Беременна от двоих (СИ) - Десса Дарья. Страница 54

– Правда, – киваю и, в отличие от Николая, тяну в себя горький дым. – Ты мне понравился с первого взгляда, ещё когда впервые увидел тебя в офисе. Ну, а потом на футбольном матче, в больнице. Только я не мог тебе ничего сказать про свой интерес, потому что… есть на то веские причины?

– Какие?

– Боюсь, что я не могу тебе рассказать. Ты после этого меня вообще видеть не захочешь, – горько ухмыляюсь в ответ. Сам не знаю, зачем принялся искренничать. Видимо, признание Николая меня побудило к такому поведению. Теперь поздно отпираться. Взялся за гуж, – полезай в кузов. 

– У меня много свободного времени, – сказал Николай. – И я обещаю, что не стану тебя обсуждать.

– Уверен? Можешь за себя поручиться? – С усмешкой спрашиваю.

– Да, – кивает друг головой.

– Что ж, – пожимаю плечами и начинаю рассказывать. Про всю свою жизнь. Как остался без родителей, как попал в армию и стал там рабом похотливого лейтенанта Виталия. Как пытался спасти молоденького солдатика по имени Егорка, и у меня в итоге ничего не получилось. Как потом долго пытался забыть всё, что случилось во время службы, занимаясь сексом, по сути, с кем попало и где придется. Как все-таки решил изменить свою блудливую жизнь, обретя человека, с которым захочу жить вместе, и потому устроился в нашу компанию.

– Ну, а дальше ты всё знаешь, – завершил я повествование, которое длилось, кажется, целый час. За это время мы с Николаем успели выкурить бездумно много сигарет, нанеся ощутимый удар по своему здоровью. Так перестарались, что у меня, например, во рту была горечь и сухость. Першило в горле, постоянно хотелось кашлять. Но я терпел, стараясь закончить автобиографию.

Едва я произнес последние слова, между нами снова повисла пауза. «Ну, вот и всё, – подумал я. – Теперь он решит, что ему нечего делать рядом с таким человеком, как я. Слишком бурное прошлое, причем довольно неприятное местами. Наверное, встанет сейчас и поедет один в гостиницу, купит билет на самолет, и возвращаться станем порознь. Да и ладно». Я не хотел сожалеть о сказанном. Он просил? Да. Я рассказал. Не понравилось? Это как в ресторане: если повар старался, а тебе по вкусу блюдо не пришлось, повар не виноват. У вас вкусы разные.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось столько перенести, – вдруг сказал Николай совсем не то, что я ожидал.

– И ты не считаешь меня после услышанного каким-то… заднеприводным похотливым уродом? – Удивился я. – Мне самому порой кажется, что я такой и есть. Был…

– Нет, не считаю. Ты очень хороший, Миша, – тихо сказал Николай.

– Ты меня попросту идеализируешь, как всякий… кхм… влюблённый человек. На самом деле, если посмотреть на мою жизнь объективно, я вовсе не тот человек, рядом с которым тебе нужно быть, – заметил я.

– Уж будь любезен, позволь мне самому решать, с кем я хочу быть, с кем нет, и какие мне выводы делать, – мягко, но в то же время убедительно сказал собеседник.  

– Что ж, я не стану с тобой спорить, – улыбнулся я. – Знаешь, мне кажется, нам пора с тобой сходить куда-нибудь. Ноги уже не ходят совсем, да и как-то похолодало к вечеру.

– Поддерживаю, – ответил Николай. – Пойдем, есть тут одно симпатичное местечко. Он встал, и мы отправились в сторону Большой Никитской улицы. Затем на перекрестке с Романовым переулком свернули налево, вошли во двор, где обнаружилась небольшая пирамида с входом в виде полукруглой арки. Вывеска над одним из домов гласила, что здесь находится кинотеатр «Громов Cinema». Туда мы и зашли. Николай купил билеты на какой-то фильм, даже не спросив моих предпочтений. Впрочем, мне было всё равно. Я хотел просто отдохнуть – наше нервное молчаливое гуляние по Москве, а потом длительный рассказ о своей жизни обоих порядком утомил.

