Император Сухоруков - Кленин Василий. Страница 7

«Вода б такой была!» – пробурчал я и, затаив дыхание, укусил. Однородная масса была хорошо проварена, но совершенно безвкусна. Соли нет! Вот с солью я бы это поел с удовольствием! А так… а так поем без удовольствия. Надо же хоть что-то в себя закинуть.

Дожевал пресный корнеплод, запил парой глотков затхлой воды и откинулся обратно на спину. В комнате стало совсем темно. За окном вечерело, но солнце еще точно не зашло. А в помещении был кромешный полумрак. Никогда не задумывался о том, как же люди жили без банальных лампочек! Одну такую не заменит десяток факелов. Может, и сотня. Здесь всюду царила тьма, а люди отвоёвывали у нее жалкие клочки освещенного пространства.

Для меня же тут вообще ничего не отвоевывали! Зачем этому полудохлому свет? Без ночника обойдется. Тем более, что полумрак мне не сильно и мешал. Вот же блин! Я только сейчас понял, что никогда в жизни не видел мир так ясно, сочно, в деталях. Хоть в чем-то мне повезло с этим телом: у пациента было просто превосходное зрение. Конечно, насколько его мог оценить я – человек с наследственной близорукостью, привыкший видеть мир в тумане с самых ранних лет. Теперь же! Теперь я вглядывался в полоток и видел трещины в штукатурке, зернистые разводы копоти. Разводы слегка кружились в странном беззвучном танце, потолок медленно уходил в небо…

– Я еще живой, – шептали мои губы, когда глаза сомкнулись, и сон тихо кутал уставший разум.

Глава 2. Соматические решения

– Нееееет… – отчаянно застонал я, когда открыл глаза и не увидел привычной квартиры, стола с ноутом, стильных шторочек на окне. Осознание утраты родного мира с прежней силой навалилось на меня.

«Это не сон, господи! – возопил я всуе. – Ну, за что!?»

Попытался проговорить вчерашнюю мантру, но теперь это совершенно не помогало. Мне снился дом, снилась счастливая прежняя жизнь – а тут ее резко отняли, сунули в мерзкий гадюшник… Я натянул простыню на голову, только бы не видеть окружающее меня паскудство.

Но жизни плевать на твои страдания. У жизни свои планы. Вот и сейчас я не смог сконцентрироваться на глобальных несчастьях: жутко хотелось в туалет. По большому – умеренно, а вот по маленькому – хоть заливай всё вокруг!

Спустил тряпку, повернулся, приподнялся на руках и тут же рухнул. Совсем забыл, что вместо правой руки у меня скрюченное недоразумение. Да как мне жить с ней?! Зарычал с досады, сел в постели, оперевшись на левую руку и огляделся. Вообще, в комнате вдоль стен стояло много разных вещей: сундучки, полочки с мелкой утварью. Но я искал конкретную вещь – ночной горшок. Я точно где-то читал или видел, что древние короли гадили в изысканные фаянсовые горшки. Увы: в моих апартаментах ничего подобного не обнаружилось. И вчерашние кувшин с подносом унесли – а я уже был готов и туда отлить!

Кряхтя и постанывая, поднялся на ноги. Голова резко закружилась, я спешно оперся рукой на стену, понимая уже, что мне поможет только левая. Ноги были словно «отлёжанные», всё норовили сложиться, но старанием и волевым усилием их уже можно было заставить двигаться. Правая, действительно, работала чуть хуже – мне вчера не показалось. Похоже, моему телу когда-то сильно досталось – и досталось правой стороне. Рука вообще почти перестала расти и функционировать, нога пострадала в меньшей степени. Мне даже показалось, что она чуть короче левой.

Однако философствовать было некогда. Я прицелился на окно, понял, что не «дострельну» – очень высоко. Оставалось идти наружу и… как-то решать вопрос. Ссаться в постель, как немощный, я отказывался категорически.

Было страшно. Страшно идти на первый контакт с дикарями. Что я им скажу, как покажу? Показать-то можно… но не будет ли выглядеть странным, что владыка жестами объясняется?

Верно говорят, что нет более целеустремленного человека, чем тот, кто хочет в туалет. Отбросив рефлексию, я по стеночке двинулся к занавеси. Выглянул в темный коридор – там тут же всполошно вскинулась какая-то тетка. Вытаращилась на меня, потом опомнилась, скрючилась в позу почтения. Я еще мучительно размышлял, как к ней обратиться и поведать о своих нуждах… а оказалось это и не требуется. Тетка взяла меня под локоток и, что-то успокаивающее бормоча, повела во тьму переходов. Шагов тридцать – мучительных, неуверенных шагов – и мы оказались перед маленькой клетушкой из кирпича, которую даже не стали штукатурить. Дырка в полу и наклонный желоб, ведущий вниз, не оставляла сомнений в функциональном назначении этого домика кума Тыквы. Отстранившись от моей спасительницы, я прошел внутрь. И понял, что у клетушки не было ни двери, ни шторочки. А тетка стояла напротив в почтительной позе и не сводила с меня глаз (хоть, это и было трудно сделать).

