Поединщик - Савенков Роман. Страница 34

Отец Виллайди задумчиво почесал мочку уха.

– Причины могли быть разными. Территориальные споры, религиозные распри, но чаще всего – конфликты политиков. За амбиции правителя расплачивалось все население страны. Мы можем только додумывать, но вероятно, все начиналось так же, как происходит ссора двух добрых соседей. Например, какая-либо страна вдруг вспоминала, что может претендовать на земли, ныне принадлежащие другой державе. Это как спор между двумя семьями относительно межевого камня, который укатился с горы в результате оползня. Слово за слово, вопли вельмож, чтобы подогреть междоусобицу, и вот уже одна нация готова уничтожать другую. Причем разжигатели конфликта, как правило, оставались в безопасности, за их интересы прекрасно гибли простолюдины, которые сами никогда не получат ни малейшей выгоды, даже если их страна одержит победу. Тотальная вражда двух держав обычно выливалась в огромные жертвы, как солдат, так и мирного населения.

С места вскочил Хоракт.

– Отец Виллайди, но в это невозможно поверить. Мой отец содержит большую мельницу. Благодаря бабкиным рецептам, мы подмешиваем в муку некоторые хитрые горные травки, и выпеченные из нашей муки хлеба могут долго лежать и не портиться. Так вот за нашей мукой приезжают даже торговцы из Фоллса. И вы хотите сказать, что жители Фоллса сообща могут прийти и сжечь нашу мельницу? Тогда кто будет поставлять им нашу знаменитую муку?

Его поддержал один из бывших каменотесов:

– К востоку от Венбада лежат земли Меркии. Их ремесленники производят неплохого качества горнодобывающий инструмент. Эти изделия у нас в почете, мы их закупаем. Наши святые отцы возносят молитвы богине Скельде, меркийцы поклоняются Орпину. Неужели из-за алтаря или курительных палочек меркийцы могут додуматься истребить нас поголовно, чтобы впредь продавать друг другу свои мотыги? Зачем обычным людям убивать друг друга? У всех такие же семьи, одинаковые заботы. Неужели с нашими предками приключалась какая-то напасть, что они все разом обезумели?

Отец Виллайди в задумчивости сделал несколько шагов вдоль карты мира, что висела позади него на стене.

– Касательно охватившего предков безумия, тут есть несколько теорий. У каждой свои приверженцы, готовые отстаивать ее с пеной у рта. Здесь, в Овергоре, мы полагаем, что окружив себя приспособлениями и механизмами, люди обрели гордыню от своих свершений, но при этом утратили мудрость. Нарушилась их связь с окружающим миром. А только жизнь вокруг нас, мир, в котором мы живем, дает ту гармонию, в которой познание сочетается с ощущением себя, как маленькой частички пространства. Из-за великой гордыни предки стали легковерными и внушаемыми. Они присвоили себе права богов. Они решили, что могут свободно изменять мир, созданный не ими, каждый народ считал, что только его вера или представление о жизни правильные. И за эти внушенные им истины они могут отнимать у других народов земли и убивать таких же, как они, людей.

Риордан понял руку.

– Ваше преподобие, расскажите, а как сейчас начинаются войны? По какому принципу сговариваются между собой королевства? И когда все пришло в норму? Откуда появилась эта правильная система, в которой наш мир пребывает сейчас?

Отец Виллайди покровительственно улыбнулся:

