Вестники времен - Мартьянов Андрей Леонидович. Страница 73
– Дорогу архиепископу Кентерберийскому! Именем короля! Роже, дубина, беги к господину коннетаблю, доложись! И быстрее! Дорогу архиепископу…
Сэр Мишель довольно улыбнулся Гунтеру и сказал:
– Я же говорил – ничего платить не надо!
«Везде одно и то же, – вздохнул про себя Гунтер. – Пьяные в лежку часовые, бесплатный проезд только потому, что у тебя в знакомых важная шишка… Порядки почти как у нас».
Годфри вместе со свитой, в которую теперь негласно входили сэр Мишель с оруженосцем, проследовал по мосту, сопровождаемый туповато-восторженными взглядами стражи и столпившихся неподалеку простолюдинов, уже каким-то таинственным образом прослышавших, какая честь оказана славному городу Руану. Когда проезжали тоннель, образованный стенами башен и надвратным укреплением, Годфри глянул на сэра Мишеля, по-прежнему ехавшего рядом, и сказал:
– Мишель, я завтра утром отплываю в Англию. Если хочешь, приходи поговорить до заката. Мы расположимся в доме руанского епископа. Или, если тебе негде остановиться, едем с нами.
Рыцарь, не раздумывая, ответил:
– Милорд, у нас есть некоторые дела в городе, но, как только будет возможность, я обязательно навещу вас сегодня. Кстати, милорд, если вас назначили архиепископом, то наверняка вы должны знать о посланиях короля Иерусалимского Гвидо в Англию и королевским наместникам в Нормандии и Аквитании…
– Вот как? – Годфри изумленно поднял брови. – Я знаю кое-что о предостережениях Гвидо, но ты-то каким образом проведал об этой истории?
– Давайте поговорим вечером, сэр, – сказал сэр Мишель. – Может быть, сейчас я сумею узнать немного побольше и потом доложу вам.
– Хорошо, – кивнул новоявленный архиепископ. – Жду вечером.
Годфри вместе со свитой двинулся прямо по улице, а Мишель, окликнув Гунтера, махнул рукой направо.
– Если Понтий собирается в Англию, то искать его надо в порту. Согласен?
– Согласен, – ответил Гунтер. – А как на предмет чего-нибудь пожевать и выпить?
– Выпить? – задумался сэр Мишель. На лице его явственно отразилась борьба с искушением.
Спустя совсем немного времени рыцарь просиял:
– В гавани должны быть трактиры! Там и подкрепимся. А вечером, если придется, Годфри угостит нас хорошим вином!
– Это бесполезно, – вздохнул сэр Мишель. – Мы никогда никого здесь не найдем. Я бы выпил доброго эля, а ты?
Рыцарь вместе с оруженосцем стояли на пристани, держа лошадей под уздцы, и тоскливо озирали невероятную сутолоку, царившую в порту. Руан был самым крупным портом, связывавшим владения английской короны на континенте с островом, а теперь, вдобавок, служил еще и главным пунктом, из которого отправлялись грузы на юг, в Марсель и Сицилию, крестоносному воинству короля Ричарда. Если большинство припасов, подготовленных в Англии для армии, переправлялись из Дувра, то в Руан стекался поток продовольствия, оружия и ценностей со всей Нормандии, севера Франции и части Аквитании. Соответственно, и неразбериха стояла неимоверная. А тут еще корабли с ополчениями норвежцев, датчан и шведов зачастую останавливались в Руанском порту на отдых и северные молодцы добавляли в беспокойную жизнь города свой норманнский колорит – больше половины драк и пьяных выходок было на совести славных крестоносцев из полуночных стран…
Король Ричард требовал, чтобы флот и армия были полностью обеспечены всем необходимым, и уже сейчас богатства, сосредоточенные на флоте английского короля, давали ему возможность оплачивать колоссальное войско, сосредотачивавшееся на юге Европы и готовое по первому приказу короля-рыцаря двинуться к берегам Палестины. Вот и опустошались богатейшие земли Анжуйского графства, выбивалась церковная десятина, а, как помнил Гунтер, кардинал Иоанн из Ананьи собрал с Лиможской и Пуатевинской епархий денег больше, чем они могли стоить…
– Как ты думаешь, кто здесь главный? – Гунтер решил прибегнуть к логике. – В порту, я имею в виду?
Сэр Мишель задумался, несколько отрешенно взирая, как на борту стоявшей возле деревянного причала галеры двое господ, явно северян, ругались на чем свет стоит из-за какого-то якобы не вовремя возвращенного долга. Вслушиваться особо было неинтересно, но множество ярких и запоминающихся оборотов речи привлекали свой новизной и необычностью внимание рыцаря.
