Звездная каторга: Ария Гильденстерна (СИ) - Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич. Страница 34

— А чем страшен Ад, представляешь?

— Он безнадёжен, — блеснул Кай материалом первого курса, — любые грехи в нём навсегда. Иное дело — концепция Чистилища...

— Чистилище — да, иное, — кивнул Родригес, — главная проблема Чистилища в том, что его не бывает. Одна лишь 'концепция' перевоспитания, пустой самообман. Нет, может, где-то и не пустой. Но на Эр-Мангали Чистилище технически невозможно. Только классический Ад без эволюционных поправок. Безнадёжная версия.

Кай слушал и узнавал профессионально-знакомые ходы мысли. Кем был раньше Бенито Родригес? Неужели ксеноисториком? Но теперь-то он не среди них — почему? Просто 'пошёл на повышение' в службу безопасности, или же сперва был, подобно Каю, отлучён от Башни Учёных? Второй вариант как-то даже обнадёживает...

А впрочем, Бенито прямо сейчас говорит о тщете всяких надежд. Ад — это Ад, кто бы в нём какую карьеру ни сделал. И на Эр-Мангали все заключённые. Просто некоторые с важным видом сидят в начальничьих креслах, а другие томятся в Башне Учёных, куда забрались в попытке спрятаться от уголовного большинства. Да, работают по научной части, но доволен ли кто судьбой? Бенито таких не знает. Всё же бессрочная каторга в здешнем Аду отравляет любые жизненные занятия.

— Эр-Мангали сделала Адом система 'Карантин'?

— Нет, — покачал головой Бенито, — не так просто. Здешний Ад — системное явление. Оно многокомпонентно, и связи в нём так запутаны, что крайней причины не доискаться. Тщетны надежды, что выдернешь один компонент, и Ад рассыплется, будто карточный домик. Точно говорю: тщетны. Уже пытались.

— То есть, систему 'Карантин' пытались обмануть?

— В год по десятку раз кто-то пытается. Сразу говорю — бесперспективно. Каждому говорю, кого ни встречу. Верят. Но в минуту отчаяния угоняют планетолёты, пробираются в заполненные грузовики. Никто не ушёл.

Постепенно Кай понял, чему посвящён этот странный разговор об устройстве Ада. Предостережению. Ибо вновь прибывшему легче всего наломать дров. И нет, Бенито не ксеноисторик. Он просто знает, как с ними разговаривать.

— Вы всех успеваете предостеречь, Бенито? Каждого, кто сюда попадает?

— Вовсе нет, — на выразительном лице Родригеса мелькнула презрительная гримаса, — много чести говорить с каждым. Большинство безнадёжно: ещё с момента прилёта оно сбивается в стаи, находит себе тюремных авторитетов, старается любой ценой выжить и приспособиться ко всему. Стоит ли на таких тратить время?

— По-видимому нет, раз они сами составляют элемент Ада. Внутренний адский контингент.

Родригес удовлетворённо кивнул:

— Поэтому я стараюсь говорить с одиночками. Их мало, они в большей опасности, поскольку не обзавелись связями. Но главное: они способны на поступок; их намерению покинуть или прекратить Ад я могу по-настоящему доверять.

— Доверять, чтобы отговаривать? — нахмурился Кай.

— Нет. Отговаривать, чтобы осталось, кому доверять, — парировал Беньямин. — Ведь Ад безнадёжен и невыносим. И способ его обезвредить должен сыскаться. Однажды придёт пора это сделать и по уму. А не публично сгинуть ради очистки совести.

Доверие. О нём Бенито много чего сказал, верней — о его проблеме в здешних адских условиях:

— Конечно, не система 'Карантин' создаёт весь Ад. Чтобы он состоялся, сюда и завозят самосвалами тонны человеческого мусора. Кто-то врёт, что для перевоспитания. Но нет! Ад не выполняет функций Чистилища, здесь просто сжигают мусор. Чтобы самому не сгореть в Аду, к мусору надо приспособиться. Он тоже неоднороден — и если присмотреться, разглядишь людей. Почти с каждым можно договориться.

— Что, и с Буллитом?

— Почему нет? Бандит предсказуем. Пока ему будет выгодно, он никого не тронет. Это уже кое-что. Можно договариваться, коли знаешь, в чём его выгода от выполнения договора и в чём — от нарушения. Стоит, конечно, прикинуть и дополнительные рычаги влияния. Но это почти всегда — другие бандиты. Если постоянно уповать на них, непременно кто-то подставит. Поэтому не мешает и самому что-то из себя представлять.

