Божья коровка 2 (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович. Страница 5

В избе у Витьки пахло кислым — солениями, наверно. Не важно. Главное — обещанные девушки там уже присутствовали и хлопали глазами, рассматривая студента.

Поначалу шло как должно. Не сказать, чтоб Вадима впечатлили сельские фемины. Невысокие и коротконогие девчонки выглядели простовато. Но зато молоденькие, с аппетитными выпуклостями спереди и сзади. Звали их Нина и Раиса. Познакомились, расселись за столом. Витька скоренько разлил спиртное по стаканам: девушкам — вино, а себе с Вадимом — водки. Выпили и закусили, завели застольный разговор. Девушки казались недалекими — говорили, мешая русские и белорусские слова. Сообщили: учатся на швей. О приятелях они немного знали — Витька постарался, в их глазах читалось восхищение. Быть в кампании студентов, да еще университета… И Вадим решил, что дело на мази.

Когда все перекусили, Витька перебрал пластинки и поставил танцевальную мелодию — медленную, разумеется. Пригласил Раису, Нину, незаметно подмигнув, предложил приятелю. Вадиму было все равно: не жениться ведь на девке. В танце он прижался к Нине потеснее, ощутив, как пробуждается желание. И она не возражала, наперев на кавалера мягкой грудью. Так и танцевали. Вдохновленный обещающим началом, Витька предложил всем снова выпить, и компания расселась за столом, где прикончила вино и водку. У Вадима зашумело в голове. Положив ладонь на бедро девчонки под подолом сарафана, он стал гладить бархатную кожу. Нина словно не заметила. Он повел рукою выше и коснулся ткани трусиков. Никакого возражения. Вадима охватило вожделение, член в штанах напрягся, затвердев до состояния кости. Он поднял глаза на Витьку. Тот мгновенно все просек.

— Мне Раисой нужно пошептаться, — подмигнул приятель и поднялся. — Вы тут не скучайте. Раечка, идем!

Когда оба скрылись за дверями, Вадим облапил Нину и неловко чмокнул ее в губы. Девушка ответила, и с минуту они жарко целовались. А затем он встал и сдернул ее стула.

— Ну, идем! — потащил ее к дивану.

— Не пойду! — Нина стала вырываться. — Не хочу.

— Что ты из себя строишь? — прохрипел Вадим. Вожделение затмило ему разум. — Быстро! — он схватил ее за руку.

— Помогите! — закричала вдруг девчонка.

На ее истошный вопль из соседней комнаты выскочили Витька и Раиса. Сарафан последней находился в беспорядке, и она его поспешно поправляла.

— Вы чаго тут лямантуете? — начала Раиса.

— Причапився, — Нина указала на Вадима. — Больно так схапив. Синяки наверно будуть, — потрясла она вырванной у него рукой.

— Што ж вы гэтак? — укорила Рая. — Витя мне казав: вы культурные студенты. Девушек не треба обижать. Сорам [11] вам!

На Вадима накатило. То, чего он так желал, похоже, не случилось, продолжения, скорей всего, не будет. Да еще какая-то деревня будет его упрекать?

— Будешь мне мораль читать? — он шагнул к Раисе и отвесил ей пощечину. — Мокрощелка пэтэушная!

Девушка негромко вскрикнула, а затем, схватив подругу за руку, потащила ее к двери. У порога обернулась.

— Участковому пожалуюсь! — заявила со злостью в голосе. — Ён саставе протокол, и цябе посадят на 15 суток. Будешь улицы мести!

Дверь захлопнулась.

— Надо уходить, — подошел к Вадиму Витька. — Райка — девка вредная, участковому, как обещала, настучит. Будут неприятности. Зря ты ее бил.

— А чего она меня учить морали вздумала? — окрысился Вадим. — А вторая целку стала строить. До трусов долез — и слова не сказала. Целовалась, обжималась, а когда повел к дивану, начала вырываться. Я ей, что, игрушка? Продинамила, зараза.

— Ты признался ей любви? — поинтересовался Витька. — Сообщил, что поразила прямо в сердце?

— Нет, — сказал Вадим и удивился. Говорить такое пэтэушнице?

— Без признания никто не даст, — просветил приятель. — Девкам нужно это слышать — от такого они просто тают. Вот тогда снимай с нее трусы.

— Я не думал…

— Ладно, — Витька вдруг засуетился. — Я сейчас немного приберу, после провожу тебя до остановки. Покури пока на улице.

