Поцелуй льда и снега - Лионера Азука. Страница 70

– Куда мы идем? – спрашиваю я, пробираясь за ним по снегу.

За высоким сугробом, откуда мы не можем видеть ни Гембранта, ни Элору, ни дорогу, он останавливается, поворачивается ко мне и заключает в крепкие объятия.

– Мне очень жаль, – бормочет он мне на ухо.

Я напрягаюсь.

– Тебе не о чем…

– Он не понял. Я имею в виду Гавейна. Он не понимает, что значит для тебя потеря Акандо, даже если много лет он не был твоим конем. Но я понимаю. А еще понимаю, что новая лошадь никогда не покроет такую утрату.

Слезы, которые изо всех сил сдерживала с того момента, как узнала о смерти Акандо, теперь жгут мне глаза. Я утыкаюсь в плечо Леандра и обхватываю его руками.

Он успокаивающе гладит меня по спине.

– Хотел бы я избавить тебя от всего этого. Если бы знал, насколько ужасным будет визит к твоим родителям, я бы никогда…

– Это не твоя вина, – лепечу я срывающимся от слез голосом. – Я надеялась, что моя мама отнесется с пониманием. Теперь, когда у нее есть сын, я думала, что у меня есть шанс на собственную жизнь. Думала, что хоть раз она могла бы повести себя как моя мама.

– Хотел бы, чтобы ты познакомилась с моей мамой, – бормочет он. – она бы полюбила тебя как одну из своих дочерей.

Я поднимаю на него глаза.

– Откуда ты знаешь? Я была бы чужой для нее и…

Он кладет руку мне на щеку и смахивает слезы большим пальцем. Улыбка играет на его губах – такая нежная, искренняя и настоящая, что мое сердце сжимается.

– Я знаю, потому что люблю тебя. И она бы тоже тебя полюбила.

Я закрываю глаза, не стыдясь слез и магической метели, которая мягко окружает нас.

Несколько недель Леандр шептал мне эти слова в моих снах, но теперь он впервые произносит их вслух.

– Я так хотела услышать от тебя эти слова. И в то же время боялась этого.

Я чувствую его губы на своих щеках, чувствую, как он целует мои слезы. Легкое прикосновение, не сильнее взмаха крыльев бабочки, но достаточно сильное, чтобы проникнуть глубоко в мое сердце.

– Я хотел сказать тебе, – шепчет он в паре миллиметров от моего рта, – прежде чем мы вернемся ко двору. Прежде чем тебе снова придется стать принцессой Эйрой и ты больше не сможешь быть Давиной. Прежде чем я снова стану рыцарем, советником и другом короля. Даже если мы никогда не сможем быть вместе, я хочу, чтобы ты знала, что я чувствую. Ничто и никогда не изменит этого.

– Совсем чуть-чуть, – шепчу я. – Давай еще чуть-чуть побудем мужчиной и женщиной, которые любят друг друга.

В последнем поцелуе, который он дарит мне, я чувствую все эмоции, бушующие внутри меня: любовь, желание, отчаяние и страх перед будущим. Будто чтобы оттянуть неизбежное, я изо всех сил цепляюсь за него, снова забыв, кто я и что мне предстоит.

Глава 34

Леандр

Я не забыл слова фрискийской королевы и ее едва уловимую угрозу.

Не прошло и минуты, как она уже видела нас насквозь. Она знает, что не Эсмонд высвободил магию ее дочери. Едва Давина отклонится от того, что требуют ее родители, не только она пострадает от последствий. Надежды не осталось. Ни Давина, ни я не позволим другим страдать из-за нас. Она выполнит свой долг, даже если это погубит нас обоих. Она станет королевой Огненных земель и выйдет замуж за моего друга Эсмонда, чтобы защитить всех, кто ей дорог.

Не один раз я подумываю, чтобы просто исчезнуть с ней в ночи и тумане. Куда-нибудь, где никто не знает наших имен. Куда-нибудь, где мы сможем устроить свою жизнь без титулов и званий. Куда-нибудь, где до нас не долетят ни тени прошлого, ни ужасы настоящего.

Только дурак не смог бы сложить одно с другим, если бы мы с Давиной одновременно исчезли и больше не появлялись. Слухи об этом с бешеной скоростью распространились бы и дошли до Фриски, и гнев королевской четы был бы разрушительным. И Эсмонда. Я даже верю, что в своей ярости он заставил бы людей Бразании страдать за мой проступок.

