Поединщик - Савенков Роман. Страница 2

Семь лет назад, когда Риордан был еще мальчишкой, а отец – его кумиром, уважаемым всеми человеком, мало обращавшим внимания на отпрыска, он подошел к нему и попросил помочь стать самым лучшим охотником. Отец тогда рассмеялся, подвел к большому валуну, что торчал, как межевой камень на границе соседского участка, и сказал:

– Кидай в него гальку с десяти шагов. Когда начнешь попадать девять раз из десяти, отойдешь еще настолько же. Справишься, а после снова явишься ко мне. И помни, что камень сейчас – это твое оружие. Научишься чувствовать камень, управлять его полетом, сможешь освоить лук, копье и даже меч.

Через два месяца Риордан пришел к отцу и сказал, что может попасть девять раз с тридцати шагов. Отец не поверил и хотел отругать сына за хвастовство, но тот был настойчив, поэтому поверить все же пришлось. Тогда отец привязал сыромятную веревку к молодому деревцу на опушке леса и приказал натягивать веревку одной рукой. Когда Риордан сумеет согнуть деревце, он может снова прийти и попросить следующее задание. Сначала у Риордана получалось только натирать кровавые мозоли, но теперь обломанный ствол того деревца стоит на опушке, словно сколотый зуб. Исполнив задание отца, он не пришел за следующим, потому что на тот момент отец уже перестал быть его кумиром.

Со второй попытки он попал барсу прямо в ярко-голубой глаз.

Процесс снятия шкуры занял у охотника немало времени. Встреча с хищником произошла на рассвете, а теперь солнце уже разгоняло облака высоко над пиками Тиверийского хребта. Риордан скатал трофей и аккуратно уложил его в объемистый заплечный мешок. Потом вырезал желчь, сердце, печень и рукоятью ножа выбил хищнику клыки – за них деревенский знахарь выложит кругленькую сумму, особенно за желчь, потому что она входит в состав многих лекарств и эликсиров, а клыки пойдут на изготовление амулетов. Задушенного барсом козленка Риордан тоже забрал с собой – зачем пропадать добру?

Когда он добрался до дома, день уже понемногу клонился к закату. Мать работала на грядках – пропалывала сорняки. Два года назад у них был просторный дом в центре деревни, но его пришлось продать, чтобы переехать на окраину, в эту хижину с большим огородом позади. Если бы они откладывали на черный день, не пришлось бы расставаться с домом, где всем хватало места, но отец любил жить широко. Ему часто сопутствовала удача на охоте, после чего он мог целый вечер угощать всех желающих в корчме. Зато, когда отца покалечил барс, желающих угостить его самого оказалось немного.

Хижина. Именно так мать называла их новое жилище. А отец никак не называл. Большую часть времени он проводил в постели с бутылем браги, настоянной на хмельных ягодах, или помогал матери с готовкой. Ягоды ему собирал Стогнар, младший брат Риордана. Из-за браги в хижине стоял спертый запах, хотя настаивалась она на крыльце, в объемистой бадье.

Грудь Риордана распирало от восторга и нетерпения – ему хотелось побыстрее рассказать родителям и брату о своем трофее. Он едва сдерживался, чтобы не побежать к матери со всех ног. Но настоящему охотнику не пристало ребячиться, поэтому Риордан солидным и размеренным шагом шел по тропинке между грядками. Увидев старшего сына, мать отбросила тяпку и, тяжело ступая, направилась к нему навстречу.

– Почему так поздно? Твой младший брат полдня таскал мне воду, но ее все равно не хватило, – потом взгляд матери остановился на тушке козленка, и ее уголки губ опустились. – Все-таки убил. Зачем ты его вообще забрал? Мы со временем могли бы подкопить денег и купить еще одного. На краю огорода можно соорудить загон, козлята бы подросли, и у нас каждый день было бы свежее молоко. Сам знаешь, что охота – ремесло ненадежное.

– Я не убивал козленка, – сказал Риордан. – Это сделал синий барс.

Весь его горделиво-торжественный настрой, с которым он вернулся домой, куда-то улетучился.

– Синий барс, – повторила мать. – Каждый раз, когда ты уходишь в горы, я молюсь, чтобы ты вернулся невредимым. Мало мне горя с твоим отцом…

Видя, что мать начала свою обычную тираду, Риордан поспешил ее перебить:

– Пойдем в дом, мама. Я хочу что-то показать. Где Стогнар?