– Главный?.. – сэр Мишель с трудом оторвался от созерцания выяснения отношений между северянами, грозившего перерасти в драку на ножах. – Капитан порта, наверное…
– Кто дает разрешение на выезд в Англию или такого разрешения у вас не положено?
– Откуда я знаю? – развел руками рыцарь. – Когда года полтора назад я ездил в Уэльс, на турнир, который устраивал Овейн Гуиннедский, никакого разрешения не нужно было. Просто сел на корабль и поплыл!
– Тогда, – Гунтер потер лоб тыльной стороной ладони, соображая, каким еще способом можно отыскать этого проклятого Понтия. – Тогда давай спросим, когда уходил последний корабль в Англию. Понтий опережал нас не меньше чем на сутки, и, если уехал, а не остался в городе, то, глядишь, кто-нибудь его запомнил.
Мимо рыцаря протолкалась пара каких-то мрачных личностей, облаченных в совершеннейшие рубища и тащивших по увесистому тюку. Судя по всему, эти люди работали в гавани на погрузке. Оба согнулись чуть ли не пополам под тяжестью тюков, на перемазанных, темных от загара лицах застыло выражение равнодушной тупости, и они сильно смахивали на двух заморенных осликов, нагруженных поклажей. Сэр Мишель, мигом ухватив мысль оруженосца, словил одного за рукав, так что работник пошатнулся, с трудом удерживая равновесие, и вопросил:
– Эй, ты, какой корабль недавно ушел в Дувр?
Выражение лица человека тускло осветилось вниманием и всесогласием, которое свойственно самым низшим кастам общества при разговоре с благородными.
– Корабль?.. А как же, корабль… Судно. Ушло. В Дувр, – работник ронял слова бесцветным хрипловатым голосом, потихонечку отодвигаясь от рыцаря. Его товарищ продолжал неторопливое движение к галере.
– Когда? – рявкнул сэр Мишель, дернув засаленный перелатанный рукав. Гунтер наблюдал за сценой с умилением. Картина маслом: «Рыцарь и простолюдин».
– В Дувр ушло. Как же… Судно. Парусное. Вчера. Не извольте гневаться… – несчастный говорил все тише и тише, будто собирался упасть в обморок со страху.
Правая ладонь сэра Мишеля непроизвольно сжалась в кулак.
– Название? – учтя манеру собеседника разговаривать, тихо, но угрожающе спросил рыцарь.
– Так оно же сейчас в Дувре, – пролепетал бедняга, явно не понимая, чего от него хочет благородный рыцарь.
– Мишель, пойдем отсюда, – Гунтер потянул рыцаря за плечо, но в этот момент в разговор вмешался второй грузчик, остановившийся поодаль и крикнул:
– Медведь.
Сэр Мишель повернулся к нему:
– Ты кого имеешь в виду, ублюдок?
Названный ублюдком грузчик грустно поморгал глазами на рыцаря и пробормотал:
– «Медведем» корабль назывался, сударь.
Первый добавил:
– Не извольте гневаться…
«Страна идиотов, – мелькнула мысль у Гунтера. – Вот теперь это больше походит на Средневековье, знакомое мне по книгам. Ужас!»
На том разговор с работниками гавани и закончился. Оба потасканных типа понесли свои тюки по сходням на галеру, беспрестанно оглядываясь. Там уже слышались громкие подбадривающие крики, а цветистая ругань перешла в гортанное рычание – северяне все-таки передрались.
Потом рыцарь вместе с оруженосцем толкались по всему порту, выспрашивая о корабле, именовавшемся «Медведь», но ничего путного не добились. Ну да, стоял такой торговый когг, имя хозяина его было Робин Саутем, а постоянно квартировал он в Дувре, возя товары и пассажиров из Англии во Францию. Отплыл вчера вечером, повез груз льна и бочки с вином. Пассажиры были, а какие – никто не помнит. Вот и все.
Вполне естественно, что бестолковая прогулка по Руанской гавани закончилась в мрачноватом и прокопченном трактире с вдохновляющим названием «Голова сарацина». Таковая голова, вырезанная из дерева каким-то умельцем, обладавшим ярким воображением, торчала прямо из вывески, будто охотничий трофей – жутковатые глаза навыкате, ярко красные губы, обнажающие волчьи клыки, и косматые клочья черной овечьей шерсти, приляпанные на корявый череп. Выражение лица «сарацина» говорило со всей определенностью: «Не надо сюда ходить – обманут, обворуют и отравят!»