«Вы что, мадам, наладились лицезреть весь процесс?» – округлил я глаза, не зная, как еще показать свое… несогласие. Женщина всем своим видом показывала, что не понимает моих намеков. Ну… ок. Я планировал сразу оба дела сделать, но можно обойтись и маленьким. Отвернусь от нее и совсем не буду стесняться. К тому же, не факт, что мои непослушные ноги удержат тело на корточках.

Я отвернулся и принялся одной рукой распутывать кусок ткани, которым были обмотаны таз и промежность. Выходило плохо, я толком не понимал, как оно намотано. Дергал, дергал – и вдруг почувствовал ее ладони на поясе. Тихим, успокаивающим движением она погладила меня по боку, потом плавно распутала ткань. И… и такой покой снизошел на меня! Впервые с момента попадания в этот треклятый мир мне стало спокойно. Никакого смущения, равно, как и никакой похоти. Только ничем необъяснимое чувство защищенности. Опоры.

Мне показалось, что это была реакция тела. Которая передалась уже на мой разум. А женщина эта – видимо, очень дорогой для бывшего владыки человек. Вряд ли мать, больно сильно приходилось ей кланяться передо мной. Возможно, кормилица, служанка, что вырастила его с соплячьего возраста. Заботилась о нем, любила. И тело это помнило. Даже мне передало остатки теплых чувств.

«Спасибо тебе, женщина», – едва не всхлипнул я от всех подкативших к горлу чувств. Чего-чего, а чужого тепла мне сейчас очень не хватало.

Ощущение оказалось пронзительно ярким, но мимолетным. Исчезло прикосновение – пропало и ощущением тепла. Я смущенно сделал свои дела и поковылял назад, стараясь на этот раз запомнить дорогу. Понадеялся, что сейчас меня поведут в местный аналог ванной – но нет, я снова попал в свою клетку. Там уже стояли еда с питьем. На этот раз только миска с прежней подозрительной кашей. А жрать, как назло хотелось нестерпимо! Поковырялся маленькой лопаточкой, вздохнул и, стараясь не вдыхать «аромат», сунул первую пайку в рот. Клейстер с комочками. Разжевал его, как мог – и поскорее проглотил.

«Что дальше?» – донеслось из-ментальных дверей в моей голове.

А что дальше… Похоже, буду лежать, жрать и испражняться. Пока меня на кол не посадят. Или как тут у них принято с одержимыми демонами обращаться?

– Сейчас время лежать, – произнес я негромко. Вышло достаточно свободно, без напряжения. Тело всё лучше слушалось меня.

Однако грандиозным планам не суждено было сбыться.

Он был первый, кто вошел в мою комнату без поклона. Мужчина. Крепкий. Смуглый. С перьями на голове, которые торчали из диадемы красивым полукругом. В расписном переднике и обильными крашениями по рукам, плечам и шее. Глянул на меня – у меня аж сердце зашлось. Бешеные глаза. Лицо спокойное, а вот глаза.

Человек встал передо мной, широко расставив ноги, и что-то отрывисто произнес. Обращался он даже не ко мне, но я узнал гортанный голос, что вчера велел людям поднять меня и волочь из темного зала в спальню.

В комнату, явно следуя команде властного гостя, уже вбежали вчерашние девушки. Склонившись гораздо более старательно, чем накануне. Не тратя времени, служанки (рабыни?) начали доставать отовсюду какие-то сундучки, мешки и еще непонятно что. Меня вежливо, но непреклонно поставили на ноги (я уже мог не опираться на стену). Намотали на тело какой-то изысканный передник – еще более яркий, чем у того мужика с замашками хозяина. Сложили его какими-то мудреными складками и притянули толстым поясом, расшитым бисером. Уложили тяжелое оплечье с неизвестными мне драгоценными камнями. Какие-то бусы, какая-то тесная шапочка, даже в уши вставили резные фигурки (у меня, оказывается, в ушах дырки огромные – любой палец пролезет!). Поверх всего на плечи набросили накидку: ткань сверху очень искусно утыкана маленькими яркими перышками. Безумно красиво, но носить крайне неудобно. В завершении на обеих руках, даже усохшей, застегнули широкие браслеты из зеленоватого камня.