Мы зашли в буквально крошечный, такие ещё называют камерными, кинозал, где было всего двадцать кресел, обитых серо-голубой мягкой тканью. Они располагались по четыре в ряд, но каждая пара стояла отдельно, и перед ними – по столу. Очевидно, чтобы можно было угоститься чем-нибудь во время просмотра фильма. Мы заняли места на втором от экрана ряду, и оказалось, что людей тут практически и нет. Кроме нас, кино собрались смотреть ещё четверо: пожилая пара расположилась перед нами и позади ещё две девушки.

Едва все расселись, как свет погас, и на экране началось волшебное действо под названием кинематограф. По первым титрам я не могу догадаться, о чем кино. «С любовью, Саймон» – так называется эта кинолента. Но буквально через десять минут, когда сюжет захватывает мое внимание, я вдруг понимаю: это история о студенте, который скрывает от друзей свою гомосексуальность, а потом его переписка по интернету с тайным возлюбленным попадает в чужие руки. Взломавший аккаунт Саймона шантажирует его, чтобы тот помог завязать роман с самой красивой девушкой колледжа.

Так вот зачем он позвал меня сюда! Хотел, чтобы я ещё больше размяк своим очерствевшим за годы скитаний и поисков сердцем! Это я подумал о Николае, с удивлением посмотрев на него. Но тот ничего не заметил: настолько был увлечен происходящим на экране. Когда же картина закончилась и загорелся свет, мой друг неожиданно быстро провел пальцами по глазам. Но я-то заметил – они были мокрые от слёз.

Мы снова в полном молчании вышли из кинотеатра и побрели куда-то. Я теперь не видел табличек и не понимал конечной цели нашего путешествия. Куда на этот раз меня ведет мой друг? А главное – мне хотелось его спросить, нарочно ли он завел меня в тот кинотеатр и именно на такой фильм, о любви юного гея, или это вышло нарочно?

Вопрос о кинотеатре и, главное, о фильме покоя мне никак не дает. Мы медленно идем, и я наконец не выдерживаю:

– Ты специально меня на эту киноленту отвёл? – Спрашиваю Николая.

– Нет, что ты! Честное слово, случайно вышло! – Спешно говорит он. И по тому, как хлопают его ресницы, как взметнулись кверху брови, понимаю: это искренне.

– Совпадение, значит, – произношу тихо, и Коля словами одного известного теледеятеля продолжает:

– … не думаю.

Мы весело смеёмся. Подумали об одном и том же, да ещё одновременно. Да, слишком напоминает заранее спланированную акцию, чтобы дать мне понять: Николай тоже из той категории мужчин, которым нравятся представители своего пола. Хотя нынче так размыты границы между ними, что порой диву даешься. Особенно тут, в Москве. Мы, пока прогуливались, видели несколько человек, о которых и не скажешь сразу, парень или девушка. Интересно, в старости они тоже так станут одеваться и выглядеть? Бедные их внуки! Станут путаться: то ли «бабушка» говорить, то ли «дедушка».

– Давно ты в теме? – Задаю Николаю, пожалуй, главный сегодня вопрос.

– В какой теме?

Ого! Вот этот ответ. Я не ожидал, и теперь настала моя очередь глазками хлопать. Оказывается, он не считает себя членом ЛГБТ-сообщества? Да, но в таком случае как расценивать его признание в любви?

– Так говорят в среде тех, кто причисляет себя к ЛГБТ, – говорю Николаю поучительно.

– Ах, вот ты о чем… Да я, вроде бы, не в ней, – пожимает плечами мой собеседник.

Вот тебе и на! Ничего не понимаю.

– Прости, но я запутался. Ты сказал, что любишь меня, но геем себя не считаешь?

– Мне кажется, что гей – тот, кто любит мужчин вообще, а я испытываю чувство только к тебе, – тихо сказал Николай. – Никакие другие парни меня не интересуют. И кроме того… если говорить о сексе… У меня ведь мужчин никогда не было, только девушки. Может, я и буду, как ты говоришь, «в теме», если потеряю невинность с парнем. До тех пор могу себя считать уверенным гетеросексуалом! – Сказал Николай и улыбнулся. Правда, получилось у него не слишком весело. Беседа-то откровенная, чего веселиться?

– Интересная у тебя логика, – ответил я. – Никогда не думал в таком ключе. Меня однажды спросили: «как давно ты в теме?», и я сразу понял, о чем речь. А ты, получается, по девушкам… Много их у тебя было?

– Мне поломаться для вида или сразу сказать? – Спросил Николай с улыбкой.