– Убежал к дому бурмистра. Из Овергора сегодня приехали военные, – мать хмуро взглянула на Риордана.

Стогнар грезил мечтами о солдатской карьере, и, если у Риордана находилось свободное время, они часто отрабатывали разные приемы на самодельных деревянных мечах. Они навьючивали на себя разные тряпки, воображая, что это камзолы вельмож, обычная веревка при этом сходила за золоченый аграмант, а половик заменял плащ на меху саргана. Они отвешивали друг другу изысканные поклоны и вели разговоры на языке господ, воображая, что когда-нибудь окажутся в их обществе. Мать считала, что Риордан напрасно потворствует детским фантазиям Стогнара. Зачем напускать на себя благородные манеры, если нет шансов попасть в круг избранных? Максимум, чего мог достичь житель горной деревушки, это стать военным. Но профессия солдата еще более рискованная, чем ремесло охотника. Вот фермер или скотовод – совсем другое дело. Здесь можно рассчитывать на верный доход, который не зависит от удачи, капкана или твердости руки. Но земля на огороде родила плохо, как ее ни поливали, а их единственного козленка Риордан забрал в горы, где его задушил синий барс.

Когда они с матерью зашли в хижину, отец лежал на кровати на спине и дремал. Он теперь часто спал днем, потому что ночами его нередко мучили боли в животе – последствие ран, и иногда он ворочался без сна до рассвета. Лишь ягодная брага могла погрузить его в тяжелое забытье. Все смирились с его пьянством, потому что понимали – это самое простое и дешевое лекарство.

– Папа, – негромко позвал Риордан.

Веки отца приподнялись. Он несколько мгновений озирался вокруг, потом его тяжелый взгляд остановился на фигуре старшего сына.

– Зачем ты ходил в горы? Я же сказал, что сейчас там слишком опасно!

Риордан молча поставил на пол мешок, откинул в сторону пестрый домотканый половик и расстелил на полу драгоценную добычу. Он ожидал восторгов, но никто не произнес ни слова. Мать охнула и закрыла рот ладонью, а отец приподнялся на кровати, неловко сполз вниз и принялся ощупывать шкуру.

– Целая, – наконец изумленно прошептал он и, словно не веря своим глазам, перевернул шкуру и осмотрел с другой стороны. – Откуда ты ее взял?

Губы Риордана дрогнули.

– Добыл, – ответил он с обидой.

– Но в ней нет ни одной дырки…

– Я целил в глаз. И попал в глаз. Еще я взял желчь, клыки, сердце и печень.

– Хорошо. Но это ерунда. Главное – шкура. Барс был здоров, паразитов на нем нет и мех отличного качества. Такая шкура стоит не меньше двадцати королей. Нет! Если доехать до Овергора и предложить ее одному из этих костюмеров, что обшивают знать, то можно выручить двадцать пять или даже тридцать!

Королями называли золотые монеты с чеканным профилем монарха. Каждый король стоил десяти серебряных рейсов или пятидесяти медных роганов – монет бедняков. Сзади послышался торопливый топот, хлопнула дверь. В хижину влетел младший брат Риордана – Стогнар, отрада матери, сгусток веселой энергии. Не обращая внимания на то, что происходит, Стогнар затараторил:

– Риордан, из Овергора приехал капрал! Настоящий! В мундире! Король объявил новый призыв рекрутов в Воинскую школу!

– А нам какое дело до этого? – сварливо спросила мать. – Мы проиграли три войны за полтора года. За Вертрона скоро некому будет умирать, вот он и ищет новое мясо для военной мясорубки.

– А что это? – Стогнар ткнул пальцем в шкуру.

– Твой брат убил синего барса, – ответил отец.

Стогнар бросился на шею к Риордану.

– Ты настоящий герой! Я всем расскажу, какой ты герой! Риордан! Ты должен пойти со мной на площадь! Скоро начнется смотр. Вдруг нас с тобой возьмут в рекруты?

В деревне Вейнринг не было площади. Но ее жители все равно называли так развилку дорог перед домом бурмистра.

– И думать об этом не смейте! – вскинулась мать. – У нас есть дела поважнее. Нужно натаскать воды из колодца на завтрашнюю поливку, сгрести сорную траву с грядок, а кроме того, надо обработать шкуру, чтобы она не испортилась.