Беглянка (ЛП) - Элизабет Мэри. Страница 3

К концу дня и муж, и жена довольны, а «Молчание» процветает.

Инес продает бомбы для ванн, лосьоны, масла и минеты из одного и того же места, хотя последнее запрещено в непосредственной близости от «Молчания». Для всех намерений и целей «Молчание» является законным, в комплекте с лицензированными массажистами и косметологами, получающими реальную зарплату, которые, как и клиенты, не имеют склонности к тому, чтобы сеть проституции управлялась из офиса владельца.

«Молчание» существует исключительно с целью отмывания денег. Нет ничего надежного, но уплата налогов на бизнес и создание документации для посторонних глаз снижает вероятность того, что кто-либо попадет в тюрьму. Секрет в том, чтобы не стать слишком жадным.

— Кара, — говорит Наоми в приветствии. Она идет впереди меня по тротуару возле «Молчания» и открывает большую стеклянную дверь, позволяя мне пройти первой, — Я не ожидала увидеть тебя здесь.

Предлагая лишь легкую улыбку, я прохожу мимо стойки регистрации, слегка кивнув девушке за компьютером — Камилле. Я не обменялась ни единым словом с администратором, но она каким-то образом не задает мне никаких вопросов.

Наоми, с другой стороны, слишком много болтает.

— Камилла, дай Инес знать, что мы здесь.

Наоми работает с Инес дольше, чем я, но ей еще предстоит заслужить ее доверие, какое имею я. По уважительной причине. Высокая брюнетка с оливковой кожей — самая красивая девушка в штате, но она импульсивна. Ее жажда внимания перевешивает ее потребность в благоразумии. Ее тянет к эффектным подаркам и отдыху с влиятельными мужчинами — с такими мужчинами я отказываюсь работать. Наоми рискует всем, чтобы ее запомнили. Такое поведение трудно уважать.

Как только она понимает, что я не жду приглашения, она спешит за мной.

Инес поощряет своих девочек пользоваться услугами, предлагаемыми в «Молчании». Она настаивает, что это хорошо для бизнеса и полезно для нашего здоровья. Я захожу только раз в неделю, чтобы доставить свои пятнадцать процентов — туда и обратно. Наоми чувствовала себя как дома, имея достаточно прав, чтобы не вежливо обращаться с законными работниками и бесполезно ругать администратора.

— Старая девочка мне нравилась больше, — говорит она, закатывая глаза.

Старая девочка теперь трахается с богатыми стариками за долю. Администраторы видят каждое лицо, которое входит и выходит из «Молчания», поэтому держать их в стороне — это непрекращающаяся битва. Иногда Инес увольняет их до того, как они завоюют доверие, а иногда предлагает более выгодную должность. Пока это не повлияет на мой денежный поток, я не вмешиваюсь в политику. К большому неудовольствию Наоми, я нахожусь на более высоком уровне, чем она.

Дважды постучав в дверь офиса, я не стала ждать, пока меня пригласят, прежде чем войти.

Материальные блага меня не трогают, но утонченный дизайн кабинета Инес заставляет мое сердце биться чаще. Украшенный стратегическими зеркалами, уникальными светильниками и отражающими поверхностями, он является долгожданным напоминанием о том, насколько я далека от жизни, которую вела моя мать. Офис ее босса представлял собой запотевшую комнату размером с чулан в задней части клуба, с металлическими складными стульями и сломанным настольным компьютером, превратившимся в пресс-папье.

— Отлично, ты здесь, tesoro — сокровище, — Инес закручивает крышку обратно на флакон с лаком для ногтей, и дует на мокрые ногти, вставая, чтобы поприветствовать нас.

Она эффектная женщина, невысокого роста, но ей этого достаточно, чтобы с уверенностью коснуться потолка. Шестидесятипятилетняя рыжеволосая итальянка носит сшитые на заказ костюмы с длинными прямыми складками, чтобы создать иллюзию, что она выше, чем есть на самом деле. Она владеет ими в каждом цвете, текстуре и посадке. Сегодня она одета в шикарные серые брюки с блейзером в тон и черными туфлями на шпильке. И она только что накрасила ногти в синий металлик.

— Пожалуйста, сядь здесь, моя дорогая, — Инес подводит меня к месту перед своим столом, — Я знаю, тебе не нравится, когда я неожиданно зову тебя, но это того стоит.

