Единственная для князя. Как долго я тебя искал (СИ) - Боярова Мелина. Страница 8

— Молчанову к директору! — прервал мои наблюдения дежурный по коридору.

— Разрешите выйти? — спросила дозволения у учителя и, получив таковое, собрала вещи и покинула класс.

Что-то подсказывало, к концу урока не успею вернуться. Так и оказалось, когда у директора обнаружился Константин Зорин, видок из Следственного комитета.

— Добрый день! Вызывали, Демид Иванович? — постучавшись, заглянула в кабинет.

— Входи, Настенька! — разрешил Савушкин. — Вот, за тобой молодого человека прислали. Ты иди, соберись пока и спускайся к парадному входу. А я как раз бумаги, пропуск оформлю, и мы с Его благородием подоспеем.

— Анастасия Трофимовна! — молодой человек подскочил при моем появлении и расплылся в улыбке. — Рад встрече! — Подошел поближе и приложился губами к моей ладошке, затянутой в перчатку. — Я же говорил, чаще видеться будем!

— А что случилось? По какому поводу вызывают в Следственный комитет? — Ничуть не повелась на любезности. Слишком еще свежи в памяти воспоминания о методах работы этого отдела.

— Важное начальство из Московии прибыло. Желают лично с вами встретиться, — пояснил видок.

— Вот как? — Я выдернула ладошку из цепких пальцев Зорина. — А что им нужно? Я же ничего не помню! — Насторожилась, подозревая, что кошмар с недавней проверкой мага разума повторится.

— Анастасия Трофимовна, будьте уверены, я не дам вас в обиду, — заверил директор. — Оттого и еду сопровождающим, хотя господину Зорину приказано только вас доставить.

— Все так серьезно?

— Более чем, — вздохнул Демид Иванович. — Дело-то громкое вышло, подозревают вмешательство темников… — осекшись, мужчина бросил опасливый взгляд на гостя.

— Сам Великий князь Леви, канцлер российской империи желает с вами побеседовать, — охотно пояснил Константин Алексеевич. — Говорят, сильнейший маг разума в стране, да и за ее пределами тоже.

— О-о! — Я вмиг похолодела, а в животе образовалась предательская пустота.

В голове не укладывалось, что такому важному человеку понадобилось. А еще глубоко внутри грыз червячок сомнения, что канцлеру удастся то, что не получилось у разумника из Следственного комитета.

Пораженная до глубины души предстоящей встречей, я на ватных ногах поднялась к себе. Меня хватило только, чтобы кинуть сумку с учебниками на входе, доползти до кровати и рухнуть на нее, как подкошенной.

— Молчанова! — Спустя десять минут в комнате появилась Панфилова и всплеснула руками. — Ты почему до сих пор не готова? Живо собираться!

— Я… я не могу, — осознала отчетливо, что испытываю подспудный страх перед незнакомым князем.

— Та-ак! — тяжело выдохнула воспитательница. — С чего это вдруг? А ну, прекращай блажить! И марш в умывальню!

Зоя Матвеевна подняла меня с кровати и отвела в соседнее помещение. Там набрала в тазик студеной воды и заставила поплескать ею в лицо. Это помогло прийти в себя. Дальше я уже молча следовала командам женщины. Переплела косу, которую Панфилова помогла закрепить шпильками на затылке. Переоделась в парадную униформу, хранящуюся в сундуке. Натерла до блеска сапожки, перед тем, как надеть. Затем с воспитательницей спустились в гардеробную, где я накинула пальто и закрепила на голове фуражку. Благодаря «правильной» прическе, теперь она не съезжала набок, а сидела, как влитая.

— Ну, вот и собрались, — женщина выдохнула с облегчением и отошла на пару шагов, чтобы полюбоваться работой. — Бледная ты слишком, — приблизилась и пощипала меня за щеки, чтобы те налились румянцем. — Вот теперь другое дело! Можно ехать.

— Спасибо! — вымученно улыбнулась.

— На здоровье! — Панфилова приобняла меня на прощание, при этом шепнула на ушко. — Не переживай сильно. Рядом с Демидом Ивановичем нечего бояться. Он за воспитанников горой стоять будет, невзирая на чины. Ну, посмотрит на тебя большое начальство, убедится, что ничего не помнишь, и уедет восвояси. Поверь, великий князь — тоже человек, хоть и наделен магической силой, и чрезвычайно занят государственным делами. Между прочим, у Его светлости безупречная репутация в обществе. Такой зазря обижать не станет.

