Поединщик - Савенков Роман. Страница 26

– Ваши койки справа, располагайтесь, – бросил кастелян. – Умывальники и туалеты дальше по коридору. Обстановка скромная, но до Присяги вам лучше ни на что не отвлекаться. Эй, Кавалер, принимай пополнение!

С одной из постелей рядом с окном поднялся парень. Он был на полголовы выше Тиллиера, худощавый, плечистый. Когда он подошел к пополнению, его лицо приняло мрачное и слегка надменное выражение. Медленно, с ленцой Кавалер коснулся сжатым кулаком их рук и молча кивнул на свободные койки. Кастелян еще раз окинул взглядом казарменное помещение, хмыкнул и удалился, гулко впечатав дверь в притолоку.

– Чур, я внизу, – Тиллиер хлопнулся на ближайшую кровать. – А матрасик-то мягкий!

Хоракт и Дертин не двинулись с места.

– Пусть Риордан скажет, куда кому ложиться, – предложил Хоракт.

Пока Арбитр Прочного круга распределял места, Кавалер стоял рядом в молчании и рассматривал новичков. Этим же самым занимались остальные курсанты. Ни одного комментария, ни хорошего, ни плохого не прозвучало.

– Ну что, устроились? – спросил Кавалер, когда все заняли свои кровати. – Теперь давайте я растолкую вам наши порядки. Мое боевое прозвище Кавалер, и я старший по комнате. Именно я назначаю дежурных, и мой приказ не обсуждается. Тот, кто ослушается, может сразу идти к экзекуторскому столу и спускать рубашку. Для тех, кто еще не знает, куда попал, сообщаю: армия Овергора состоит из пятидесяти человек. Тридцать воинов в звании гриеров: собственно поединщики, и две резервные десятки запаса. Правда сейчас явный недокомплект – в строю осталось всего двадцать три бойца, а первая десятка так и не собрана до конца. Кроме основного списка в армию входят двадцать каммеров. Это будем мы, когда присягнем королю Вертрону. Теперь с вашим зачислением двадцатка курсантов набрана полностью. Здесь у нас шестеро парней из Венбада, я и мой приятель – коренные жители Овергора, трое парней из Зомердага, а остальные пять, как и вы – обычная деревенщина. Распорядок дня: в шесть утра подъем, в половине седьмого завтрак, потом построение, дальше занятия до одиннадцати часов. После занятий короткий перекус – обычно вареное мясо с ломтями хлеба. Затем снова занятия до двух часов и плотный обед. С трех до четырех часов послеобеденный отдых. С четырех до шести – тренировки по индивидуальной программе. В шесть медосмотр, в семь ужин. После ужина личное время. Отбой в десять вечера. Есть вопросы?

– Да, – нетерпеливо махнул рукой Тиллиер, который весь подобрался и напрягся еще со слова «деревенщина». – Пара вопросов. Четыре приема еды за день – это неплохо. А ночью вы случайно не жрете? И где ты заработал такое шикарное прозвище?

Смышленое лицо Хоракта приобрело выражение: «Ну, вот, началось». Кавалер ухмыльнулся:

– Нагрузки такие, что четыре приема пищи будут в самый раз. За несколько месяцев тут все обрастают мускулами и дубленой шкурой. Так что через какое-то время мамаша может вас не узнать, когда приедет посмотреть на сыночка. Теперь насчет прозвища. Его дают инструкторы по оружию и только они. В школе мы обращаемся друг к другу по боевым прозваниям, имена здесь не в ходу. Ясно?

– А как же нам быть? – поинтересовался Хоракт.

Ухмылка Кавалера стала еще шире:

– Пока не заработаете себе прозвище, к вам будут обращаться «Эй!» или «Эй, ты!». Привыкайте. В том смысле, что если услышали такой окрик, то нужно оборачиваться. Наверняка подзывают кого-то из вашей четверки, потому что только вы здесь пока безымянные.

Тиллиер вскочил с кровати как ужаленный:

– Я не безымянный! Мои имя мне дали родители, а отец Гольдриг освятил его. И я не собираюсь от него отказываться. Так что докричаться до меня «Эй, ты» будет сложновато. А подзывают к себе коз, Кавалер. Мы хоть и из деревни, но спускать оскорблений не собираемся.

