Поцелуй льда и снега - Лионера Азука. Страница 32

Я кладу голову ему на плечо.

– Твоя семья будет гордиться тобой.

– Хм, – уклончиво бормочет он. – Сначала я должен преподнести свое решение королю Эсмонду. У него будет меньше энтузиазма. Вероятно, он уже послал за мной поисковую группу, потому что я не был при дворе несколько дней.

– Он может запретить тебе? Остаться здесь и начать новую жизнь, я имею в виду.

Леандр кривит рот.

– Теоретически нет, потому что я сделал более чем достаточно на своей службе. Мне просто нужно было сразиться в одной битве, а потом я мог вернуться домой. Но он скажет мне, что у него нет замены, чтобы возглавить кавалерию. Он попытается воззвать к моей совести, чтобы я остался.

– Ты бы это сделал? – спрашиваю я. – Остаться с королем, хотя ты этого не хочешь.

Он наклоняет голову и прислоняется к моей. От этого маленького жеста в моей груди разливается теплое чувство.

– Я думаю, это зависит от обстоятельств, – бормочет он себе под нос.

– От каких? – спрашиваю я.

Когда он мне не отвечает, я поднимаю взгляд и встречаю его нежную улыбку, которую видела всего несколько раз и которая заставляет меня снова и снова забывать, что происходит вокруг. Даже сейчас, при всем желании, я не могу вспомнить вопрос, который задала ему, хотя это произошло всего несколько секунд назад.

– Давай вернемся, – говорит он, прежде чем поцеловать меня в лоб. Я задерживаю дыхание, наслаждаясь покалыванием на моей коже там, где его губы коснулись меня. – Иначе Грета лично придет, чтобы отвести нас обратно в деревню, если мы опоздаем.

Глава 16

Леандр

Давина берет меня под локоть, и я веду ее обратно в деревню. Ее присутствие помогает мне отогнать тени прошлого, которые преследуют меня всякий раз, когда я ступаю на бывший замковый двор, где когда-то стоял мой дом.

Хотя меня там не было, мне кажется, я слышал крики сестер, которых земельцы заперли вместе с мамой в конюшнях, прежде чем подожгли их. Хотел бы я никогда не слышать этих и других подробностей от жителей деревни. Тогда я мог бы возразить, что они умерли быстро и безболезненно.

Но это не так. Им пришлось страдать.

И было приятно тоже позволить земельцам страдать, когда они оказывались настолько глупыми, чтобы столкнуться со мной в открытой борьбе. Но боль моей утраты не хотела исчезать, независимо от того, скольких из них я убил. Каждая победа, каждая выигранная битва только еще больше приковывали меня к жизни, которую я никогда не хотел вести. Если бы я не столкнулся с Давиной, я бы продолжал так же, как и раньше. Еще один бой. Противник. Победа, которая ничего бы для меня не значила. Но я бы делал это в надежде снова почувствовать что-то, кроме боли, гнева и желания отомстить.

Благодаря Давине я вновь могу чувствовать. Я помню, что у меня есть выбор. И снова знаю, что могу больше, чем убивать и одерживать одну победу за другой от имени короля. Я снова обрел давно забытую мечту, которая может привести меня на новый путь.

Но пока у меня не хватает сил сделать первый шаг. Потому что тогда я снова буду один. Когда выберу новый путь, я не хочу идти в одиночку, и есть только одна женщина, которую я хочу видеть рядом с собой.

Но эта девушка попросила у меня время подумать. Я нетерпеливый человек. Никогда таким не был. Но знаю, что мне ничего не даст, если буду ее подталкивать. Скорее она должна почувствовать, что она – так же, как и я – принадлежит этому месту. Что этот клочок земли может быть нашим. Что жители деревни принимают ее такой, какая она есть, даже если она приехала из другой страны.

Надеюсь, что смогу добиться всего этого сегодня вечером. То, что местные хотят устроить праздник в честь моего возвращения, – лишь повод. Каждые несколько недель земельцы обрушиваются на эти земли, как стая волков, и опустошают все на своем пути. Они похищают только урожай и скот, сумев уничтожить замок и минхеров. Простые фермеры неинтересны земельцам.

