Обмани меня дважды (ЛП) - Стил Бекка. Страница 3

2

— Слушайте внимтельно. — Я был в кафетерии со своими лучшими друзьями, Ксавьером и Кианом. — Почему бы нам не сделать «Ночь Страха» более интересной?

После того, как ежегодная традиция розыгрышей с трюками или угощениями вышла из-под контроля и закончилась трагической смертью студента, в этом году окружной совет организовал массовый карнавал на Хэллоуин, который они называли «Ночь страха», в смутной надежде, что мы будем там тусоваться, а не терроризировать местных жителей. Все ожидали, что Киан, Ксавьер и я что-нибудь придумаем, и мы не собирались разочаровывать.

— О чем ты думаешь? — Киан повернулся ко мне, в его глазах вспыхнул интерес.

— Что, если мы добавим несколько ставок в эту игру?

Когда я изложил свою идею, одинаковые хитрые улыбки расплылись на их лицах.

— Я, блядь, не могу дождаться, — Киан потер руки.

Когда он и Ксавьер начали спорить о цветах масок, мое внимание было отвлечено одиноким студентом, вошедшим в дверь — Рэйн Лоран. Гнев пронзил меня, когда воспоминание о том, что произошло вчера, овладело моим разумом.

Я подкатил к остановке в гараже рядом с отцовским «Бентли». Это означало, что он был дома и что мой учитель английского, который так уж случилось, был одним из его старых школьных друзей и приятелей по гольфу, должно быть, связался с ним по поводу моей оценки. Блядь. Я надеялся, что смогу проскользнуть незаметно, но, думаю, нет.

И действительно, когда я вошел на кухню, он был там.

— Картер. — Столько неодобрения вытекло из этого одного слова.

— Я буду стараться еще больше.

— Этого недостаточно. Это происходит уже в третий раз. — Он оставался спокойным и собранным, слишком собранным, чтобы проявлять какие-либо внешние признаки гнева, но все это было видно по его стиснутой челюсти и руке, которой он проводил по волосам. — Нужно ли мне напоминать тебе, что здесь на карту поставлено твое будущее? Я могу открыть для тебя некоторые двери, но без этой стипендии ты не продержишься и пяти минут.

— Я знаю.

Он продолжил, как будто я даже не произнес ни слова.

— Почему ты не можешь взять листок из книги Рэйн? Ее оценки безупречны.

И вот это было снова. Рэйн, блядь, Лоран. Мои мама и папа думали, что она была такой чертовски идеальной, целовали ее в задницу и все время говорили о том, какая она умная и удивительная. Постоянные сравнения не были чем-то новым, но каждый раз, когда меня сравнивали с ней, это чертовски жалило.

— Может быть, я мог бы поговорить с Пэм, посмотреть, сможет ли Рэйн дать тебе несколько уроков, — размышлял он.

Мой желудок скрутило, и я стиснул зубы.

— Не очень хорошая идея, папа. Она будет слишком занята своими собственными школьными заданиями.

— Я уверен, что она не будет возражать…

— Нет. Я обещаю, что сделаю это, папа. — Черт.

— Для тебя же лучше. Это твое последнее предупреждение. — Повернувшись ко мне спиной, он позвал нашу экономку. — Джоан?

Я воспринял это как намек на то, что пора уходить. Как раз когда я подошел к двери, Джоан вошла в кухню и слегка улыбнулась мне, и голос моего отца остановил меня. — Не забудь школьные правила, ты будешь исключен из футбольной команды, если не улучшишь свои оценки.

Меня ни за что не вышвырнут из команды. Мы уже облажались с отстранением Киана, а я был капитаном. Если бы тоже ушел, остальная команда была бы в дерьме, без всякой надежды выиграть чемпионат. Почему мой отец должен был дружить с кем-то, у кого была власть отнять единственное, что я любил? И почему он постоянно сравнивал меня с Рэйн Лоран?

