательно! В умелых руках ты можешь разделить будущие задумки врагов на мелкие кусочки… — с этими словами Зинчуков взял вилку в руки, а потом её ребром превратил бутерброд в несколько мелких канапе. — Можешь ликвидировать незаметно врага, — канапешки одна за другой переместились на тарелку. — Можешь оказаться внутри вражеской группировки и выгрести множество секретов, — вилка выгребла из сахарницы небольшое количество сахара в кружку. — Также ты легко сумеешь внести нужную информацию во вражеский стан, — всемогущая вилка из коробки достала несколько щепоток чая, после чего они упали на дно кружки. — Если всё это обработать в нашем штабе… — в кружку полилась горячая вода, он размешал черенком вилки содержимое, после чего отправил пару получившихся канапе в рот. — … тогда умелые руки будут вести тебя ещё лучше и качественнее. А враги умрут от зависти, что у нас есть такая охрененная вилка… ой, то есть, у нас есть такой охрененный воин организации «Гарпун».

— И это что-то должно мне было показать? — поднял я бровь.

— Нет, просто мне захотелось ещё чая, — хохотнул Зинчуков, а потом скинул с себя напускную веселость и произнес. — Борь, ты не зря выбран. Ты молод, почти погодка дочери нашей цели. То, что обладаешь знаниями и умениями — это будет только на руку нам. Твоё обращение с женским полом показывает, что обучать тебя не нужно, только если немного настроить на правильную тематику. Всё-таки девушка в ГДР и девушка в СССР немного отличаются. Они косятся на ФРГ и отнюдь не хотят идти по пути социализма.

После этой речи он замолчал, жуя новый бутерброд.

Я вспоминал о том, что происходило в Германии на этот момент. А что, собственно, происходило?