– Ты задал слишком много вопросов. Этого урока не хватит, чтобы ответить на все. Попробую объяснить, как все начинается. Я уже упомянул ранее, что сейчас война – это самый простой способ экономического роста. Между двумя странами с момента заключения договора на войну начинает действовать принцип беспошлинной торговли, что очень выгодно купцам. Самим поединкам, и неважно на чьей территории они проводятся, сопутствует настоящее паломничество болельщиков или просто туристов из одной державы в другую. Ярмарки, карнавалы, концерты идут беспрестанно каждый день, пока продолжаются бои. Все это способствует циркуляции капитала. Ну, и не надо забывать о контрибуции от проигравшей стороны. Она не слишком обременительна, но тем не менее увеличивает доходы победителя. Все эти условия находят отражение в договоре. А что касается формального повода, то годится любой. Иногда его создают искусственно. Например, правитель Меркии написал нашему глубокоуважаемому монарху письмо, в котором выразил недвусмысленное желание украсить полы своего дворца синим венбадским мрамором. В ответном послании писец Глейпина допустил умышленную ошибку в титуловании меркийского самодержца, а король Вертрон без промедлений подписал сей документ. Далее последовало объявление войны, которую мы, как вы знаете, выиграли. А вот еще более забавный случай. Крайонский епископат вообще не утруждает себя изысканием повода. Их нота содержала всего несколько строчек: «Братство взыскующих Истину монахов Крайоны с грустью наблюдает невежество жителей Овергора, погрязших в прискорбном Многобожии. Мы готовы силой оружия доказать верность наших убеждений. Сообщите, когда вы будете готовы принять наш отряд поединщиков, а если короткое путешествие вас не обременит, то мы с радостью окажем соседское гостеприимство прославленным бойцам Овергора и всем, кто сопутствует им». Славная была битва! – тут отец Виллайди задумчиво умолк. – Не будучи пророком, я предсказываю, что через некоторое время мы сможем процитировать еще один документ подобного рода. Так что Овергору следует готовиться к новой войне изо всех сил.

Пастырь в полной тишине прошелся по кабинету туда-сюда, а потом показал ладонью на карту, висящую на стене позади его могучей спины.

– Здесь вы видите тему нашего следующего урока. Прошу всех посетить библиотеку, наставник Фравик выдаст вам нужные книжки. Тема следующего занятия – история мира и установление порядка. Подготовьтесь к ней основательно, беседа предстоит длительная. А еще хорошенько поразмыслите над тем, что услышали сегодня.

Итог занятия подвел Тиллиер, когда весь Прочный круг направлялся по коридору на прием к доктору Пайраму.

– Вечно священники разводят какую-то словесную дребедень. Ага, раздоры политиков могли стать поводом для взаимного истребления народов. Конечно! Ну, допустим, епископ Крайоны плюнул нашему королю во время светского раута в чечевичную похлебку. Чем, конечно, нанес немалую обиду. И что, теперь нам собраться гуртом и вырезать под корень всех крайонских работяг вместе с их семьями? Которые вообще никак не касаются пьяной выходки одного-единственного урода? Да такой бессмыслицы никогда не могло приключиться!

Доктор Пайрам оказался невысокого роста, крепким и жилистым мужчиной с черными кудрявыми волосами и аккуратной бородкой. Впрочем, почти все работники школы выглядели как на подбор, молодцевато, к этому Риордан уже привык. Врач выстроил новобранцев в коридоре, напротив двери в свой кабинет, после чего произвел краткий осмотр каждого.

– Жалобы есть? Нет? Что-то я вам не верю. Все раздеться до исподнего.

Он прошел мимо ряда рекрутов, потом велел им повернуться и осмотрел всех со спины. Риордан заметил, как побледнело лицо Хоракта во время обхода врача. Он как-то сумел подобрать живот, чтобы выпирающая мышца не бросалась в глаза, и это сработало. Найдя несколько ушибов и ссадин, Пайрам, ненадолго отлучился в свой кабинет и вернулся с небольшой стеклянной банкой в руках.

– Здесь мазь. Каждому пострадавшему по очереди натереть ей травмированное место. Будет немного жечь, но быстро пройдет, – Пайрам ткнул пальцем в Риордана. – Это в тебя попала молния? Хм… кто накладывал глиняный пластырь?

– Доктор Арист из Гроендага.

– То-то я смотрю – знакомая лепешка. Его любимый состав.

– Доктор Арист начертил для вас записку. Можно мне ее принести?

– Топай. Входить можешь без стука. А остальные чего столпились? Расходимся.

Риордан дернул уходящего Хоракта за рукав.

– Стой! Тебе нужно показаться врачу.

– Риордан, – с досадой протянул крепыш, стараясь выдернуть рукав из жестких пальцев товарища, но это оказалось совершенно невозможно. – Я справлюсь, не в первой.

– Ага. Весь зеленый стал. А что дальше будет? Это только первый день.