Семья волшебников. Том 1 (СИ) - Рудазов Александр. Страница 94

Хальтрекарок взирал на это с каменным лицом. Вот, значит, как. Целует смертного… и без отвращения. Даже… даже… раньше она целовала так только Хальтрекарока! Только на него смотрела с такой любовью и преданностью!

Она ведь когда-то его спасла. Спасла жизнь и достоинство… нет, он бы, конечно, и сам справился, но ее вклад нельзя отрицать. Это могло стать началом большого и светлого чувства… но Лахджа оказалась слишком непоследовательна и обернулась против того, к кому испытывала такую страсть.

Куда-то она не туда свернула на своем пути. Не туда тратит все эти чувства. Посмотрите на ее лицо — она же… нет, она не несчастна. Она не страдает. Она спокойна и весела… даже спокойнее и веселее, чем была с ним.

У нее черты лица смягчились! И дело явно не в метаморфизме!

— Вот чего, чего тебе недоставало?! — гневно воскликнул он, распахивая кухонную дверь.

Лахджа выпучила глаза. У Майно изо рта вывалилась тефтелька.

— Я не таких бесов имела в виду… — растерянно произнесла демоница. — Хальтрекарок!.. тебе здесь быть нельзя!.. Ты не имеешь права ко мне приближаться!.. и вообще являться в наш мир! Я Светоносных вызову!

— Это Ярлык! — ткнул в себя пальцами Хальтрекарок. — В виде Ярлыка-то я могу прийти?!

— Можешь, но зачем?

— Какое безразличие! — возмутился Хальтрекарок. — А как же все эти годы?! Как же все то, что нас связывало?! Тебе вообще плевать на меня?! Я пришел в гости, а ты мне даже тефтелей не предложишь?! Раньше ты их делала для меня целыми тазами!

— Хальтрекарок, у тебя что, жен мало?! Мы расстались, теперь мы друг другу никто! Прими это!

Из столовой донесся топот голодной Астрид, и Лахджа торопливо… дунула. Развеяла чужой Ярлык демонической силой. Благо это даже не призрак, а просто… удаленное присутствие.

Очень материальное, правда. Вон как наследил.

— Я думал, что уж он-то сюда прийти не может, — заметил Дегатти, пока Тифон с урчанием поедал упавшую тефтельку.

— Ну Ярлыком-то… — отвела взгляд Лахджа, швыряя на сковороду вторую партию.

Бывшие бывшими, а тефтели надо дожарить.

Майно тоже начал успокаиваться. Ярлык, даже демолорда — это не так уж страшно. В этом виде он мало что может сделать. Видеть его все равно неприятно, конечно, но вряд ли он еще вернется — должна же у него быть какая-то гордость…

— …Лахджа, мы не договорили.

Это раздалось над самым ухом. Лахджа как раз заканчивала пеленать Веронику. В свои семь месяцев малышка активно ползала и даже пыталась вставать, поэтому быть запеленатой ей не нравилось, и она укоризненно лепетала, объясняя что-то маме на детском языке.

А теперь она увидела Ярлык Хальтрекарока — и радостно засмеялась, потянула к нему ручки. Это Лахджу ужасно возмутило, она прикрыла дочь собой и рявкнула:

— Да что опять?! Урод, ты же меня пытал!

— Да что ты к мелочам-то цепляешься? — поморщился Хальтрекарок. — Ты сама была виновата, признай это.

— В чем?!

— А… эм… а что ты сделала?..

Четыре года. Четыре года минуло, господа. Для Хальтрекарока этого достаточно, чтобы забыть все, чего он не хочет помнить.

Лахджа очень надеялась, что он забудет за этот срок и ее… но с этим вот не повезло.

Что у него случилось-то вдруг? Почему он начал… названивать бывшей?

— Ты бухой, что ли?.. — заподозрила Лахджа.

— Не-е-ет, — сказал Ярлык и почему-то замерцал. — А кто там у тебя?.. что ты от меня прячешь?..

— Ничего, — отвернулась Лахджа, набирая в грудь воздуха. — Пшел вон!

— Мама, а что тут делает голый дядька? — с подозрением спросила вошедшая в гостиную Астрид.

Ты что ее пустил, Майно?! Не мог фамиллиарами задержать?!

Я думал, он ушел!

Вернулся!

— А это кто? — обратил внимание на Астрид Ярлык. — А-а-а… это мое… ты что, мое забрала?..