Кивая в знак согласия, я мягко улыбаюсь и скрещиваю ноги после того, как сажусь. Инес Риччи — единственный человек в этом городе, которому я доверяю, поэтому я верю ей на слово и жду объяснений, почему я здесь в свой единственный выходной на этой неделе.

Сидя на краю своего стола, она жестом приглашает Наоми сесть рядом со мной и щелкает пальцами.

— Давай же, девочка. Мы теряем время.

В воздухе витает кисловатый аромат полироли, что резко контрастирует с успокаивающими ароматами остальной части спа-салона. Высыхающий лак возвращает меня к тем дням, когда я была девочкой, сидящей в раздевалке с полдюжиной обнаженных женщин. Пока они ждали своей очереди танцевать на сцене, они поправляли облупившийся лак на ногтях. Иногда кто-нибудь из них красил их мне, если было время.

— Ты ее испортишь, — сказала бы моя мать.

Скрестив ноги, я ерзаю на стуле и запираю воспоминание в темном шкафу на задворках сознания.

— Нам дали возможность, — начинает Инес. Наоми выпрямляется с дерьмовой ухмылкой на лице, — «Ридж и Сыновья» — самая востребованная юридическая фирма в сфере прямых инвестиций в штате. Эти мальчишки при деньгах, и я много лет хотела иметь свою девушку среди них, но они оказались непробиваемыми. Обращение к ним никогда не срабатывало, и они, похоже, не заинтересованы в рекомендациях сторонних коллег. Их репутация безупречна.

Вся Калифорния знает, кто такие «Ридж и Сыновья». Дэвид Ридж основал свою фирму в скромном офисном помещении в центре города, которое он делил с магазином по обналичиванию чеков и сомнительным бухгалтером. Тридцать лет спустя его здание стало самым высоким в городе. Сыновья Дэвида, Уайлдер и Талант, пошли по стопам отца, одновременно заработав корону самых завидных холостяков Гранд-Хейвена.

Не то, чтобы преемственность удерживала многих от поиска платного секса у девушек из «Молчания».

— Благодаря связям Наоми у нас наконец-то есть возможность войти. После времени, проведенного с одной из моих девочек, нет ни единого шанса, что в аду они снова смогут сказать «нет». Их здание — золотая жила, и я хочу получить от нее кусок.

— Какое это имеет отношение ко мне? — спрашиваю я.

Наоми усмехается. Если она думает, что ее похлопают по спине за то, что она набила карманы Инес, то она заблуждается. Эти повседневные эксплуатации меня не касаются. Моя клиентура полна.

— Ты лучшая, — без тени юмора говорит Инес, — Посадка на это свидание выведет «Молчание» на новый уровень, Кара. Это изменит то, как мы ведем бизнес, и предложит нам уровень защиты, который мы не можем получить иначе.

— Нет, — говорю я.

Инес делает глубокий вдох через нос и соскальзывает со стола на ноги. Она не привыкла к тому, что сотрудники отказывают ей в любой просьбе, но я не такая, как другие ее сотрудники. Она это знает.

— Обычно это не твой тип вещей, но…

— Инес, — повторяю я, — Я сказала «нет».

Она закрывает глаза, чтобы остановить время, словно может телепатически заставить меня согласиться, если мир хоть на мгновение перестанет вращаться вокруг своей оси. Ай. Ай, Инес. Миллионы долларов связаны с организациями Инес, ожиданиями клиентов — законными и нет — и у нее есть имидж, который нужно поддерживать. У меня помесячная аренда квартиры с двумя спальнями, и никто, кроме Инес, не знает моего настоящего имени.

В битве желаний я побеждаю. Вот как бывает, когда одному из нас нечего терять.

Я могу исчезнуть завтра, и никто не вспомнит обо мне.

— Я должна быть той…

— Заткнись, Наоми, — командует Инес.

— Наоми предоставила эту возможность, — говорю я, — Она должна проводить её.

Покачав головой, Инес говорит.

— Нет. Это должна быть ты. Ты самая лучшая.

— Я недоступна.

Поднявшись на ноги, она аккуратно водит ногтями и туго застегивает лацканы пиджака. Многообещающий блеск в ее глазах становится злым, и она выпрямляет спину, еще больше вытягивая свой невысокий рост. Если бы мне было все равно, я бы посмеялась над демонстрацией бравады. Я не даю ей ни малейшего намека на свое веселье, вместо этого предпочитая оставаться равнодушной.