А представляет ли что-то собой Кай? Кажется, пока единственно в ксеноистории, тогда как в ксенозоологии сел в лужу, где и плещется хвандехварам на смех. Узость сферы компетенции говорит сама за себя. Многое может лишь тот, кто по-настоящему силён как человек.

— А вот за это не бойся, — проницательно усмехнулся Бенито. — Такие, как ты, в колонии заявляют о себе быстро, — но ради тонуса добавил. — Иначе — просто не смогут выжить.

По возвращении в посёлок впечатлительному Каю показалось, что его не было по меньшей мере месяц. Всё смотрелось по-новому, будто бы основательно призабылось. Из-за шпанок ли, разговора ли с Родригесом, или сам его шаг из Бабилона вовне, на поиски хвандехвара, так повлиял.

Да вроде бы, всё на месте. Бараки, фоновый смрад, чадящие электростанции, четыре благоухающие кучи мусора, на которых он давеча проводил сравнительное изучение крыс. Всё так, да не так. И с поиском хвандехвара — по-новому. Шпанки подарили ценную мысль.

— О, Майк! Хорошо, что я тебя встретил! — выкрикнул Руперт, попавшийся на его пути у самого начала канавы.

— Что такое?

— Там к тебе снова коллекторы заявились. Привели долговязого Педала, у него кулачищи с небольшую голову. Это значит только одно: бить будут, — доверительно сообщил товарищ.

— Спасибо, что предупредил! — Кай сменил курс.

Теперь он шёл к той казарме, где располагались Годвин и Мак-Кру, ещё толком не зная, что им скажет. А сказать-то надо убедительно.

Чтобы даже ленивый Годвин оторвал свою задницу.

Каю повезло. Следователи оказались на месте. Впрочем, не в пример вечно куда-то завеивающемуся Бенито, на службе они появлялись исправно. Если бы ещё что-то делали по службе, кроме как появлялись...

Но сегодня придётся сделать. Кай без них не справится, нужен их авторитет.

— Я знаю, где логово хвандехвара, — сказал он.

— И где же? — поднял на него злые глаза Мак-Кру.

Нет! Нельзя называть место, надо тянуть до последнего!

— Я покажу, — уклончиво пообещал Кай, — хвандехвар будет ваш сегодня же, тем более, что дело не терпит отлагательств.

При упоминании о безотлагательности Годвин поморщился, а Мак-Кру с ядом в голосе поинтересовался:

— Так за чем же дело встало?

— Во-первых, — сказал Кай, замявшись, — понадобится полтора-два десятка рабочих с лопатами. Может, как-то можно...

— Так а шахтёры на что? — хохотнул Годвин. — Людей с лопатами обеспечить запросто. Мак, у тебя руки сегодня не дрожат? Выпиши-ка ордер на строительные работы для двадцати человек. Я подпишу — и пошлём гонца к Флетчеру. Что-то ещё?

— А во-вторых, — Кай постарался унять дрожь, — ко мне пришли выбивать деньги за койкоместо.

— А деньги есть? — полюбопытствовал Мак-Кру.

— Откуда?

— Так что же ты думаешь, мы дадим тебе денег, или за тебя заплатим? — тон сказанного призывал эксперта по хвандехварам не верить в фантастику.

— Может, можно это дело решить как-нибудь ещё? — твёрдость голоса Кая вобрала в себя решительно все ошмётки его гаснущих надежд.

— Ага, решаемо, — с безмятежностью выдал Годвин, — Мак, черкни ещё один ордерок. На освобождение предъявителя от арендной платы за койкоместо. С какого числа? — Кай назвал дату своего появления в Новом Бабилоне. — Ну и славно. Пусть Ортега снесёт ордера на подпись — сразу оба, чтобы дважды не ходить. Всё? Так когда выдвигаемся на место?

— Как только Ортега принесёт ордера за подписью Флетчера, — объявил Кай.

Ох и вонь пошла от мусорной горы, когда два десятка шахтёрских лопат вгрызлись в её неоднородный грунт. Копали споро, без перекуров. Раньше сделаешь — раньше перестанет вонять.

Поодаль стояли Годвин и Мак-Кру. Последний не выпускал из рук каевого ордера. Обещал вручить не раньше, чем обнаружится хвандехвар. Чуть дальше примостились и коллекторы, облокотившись на деревянную ограду канавы. Эти тоже были в курсе, что их должник Майк Эссенхельд либо сумеет отыскать злую тварь, либо поступит в их распоряжение. И Кая их знание устраивало. Так больше вероятности, что Мак-Кру не подкинет подлянки в момент каевого триумфа.