Справился он быстро. Вскоре оба зашагали по деревне и свернули в переулок. Тот привел к нахоженной тропинке сквозь кусты. В отдалении маячили панельные дома. Двум студентам предстояло пересечь пустырь, выбраться на улицу Седых, ну, а там и остановка рядом.

— Участковому, когда придет, про тебя не расскажу, — утешал дорогой Витька. — Сообщу, что познакомились случайно — пили пиво за одним столом в стекляшке. Ты представился Вадимом, но не факт, что имя настоящее. А фамилии не знаю вовсе. Где искать и как? Побурчит он и отцепится. Мне-то что предъявит? Райку я не бил. Девка вредная, конечно, но на парня из своей деревни бочку зря катить не будет. Ей потом прохода не дадут.

Лучше бы Витька промолчал. Злость, притихшая немного, вспыхнула внутри Вадима с новой силой. Подогретая стаканом водки, она требовала выхода, и повод вдруг нашелся.

Миновав кусты, студенты вышли на пустырь. С правой стороны тропинки на расстеленном на травке покрывале загорал какой-то парень. Он уже, похоже, собирался уходить. Надев рубашку, он застегивал пуговицы на манжетах. На газетке перед ним лежали порезанные колбаса и хлеб. Рядом на траве стоял транзисторный приемник, из динамика которого лилась музыка. И Вадим узнал мелодию, под которую он с Ниной танцевал.

На глаза как будто накатила пелена. Подбежав поближе, он с размаху засадил ботинком по приемнику. Брызнула пластмасса, и транзистор замолчал.

— Ты чего творишь? — незнакомый парень подскочил и встал напротив. — Голова больная?

— Счас узнаешь! — осклабился Вадим и ударил его кулаком.

К удивлению, удар пришелся мимо. А затем под ложечку как будто засадили гирей. Задохнувшись, он согнулся и рухнул на траву. Сзади что-то закричали, а потом вдруг рядом оказался Витька. Он хрипел, держась руками за живот. В отдалении раздалась трель свистка. Наконец, Вадим немного продышался и, кашляя, поднялся на ноги. То, что он увидел, вмиг прогнало хмель из головы.

Его с Витькой окружили люди: двое мужиков с красными повязками на рукавах, третий — в милицейской форме. На его погонах — маленькие звездочки, старший лейтенант. Позади мужчин маячили Раиса с Ниной. На Вадима все смотрели хмуро. Парень, сбивший его с ног, торопливо одевался.

— Что тут было? — спросил милиционер, когда тот закончил.

— Да вот этот… — кивнул парень на Вадима. — Подскочил и пнул ногой приемник. Расхерачил его в хлам. Когда сделал замечание, с кулаками на меня полез. Вот пришлось немного успокоить. Заодно — его дружка. Тоже бить меня пытался.

— Видел, — закивал милиционер. — Как раз вышли из кустов. Этот? — повернулся он к Раисе.

— Он, — сказала пэтэушница. — Бил меня и Нинку лапал.

— Ясно, — старший лейтенант кивнул дружинникам. — Взять обоих. Отведем в опорный пункт, там составим протокол.

— У меня отец… — пытался возразить Вадим, но старший лейтенант не дал закончить.

— Помолчи! — уронил строго. — В пункте скажешь, когда спросят. Вы, товарищ, — повернулся к парню, на которого Вадим напал, — соберите, что осталось от приемника, и возьмите все с собой. Будет как вещественное доказательство.

— Дядя Коля, — внезапно подал голос Витька. — Что нам будет?

— А статья, Витек, — хмыкнул старший лейтенант. — Двести первая [12], часть первая. Или же вторая — как суд решит…

Не успел Пинчук переступить порог отдела внутренних дел, как его окликнул дежурный:

— Товарищ капитан! Начальник велел передать: как появитесь, немедленно к нему.

— Шимко? — уточнил инспектор дознания.

— Он, — подтвердил дежурный.

Пожав плечами, капитан направился к лестнице. Поднимаясь по ступеням, напряженно размышлял. Для чего начальник отдела внутренних дел приказал ему явиться, да еще с раннего утра? Никаких особых провинностей за собой Пинчук не числил. Есть проблемы со сроками по паре заявлений, но это ерунда, до конца недели разберется. В остальном все хорошо — ну, насколько это может быть у милиционера на хлопотной и невысокой должности. Тогда, спрашивается, зачем?