Агуня (СИ) - Колч Агаша. Страница 32

— Слетаем к озеру? Если дело срочное, то ждать, когда проспится, — кивнула в сторону крыльца, — некогда.

— Давай хоть в дом его занесём, — захлопотал о друге Филипп.

— Нет! Пусть дышит свежим воздухом. Можешь остаться и посторожить. Я мигом обернусь.

— Только вместе! — с места запрыгнул на плечо кот, чуть не столкнув меня с ног.

— Худеть тебе пора, — ворчала я, пробираясь к ступе.

— У меня просто кость широкая, — парировал фамильяр.

Приземлиться постаралась на песчаной проплешине, чтобы не мочить в росе юбку и ноги. Подошла к воде и пошлёпала ладонью по глади озёрной:

— Дома ли водяной?

На звук моего голоса из воды показалось несколько девичьих головок в венках из цветов весенних и трав полевых. Увидели Филиппа на моём горбу и защебетали, заахали:

— Ах, какой красивый! Ах, какой пушистый! Котик, хочешь рыбки?

— Он рыбу не ест — костями давится, — цыкнула на зверька, готового спуститься к воде за вожделенным лакомством, и попросила русалочек: — Красавицы, хозяина вашего позовите.

— Что ещё надо, неугомонная? — водяной стоял рядом и приветливо махал рукой своим подданным. — Всё как есть домовому передал.

— Ты передал, да он не донёс. Мёд больно крепок у лешего оказался.

— Это да… — мечтательно протянул правитель вод, но я нетерпеливо кашлянула, и речь пошла об интересующей меня теме. — Хорошо, что ты вовремя хватилась, ведьма. Подземная река наполнилась от снега талого, и колодец бы к вечеру залило. До утра завтрашнего придержу водичку. Больше не могу. Вытаскивай девку свою, а то себе заберу в мавки.

— Так как же я эту криницу найду? Дремлесье большое, колодцев сухих тоже, думаю, немало…

— Этот студенец приметный. В столице, но за стеной. Рядом с банькой старой, развалившейся, в кустах малинника.

Гнала ступу во весь опор. Не то чтобы я не доверяла водяному, но принцип «лучше перебдеть» ещё никому не помешал. Попутно ломала голову над задачей: с чего начать? Завалиться к Акамиру и попросить помощи или самой облететь Камару вдоль стен крепостных, разыскивая развалины бани. Вспоминая историю, предположила, что столица не должна быть большим городом — не было тогда мегаполисов. Так и оказалось. Взошедшее солнышко осветило пики крыш на теремах и деревянных башнях, обозначая компактные размеры города.

— Не Винни Пух же я, чтобы по утрам в гости ходить. Полетаем, осмотримся, а если помощь понадобится, то князя разбудим, — рассуждала вслух, с высоты оглядывая окрестности.

Над небольшой речушкой, притоком Зорянки, клубился туман, но обзору он не мешал. Вдоль потока, по ближнему к стенам берегу, стояли редко, не мешая друг другу, кузни и еще какие-то кустарные цеха. «Разумное решение — вынести пожароопасное производство за город. Строения-то все деревянные. Искры неосторожной хватит спалить всё дотла», — размышляла, планируя над крышами. Чтобы не пугать население, набросила полог невидимости и не боялась, что кто-то спросонок из лука стрельнет. Большинство мастерских обросло подворьем с жилым домами, сараями и хлевами, и снизу доносилось томное мычание коров, ждущих утренней дойки, бодрые крики петухов, соревнующихся в громкости и цветистости своих побудочных пассажей, растерянный лай сторожевых псов, чующих, но не видящих нас с Филиппом.

Остов развалившегося и местами обгоревшего строения нашли, облетая северную сторону Камары. Вдоль западной и южной, поближе к главным воротам, разрастался посад, бурлила жизнь, а эта ограда выходила на лес, дорог здесь не было, наверное поэтому и селиться никто не хотел.

Продираясь сквозь спутанные побеги малинника, покрытого молодой душистой листвой, внимательно смотрела под ноги. Не надеялась даже, что колодец будет срубом обнесён и «журавль» рядом для удобства поставлен. Наверное, поэтому и увидела ржавый замок среди сухих веток и свежей травы, которыми была завалена крышка. Пустив небольшой очищающий вихрь по доскам и земле, расчистила место, где могла бы присесть, чтобы открыть запор.

— Эй! Там кто-нибудь есть? — как медвежонок, набитый опилками, крикнула я в колодец, рупором приложив руки к найденной щели.