До сих пор я убеждал себя, что жители деревни могут как-то без меня обойтись, в конце концов они делали это годы. Годы, которые я потратил на бессмысленные битвы в суровом Земном королевстве. Мне следовало отвернуться от войны гораздо раньше, самое позднее, когда я понял, что мое настойчивое желание отомстить не ослабевает. Я должен был раньше вспомнить свою потерянную мечту.

И о тех обязанностях, которые у меня есть. Мой отец умер; я его наследник. Я знаю людей, которые живут здесь всю свою жизнь. Это мой долг и привилегия – защищать землю моей семьи и ее людей.

Впервые за много лет у меня появилось ощущение, что я могу сделать все, что задумал. Что смогу найти свое место в этом мире.

Мой взгляд скользит в сторону Давины. Ее пытливый взгляд впитывает все вокруг – каждый дом, каждое дерево, каждую травинку. И при этом она кажется счастливой. Надеюсь, я не воображаю это. Я хочу, чтобы она была счастлива. Чтобы ей здесь было комфортно.

Любая другая женщина посмеялась бы надо мной из-за моей идеи восстановить коневодство в этих землях. Пройдут годы, прежде чем оно станет прибыльным. Наверно, я уже состарюсь, когда разведение окупит золото, которое сначала мне придется вложить в него. Любая другая женщина начала бы меня упрекать и посчитала бы дураком. Лорд, который хочет разводить лошадей вместо того, чтобы лениться при дворе как доверенное лицо короля. Я уже слышу, как дворяне перемывают мне кости.

Но меня это не волнует. Пусть думают, что хотят! Для меня важно мнение Давины. Именно она вернула на свет эту почти забытую мечту. Каким-то образом она спасла меня.

Если она все еще будет рядом со мной, когда я стану осуществлять свою мечту, я снова смогу осознать, что значит быть счастливым.

Когда мы возвращаемся в деревню, центральная площадь украшена свечами и красочными гирляндами, которые заливают местность теплым светом. Со всех сторон пахнет жареной едой, а некоторые арендаторы уже достали инструменты, чтобы наигрывать радостные мелодии.

Я от души радуюсь их беззаботности, но темная часть меня задается вопросом, как им удается быть такими. Для меня новый день означал сутки, которые мне надо пережить.

Затем я смотрю на Давину, которая сияющим взглядом оглядывает все вокруг и даже привстает на цыпочки, чтобы получше рассмотреть. Темная часть меня молчит с тех пор, как я узнал ее, – наконец-то! И впервые после смерти моей семьи я с нетерпением жду нового дня. Уверен, что смогу постепенно вернуться к нормальной жизни, если она скажет, что хочет остаться со мной. Позавчера ночью, когда она прижалась ко мне, я спал лучше, чем когда-либо за все предыдущие годы. Глубоко и без сновидений, без малейших помех.

Я бы многое отдал, чтобы так спокойно проводить каждую ночь. С ней, что будет первым человеком, кого я увижу, когда открою глаза.

Я отбрасываю эту мысль. Все идет слишком быстро. Я не должен цепляться за это желание, потому что все еще есть вероятность, что она откажется и захочет вернуться во Фриску.

Оглядываясь вокруг, она бросает взгляд на меня. Давина вопросительно наклоняет голову, когда замечает, что я тоже смотрю на нее.

– Не волнуйся, – говорю я.

– Здесь все так… отличается от того, что я знаю. – Она смотрит на музыкантов. – Даже ваша музыка звучит совсем иначе.

– По-хорошему иначе? – спрашиваю я. Ее слова, что ей все кажется здесь странным и чужим, вызывают у меня неприятную тяжесть в области живота.

Но ее улыбка прогоняет это чувство.

– Да. Музыка намного быстрее. Как-то даже веселее. Весь ваш мир более красочен, чем тот, в котором я до сих пор жила.

– Не хочешь осмотреться? – Когда она колеблется, я добавляю: – Иди спокойно. Ты не заблудишься. Бразания не так велика.

Она смотрит на меня. Ее глаза такого глубокого синего цвета, что я боюсь утонуть в них, если буду слишком долго вглядываться.

Давина прикусывает нижнюю губу.

– Но…

Я убираю прядь ее почти белых волос. При этом, как бы случайно, касаюсь заостренного уха и снова заставляю себя опустить руку.