Как бы я ни любил Давину, но никогда не смог бы жить с таким чувством вины. И она тоже не смогла бы. За это я люблю ее еще больше.

Возможно, я надеюсь, что боги будут добры к нам и сжалятся, чтобы в следующей жизни нам было даровано больше счастья.

Я не предлагаю остановиться в Бразании. Мы скачем прямиком ко двору. Эсмонд уже ждет нас. С широкой улыбкой он подходит к своей невесте и Гембранту, но отпрыгивает назад, когда жеребец щелкает зубами. Позже я планирую подсунуть коню несколько кусочков сахара, если он не откусит мне руку.

– Наконец-то вы снова здесь, моя дорогая! – раздается голос Эсмонда с безопасного расстояния.

Я выскальзываю из седла и протягиваю руку Давине, чтобы помочь спуститься, поскольку никто другой не осмеливается приблизиться к Гембранту. Она величественным кивком благодарит меня и тайком гладит мое запястье.

– Ты позаботишься о Гембранте? – не глядя на меня, спрашивает она достаточно громко, чтобы все могли слышать.

Я опускаю взгляд.

– Конечно, ваше высочество.

Мы оба колеблемся, будто не можем отойти друг от друга, судорожно стараясь смотреть куда угодно, кроме как друг на друга.

Наконец, Давина первой стряхивает с себя чары и идет к Эсмонду, который бурно приветствует ее. Я хватаю Гембранта, готового побежать за своей хозяйкой, за поводья и веду его и Элору к конюшням.

– Минхер!

Будто смазанная маслом молния ко мне от самых дальних стойл летит парнишка, а остановившись передо мной, он кланяется, после чего с некоторой задержкой снимает с головы кепку.

– Фульк, – приветствую я его, с трудом подавляя ухмылку.

Фульк – двенадцатилетний парень из Бразании, которого я взял под свое крыло, потому что он хорошо обращается с лошадьми. Я думал сделать его своим оруженосцем, но это было до того, как я встретил Давину. Теперь я считаю, что ему было бы лучше с другим рыцарем.

Кто-то другой мог бы научить его таким добродетелям, как непоколебимая верность королю и самоотверженная преданность своей стране, гораздо лучше, чем я.

Мои мысли крутятся исключительно вокруг того, как я смогу оставаться рядом с Давиной, не приближаясь к ней слишком близко. И как совместить мои обязанности в Бразании с моей всепоглощающей любовью к женщине, с которой я не могу быть. Рыцарские добродетели и кодекс чести – пусть даже он только для старых друзей – превратились для меня в ничто.

– Как продвигается твое обучение? – спрашиваю я мальчика, чтобы отвлечься от своих мыслей.

Он надувает щеки.

– Скучно. Просто вычищаю стойла и кормлю лошадей.

– Это входит в твои обязанности, – говорю я, ведя Элору в свободное стойло, а Гембранта – в соседнее. Последний не в восторге от выбора жилья, о чем фырканьем мне сообщает.

– Я знаю, – бормочет Фульк. – Но это не то, чему я не мог бы научиться в Бразании. Если бы вы отстроили снова конюшни. Это то, что вы собираетесь сделать, да? Моя сестра рассказала мне.

Я тяжело сглатываю. Да, я собирался. Давно забытая мечта всей жизни моего отца должна была стать и моей, но важная часть этой мечты теперь стала недостижимой, и поэтому все остальное тоже грозит разрушится.

– Когда-нибудь, может быть, – уклончиво говорю я. – Когда снова будет стоять замок. На данный момент он в приоритете. А потом я должен посмотреть, сколько денег осталось на восстановление конюшен. На это могут уйти годы.

Или дольше, чем целая жизнь.

Фульк вздыхает.

– Возможно, было бы лучше вернуться домой. Моему отцу нужна помощь в пекарне.

Было бы расточительством засунуть мальчика в душную пекарню, как и его братьев. Он смышленый, быстро учится, и у него есть чутье на лошадей. Не обязательно, что он справится с такими, как Элора или Гембрант, но… с обычными лошадьми.

– Я заключу с тобой сделку, – говорю я. – Мне в любом случае нужно поговорить с королем о том, как планируется дальнейшее развертывание войны. Я уже более чем выполнил свой долг на фронте, но все еще могу быть полезен. И ты можешь стать моим оруженосцем.