— Есть… есть… есть, — эхом отозвалось снизу.

Мы с котом переглянулись, и я повторила попытку выяснить, обитаем ли студенец.

— Ты кто? — рассматривая замок и придумывая, как бы его вскрыть, на всякий случай спросила я.

— Афина… — донеслось из колодца.

Уронила замок и даже руки спрятала за спину. Было бы тело гибче, еще и отпрыгнула бы подальше.

— Кака така Афина?! Знаю одну, но она со стражем удрала.

— Опять злые Мойры забросили к вам в Дремолесье.

Закрыли меня под замок, где лягушки, пиявки и слизни.

Хотят, чтоб исполнила их я желанье. Какое?! — богиня хлюпала носом не то от слёз обиды, не то от простуды.

«О, дорогая, даже не догадываешься, как права! Ты — решение моего второго задания от Кощея. Хоть и не всегда ваши пряхи были добры ко мне, но сейчас я им очень благодарна», — подумала я, мигом составив план действий.

— Афина, послушай, тут на замок заклятие сильное наложено — не открою. Придётся колдуна могучего звать. Думаю, что ему под силу будет тебя вызволить.

— Зови скорее!

— Позвать не беда, да вот только…

— Что? — насторожилась пленница.

— Обычай в Дремлесье есть: коли спасет девицу мужчина свободный, то вправе он жениться на ней.

— Сама ты замок снять попробуй, Агуня! Обет

Мной был дан пред богами Олимпа.

И замуж никак — посмеются потом бессердечно.

— Кто над тобой смеяться будет, если о них уже забыли все, а в этих краях и не слышали никогда?! — злясь на упрямицу, пнула замок, а он возьми да откройся.

Вот уж нет! Тихонечко вложила дужку в петли и надавила покрепче. Щёлк! Вот так будет правильно, а то ишь, замуж она не хочет, а мне как перед Кощеем оправдываться?

— Что? Что там щёлкнуло? — вскинулась в колодце Афина.

— Это я ноготь сломала, пытаясь тебя спасти, — присела поближе к крышке и принялась уговаривать: — Ты же мудрая. Вот и подумай, что будешь делать, если не замуж? Богиней тебя здесь почитать не станут — свои есть. Работать не приучена, хоть и знаешь многие ремёсла. Уйти из этого мира тоже не можешь. Дважды случайностью быть не может. Колдун не просто чародей, а царь и красивый мужчина.

— Правду говоришь?

— Зачем мне врать? Сама всё увидишь, — узница молчала. Пришлось выкладывать последний довод: — Ты не спросила, как я тебя здесь нашла, но я расскажу. Приснилась мне девица, взаперти сидящая да следящая за лучиком солнечным. Утром бросилась к водяному выспрашивать, есть ли такое. Подсказал, где искать, и предупредил, что к вечеру воды талые затопят колодец и станет пленница у него в гареме русалкой.

— Зови колдуна, — едва слышно донеслось через плотно подогнанные доски крышки.

Кощея позвать секундное дело — зеркальце при мне в кисете хранится. Но пригласить царя на земли Заречья без ведома Акамира и тем самым нарушить дипломатическую договорённость, а может быть, и развязать войну… Нет, нет и нет! Сначала лечу в Камару, а богиня пусть ещё немного потерпит.

Отошла подальше, достала из кисета зеркальце, дохнула на него и трижды постучала ногтем. Мне не было стыдно за хитрость свою. Афина и сама не без греха — коварно обманывала и заговоры устраивала, покушаясь на жизнь Ахиллеса. Бедный хлопчик…

— Никак невесту сыскала? — донеслось из глубин волшебного стекла.

— Нашла. Готовься спасать.

— От кого?

— От самой себя. В колодце сидит, от замужества прячется. Водяной воду до утра придержать обещался, а потом… Берешь ли?

— Царевна? — осторожно уточнил «спасатель».

— Обижаешь, уважаемый. Богиня! Ты пока собирайся, а я служанок для Афины подгоню.

— Афина? Ты сказала «Афина»?! «…богиня, Паллада-Афина,

С хитро искусным умом, светлоокая, с сердцем немягким,

Дева достойная, градов защитница, полная мощи»? — эмоционально продекламировал царь свой вопрос.

— Дева светлоокая, а всё остальное, по-моему, в прошлом. Боги сильны тем, что им молятся и приносят жертвы. Время олимпийских повелителей кануло в Лету. Потерпи немного, сам всё увидишь.