Его слова оказались искрой, упавшей на сухую солому. Все до последнего курсанты повскакивали с постелей и окружили новичков. Шестнадцать крепких шей, шестнадцать упрямо сжатых ртов. Непонятно только с какими целями: то ли посмотреть на заварушку, то ли в ней участвовать. Риордан подумал, что он тут самый маленький, а еще пришла мысль: им четверым против такой толпы не сдюжить. Но весь Прочный круг тоже оказался на ногах, плечом к плечу против целой казармы.

Красивое лицо Кавалера исказила гневная гримаса, но он не успел ничего ответить наглому выскочке, как позади него прогремел зычный окрик:

– Кавалер! Ты объяснил им правила, а я растолкую кое-что насчет уважения.

Раздвинув могучими плечами остальных курсантов, вперед протолкался парень с комплекцией быка. Он был ниже Дертина, но не уступал ему в обхвате рук и ширине торса и от того казался даже более массивным.

– Мое боевое прозвище Крушитель, – заявил он. – Это ты пререкался с Кавалером?

Он протянул руку, намереваясь схватить Тиллиера за воротник, но вдруг охнул, сложился пополам и рухнул на пол. Вся толпа подалась назад, не понимая, что произошло. Крушитель нечленораздельно мычал от боли сквозь сомкнутые зубы, а перед Тиллиером стоял невысокий Риордан, и его согнутая в локте рука торчала вперед словно железный штырь.

– Прямо под дых, – весело прокомментировал Тиллиер. – Этот кулак тверже алмаза, уж я-то знаю, поскольку довелось испытать на себе. И еще – его имя Риордан, и я советую всем это запомнить, потому что на «эй, ты» он тоже не отзывается.

Кавалер побелел, как полотно:

– Ты что натворил? За драку исключение из школы! И никакого другого наказания не предусмотрено.

– Тогда тебя надо исключать тоже, поскольку ты ничего не объяснил нам об этом правиле, – спокойно возразил Риордан. – А как здесь разрешаются конфликты?

– Только поединком. В свободное от занятий время.

– Я вызываю тебя, недоросль, – прохрипел с пола Крушитель.

Кавалер отрицательно покачал головой.

– Придется подождать, пока ему не определят специальность.

– Не нужно ждать. Моя специальность – меченосец, – быстро сказал Риордан.

Крушитель, охая, сел на колени.

– Тогда завтра, после медосмотра, – буркнул он. – Посмотрим, что сможет меч в твоих руках против двуручного топора.

Когда все разошлись по местам, Хоракт возбужденно прошептал:

– Тиллиер, тут не место затевать свары. Помнишь, что говорил тебе Дертин? Влипнешь сам и подведешь весь наш Прочный круг.

Забияка хотел что-то возразить, но Риордан остановил его движением руки:

– Тихо, к нам опять гости.

К их кроватям подошли шестеро парней, которые, несмотря на разную внешность, все равно были похожи друг на друга, как братья – мускулистые плечи и шея, выпуклая грудь, крепкий торс. Если бы в их ряд поставили Хоракта, он вполне мог быть стать седьмым, потому что был сложен таким же образом. Парень, что стоял чуть впереди, коснулся руки Риордана сжатым кулаком:

– Меня зовут Жало, а это мои земляки из Венбада. В отсутствие гроендагцев в школе стали верховодить столичные парни. Кастелян им потакает, поскольку они сынки богатеев. Именно они затеяли эту канитель с прозвищами. Но я всегда говорил землякам – жесткие ребята из Вейнринга не те люди, которые позволят собой помыкать. Наше уважение.

– Венбад может гордиться таким сыном, как Биккарт, – ответил Риордан. – Постараемся не подвести его.

Следом за выходцами из Венбада их навестили призывники из дальних деревень. Эту делегацию возглавлял невысокий, может быть, всего лишь на полголовы выше Риордана, крепкий паренек со слегка приплюснутой головой и квадратной нижней челюстью. Его боевое прозвище было Варан, и оно подходило ему как нельзя лучше.

– Крушитель просто дуболом, но Кавалер умный и хитрый, поэтому вам стоит его опасаться, – предупредил он. – Будьте всегда начеку, кастелян, экзекутор и слуги с ним заодно. Скиндар, доктор и инструкторы по оружию на стороне Биккарта, но в наши разборки они лезть не будут.

– А вы как? Вы на чьей стороне? – без обиняков спросил Риордан.

– Мы сами по себе, – так же откровенно ответил Варан. – Нам не по душе спесь столичных парней, но враждовать с ними себе дороже.