У Лахджи внутри все похолодело. Если себя она в целом обезопасила от бывшего мужа, найдя юридическую лазейку, то с Астрид все совсем не так весело. Она с мамой только потому, что биологическому отцу на нее абсолютно плевать… было все эти годы. Он даже не помнил о ее существовании, у него сотни детей.

— Я пойду… — занервничала Астрид.

— Не-не-не-не… — шагнул к ней Хальтрекарок. — Ты же мой бесенок… вернее, ребенок…

Лахджа снова резко дунула. Ярлык исчез. Но только вопрос времени, когда он вернется.

— Можно его как-то… забанить? — спросила Лахджа у мужа.

— Что сделать?..

— Урезонить. Не пускать в дом. Чтоб даже Ярлыком не мог.

— Можно… Есть всякие чары от подглядывания, подслушивания… Ярлык — это ведь просто мыслеобраз. Материализованная частичка воли своего владельца, которая… в виде Ярлыка.

— Монографию ты так же пишешь, как объясняешь? — осведомилась Лахджа. — Я думаю, рецензия отца тебе пригодится.

— Я уже показывал ее Локателли, — надулся Майно. — И Кайкелоне.

— И что они сказали? Что ты замечательный человек?

— Они продлили мне академический отпуск еще на год.

— Такие: о-о-о, этому понадобится время…

— Да что ты меня бесишь?! Я просто понял, что в один том не уложусь! И почему к тебе заявляются бывшие среди бела дня, да еще и голышом?!

— Он гхьетшедарий. Как он еще может прийти? Ты когда-нибудь видел одетого гхьетшедария?

— Гариадолл.

— А, да, точно…

Поворчав еще немного, Майно вспомнил, что Хальтрекарок может вернуться в любую минуту. Он взял подмышку Снежка и пошел обходить дом — накладывать ограждающие чары. В воздухе еще висит аурический след, так что защиту можно сделать против конкретного индивида.

Правда, это не помешает незваному гостю заявиться в саду… м-да, лучше уж на всю усадьбу. Займет время, но дышать будет легче…

Правда, это все равно не помешает ему стоять за изгородью и орать оттуда…

…Хальтрекарок чувствовал себя отвергнутым. Брошенным. Обманутым. Преданным. Возможно, он бы успокоился, увидев, что бывшая жена и правда ютится в хижине, что она голодает и терпит лишения. Что живет где-то в темной пещере, притворяясь безмозглым чудовищем. Что хозяин-колдун бьет ее и мучает, заставляет служить себе, а она плачет, что бросила того единственного, кто защищал ее от всех бед.

Это он надеялся увидеть.

Но… ожидания оказались обмануты. Домик маленький, всего три этажа, но у братца Фурундарока он лишь немногим больше, и ему вроде как даже хватает. Живет она в какой-то глуши, но в глуши волшебной и не слишком грязной… У нее нет слуг, но и сама она никому не служит, а просто живет… лопает тефтели…

Вот ради этого? Ради этого она отвергла его любовь? Ради тефтелей?!

Почему-то именно та семейная сцена, когда Лахджа и смертный мирно, бок о бок, стряпали и болтали… почему-то именно это взбесило Хальтрекарока донельзя. Он бы спокойнее отнесся к сцене интимной, к чему-то пикантному или даже развратному. Такое он каждый день получал от десятков женщин и давно пресытился.

А вот эта мелочь его почему-то взволновала. Он почувствовал… зависть.

А почему не с ним?.. Нет, конечно, ему никогда бы не пришло в голову делать себе еду вот так, руками… но почему никто просто не… болтает с ним, занимаясь… чем-нибудь?.. чем угодно?..

Асмодей разве что… но это другое, он же друг. Раньше еще Гелал был, но он умер, а новый пока что слишком подобострастный.

Надо помочь ему получить могущество, тогда он зазнается и станет хорошим другом.

Хальтрекарок сомкнул вежды, не слушая назойливого жужжания Асмодея. Тот хотел знать, как прошел визит к бывшей жене.

— Почему никто из жен просто не… говорит со мной? — задумался Хальтрекарок. — Почему они считают, что достаточно дать мне все, что я хочу, и отвязаться от меня?

— Балаганщик прозрел! — брызнул пивом Асмодей.

— Раньше от меня никто не уходил, — произнес Хальтрекарок. — Никто. Она первая.

— Что, чувствуешь себя отвергнутым влюбленным?

— Если ей нужно было все то же, что и мне — почему все сложилось так?