А, если не зазря? Если мои тайны вдруг наружу всплывут? — кольнуло неприятное сомнение, да так и засело в голове острой занозой. — Единственная надежда, что такому важному господину нет никакого дела до маленькой гимназистки из провинции.

На крылечко я вышла на подгибающихся ногах. Слова Панфиловой меня успокоили и умом я понимала, что этот визит лишь формальность или даже прихоть великого князя, пожелавшего лично разобраться в преступлении. Но я ничего не могла поделать с подспудным страхом разоблачения. Быть может, так подсознание давало понять, что в прошлом есть нечто такое, о чем лучше никому не знать?

У паромобиля на подъездной дорожке меня поджидало трое: директор гимназии Савушкин, видок Зорин из Следственного комитета и Тарас Григорьевич Нахлебов — городовой полицейской Управы и мой персональный охранник.

Поздоровавшись с угрюмым молчуном, я забралась в салон машины и вновь оказалась зажатой между мужчинами. Нет, места на диванчике хватало с избытком, но я бы предпочла место у окошка. Мне ничего не оставалось, как смотреть вперед и неизменно сталкиваться в зеркале с лукавым взглядом серо-зеленых глаз водителя.

Машина заехала во внутренний двор Дворянской полицейской Управы, проехав пару кварталов по главной улице. При желании, тут и пешком недалеко прогуляться, но начальству виднее. Я выбралась из паромобиля, воспользовавшись помощью Савушкина и, задрав голову, оценила высоту пожарной каланчи, являющейся частью архитектурного ансамбля. Пожарные команды были приписаны к каждой Управе, и на вызов их всегда сопровождали городовые или даже околоточные. Зорин провел нас внутрь двухэтажного здания через служебный вход и, усадив на скамью в коридоре, побежал докладывать начальству о нашем прибытии.

Я сложила руки на коленях, нервно перебирая пальцами в ожидании вызова. Мои сопровождающие выглядели на редкость невозмутимыми и чинно здоровались со знакомыми, снующими мимо. Прибытие столичного гостя вызвало переполох в Управе, раз уж служащие носились, как наскипидаренные. Странно, что князь пожелал беседовать тут, а не в здании Следственного комитета на Девиченской.

— Гимназистка Молчанова? — передо мной замер молодой человек в чине губернского секретаря.

— Да, это я…

— Пройдемте! Вас ожидают.

Я подскочила с места и вместе со мной поднялся Савушкин.

— Насчет вас распоряжений не было, Ваше высокородие, — тоном, не терпящим возражений, заявил секретарь, и Демид Иванович вынужденно присел обратно.

— Не переживайте, я справлюсь, — приободрила директора, но, наверное, это я больше для себя сказала, ведь внутри вся дрожала от волнения.

Следуя за молодым человеком, я сначала попала в приемную Частного пристава. Там на вешалке оставила пальто и фуражку, а затем, после доклада секретаря, робко вошла в кабинет высокого начальства. Вопреки стереотипному образу почтенного господина, сложившемуся в голове за титулом великого князя и должностью канцлера, на кожаном диванчике я увидела моложавого темноволосого мужчину с приятной улыбкой и умным взглядом светло-карих глаз.

— А вот и барышня Молчанова пожаловала! — навстречу мне подался господин Лутецкий, также присутствующий в кабинете. — Анастасия Трофимовна, имею честь представить вам нашего московского гостя, Его высокопревосходительство великого князя Алима Осиповича Леви-Зельмана, канцлера Российской империи.

Князь учтиво кивнул головой, рассматривая меня пытливым взглядом, а действительный статский советник продолжил знакомство и представил Частного пристава Дворянской полицейской Управы коллежского асессора Коромыслова Виктора Андреевича. Хозяин кабинета как раз соответствовал моему представлению о начальстве. Рослый, широкоплечий, с небольшим животиком, залихватскими усами и окладистой бородкой. Все это я отметила мельком, ответив на приветствие капитана учтивым поклоном и продолжая рассматривать князя. Одетый с иголочки, с безупречной осанкой и манерами, он источал особенную ауру властности, которая притягивала магнитом.