— Мне нужно забрать свои книги из шкафчика. Я вернусь, — пробормотал, соскальзывая со своего места и направляясь к Рэйн, прежде чем кто-либо успел ответить.

Ее глаза расширились, когда я приблизился к ней, и она дико огляделась, как будто искала спасения. Я подавил внезапное, неожиданное желание снова обхватить рукой это маленькое горло. Что, черт возьми, со мной было не так?

— Сейчас же на улицу. — Я продолжал красться к дверям, зная, что она не захочет устраивать сцену перед другими студентами.

Услышав за спиной приглушенное ругательство, улыбнулся про себя и повернулся к ней лицом.

— Чего ты хочешь? — Она вызывающе посмотрела на меня, но не смогла скрыть дрожь в голосе.

— Сюда. — Последнее, чего хотел, чтобы люди думали, что проявляю к ней интерес, и я огляделся вокруг, чтобы убедиться, что никто не обращает на нас никакого внимания. Удовлетворенный тем, что мы были на свободе, я схватил ее за руку и потащил по противоположному коридору. Она споткнулась, пытаясь не отставать от меня, когда я завернул за угол и остановился под лестницей.

Как только мы оказались там, я отпустил ее, прижал к стене и положил руки на стену за головой. Меня на мгновение передернуло от ощущения маленького тела рядом со мной, прежде чем я собрался и произнес слова, ради которых оттащил ее в сторону, чтобы сказать.

— Я хочу, чтобы ты нашла другую дорогу домой из школы по понедельникам.

Она стояла совершенно неподвижно, глядя на меня широко раскрытыми глазами, зрачки расширились от опьяняющего сочетания страха и возбуждения. В конце концов, она перевела дыхание и заговорила, ее голос практически вибрировал от напряжения.

— Я… я не могу. Что я скажу своей тете и твоим родителям? Как я собираюсь вернуться домой?

— Не моя забота. — Когда я наклонился к ней, запах яблок и карамели вторгся в мои чувства.

— Я не могу. — Ее губы сжались в упрямую ровную линию.

Прижавшись своим телом к ее, наклонился ртом к ее уху.

— Ты будешь. Мне все равно, как это произойдет, я не хочу, чтобы ты снова была в моей машине. — Ей не нужно было знать, что ее присутствие выводило меня из-под контроля, что она действовала мне на нервы, как ничто другое, и я ненавидел это. Лучше всего для нас обоих было, чтобы она держалась от меня как можно дальше.

Ее грудь поднималась и опускалась подо мной, ее учащенное дыхание касалось моей щеки. Отстранившись, я подождал, пока ее глаза встретятся с моими, прежде чем продолжить.

— И тебе нужно перестать подлизываться к моим родителям.

— Я не такая, — прошептала она, опуская взгляд.

— Так и есть. — Я рассмеялся. — Знаешь, они хвалят тебя только потому, что им тебя жалко. Ты должна быть совершенно наивной, чтобы не понимать, что они не имеют в виду ничего из того, что тебе говорят. Не забывай свое место, Рэйн Лоран. Ты ничтожество. Ничто. — Жестокая ложь легко слетела с моих губ, и она напряглась подо мной, крошечный, болезненный всхлип вырвался из ее рта, прежде чем захлопнула его.

Блестящие слезы собрались на ее ресницах. Одна упала, и мои глаза проследили за ней по ее лицу до скулы. Прежде чем понял, что я, блядь, делаю, схватил ее за подбородок рукой и слизнул слезу, соленость взорвалась на моем языке.

Она потрясенно ахнула, и еще одна слеза упала.

— Почему? — с трудом выговорила она. — Почему?

Она не заслуживала от меня объяснений, а у меня их не было, чтобы ей дать.

— Потому что я, блядь, могу.

Вернувшись в кафетерий, я выбросил из головы все мысли о Рэйн Лоран. Что только что произошло между нами я не имел понятия. Я потерял всякую рациональность, когда дело дошло до этой девушки. Все, что я знал, это то, что моему отцу нужно было отвалить от меня, а ей нужно держаться подальше от меня.