Факультет бытовой магии (СИ) - Лунёва Мария. Страница 70

— А я и смотрю, да на меня не глядят, — проворчал он.

Я с любопытством уставилась на молодого мужчину, чуть не споткнувшись.

— Это вы про кого?

Он поджал губы и взглянул наверх. Мне не нужно было поднимать голову, я и так знала, что там, на лестничном пролёте, стоит и наблюдает за всеми Илисана.

— Служанка вашей бабушки? — всё же уточнила я.

— Она не служанка, — он поморщился, словно мои слова его задели, — бабушка держит её при себе больше как компаньонку. Её отец столько долгов оставил, что за ней и пары чулок не осталось. Вот и приходится за малышкой следить в оба глаза, чтобы не зацепил никто. Кто его знает, с кем её отец дела вёл.

— А как же её род?

— Она невысокого происхождения, Злата, магией не одарена. Её дед выбился из простых, торговал шелками, привезёнными из внешнего мира. Потом её отцу дело перешло, я его не знал толком, но он был вхож в наш дом. Он держал салоны в нескольких городах. А потом… В общем, рискнул и проиграл.

— И что же? Почему бы не поухаживать за девушкой?

— Она смотрит не на меня, — я слышала за этой фразой злость.

— Так сделайте так, чтобы посмотрела, — я пожала плечами. — Ухаживать умеете? — он усмехнулся и снова взгляд наверх. — Вот пока будете глазками в неё стрелять — уведут.

Ведун кивнул и умолк. С его лица сошло веселье. Он стал серьёзнее и словно взрослее.

Когда осталось всего три лестницы, и спереди идущая пара сошла на паркет, откуда-то сбоку появился галантно одетый Эрик и, заведя за спину одну руку, протянул мне ладонь. Чёрный фрак, расшитый серебряными нитями, восхитительно подходил к его глазам. Белый платок на шее подчёркивал смуглость кожи, на которой я раньше не заостряла внимания.

— Благодарю Лэчи за то, что вывел мою невесту в свет.

— Не стоит, господин Альтовски, мне было очень приятно сопроводить её.

Эрик кивнул.

— Злата! — его ладонь дрогнула.

Я несмело ухватилась за неё. Моя рука тут же была пристроена на локте жениха.

— Прости, но я не мог тебя вывести в свет. Я больше не твой опекун. Мы с господином Михалем слегка поколдовали с бумагами, и теперь ты дитя семьи Валынских. Они тебе сказали?

— Нет, — я бестолково хлопнула ресницами, — я не понимаю, что значит «дитя Валынских». Это как?

— Наши семьи имеют дальнее родство. Оно, конечно, настолько незначительно, что пришлось стряхнуть пыль с семейного древа, но всё же общий родственник нашёлся. За него мы и уцепились, отнеся к нему твою родовую ветвь. Так что я передал опеку господину Михалю Валынскому.

— То есть я теперь далёкая бедная родственница Агаты?! — ошалела я от таких новостей.

— Почему это бедная, — возмутился мой жених, — я обеспечил тебя довольно солидным наследством. Ты, моя золотая девочка, владелица горной выработки топазов на севере Шаливара.

— Что? Зачем? — мне стало жутко неудобно и чуточку стыдно, только непонятно почему.

— Чтобы, когда я женился на тебе, никто не посмел брякнуть, что невеста-то бедна. Мне не хочется, чтобы мою семью где-то там полоскали. Сплетни — это всегда плохо.

— А твоя мама, как она отнеслась к этому?

— О, милое дитя, я сама составила тебе приданное, — услышав голос госпожи Доротеи, я слегка смутилась. Русоволосая женщина с шикарной заплетённой колоском косой, украшенной жемчугом, улыбаясь, стояла передо мной. Бархатное темно-синее платье подчёркивало высокую полную грудь. Уши украшали тяжёлые серьги с сапфирами, на шее — такое же внушительное ожерелье. И всё же, несмотря на столь богатый наряд, она выглядела всё той же доброй милой женщиной.

— Простите, — невнятно пробормотала я, — я…

— Ты ей не сказал, да? Ни ты, ни Бронислав, — госпожа Доротея, недобро прищурившись, глянула на Эрика.

— Прости, матушка, нашу шалость, — со спины к нам подошёл морковка, — мы не со зла. Просто хотелось, чтобы вы познакомились со Златой до того, как она узнает, кто ты.

До меня окончательно дошло, кто эта женщина. Я могла бы и сама догадаться, сопоставив все факты. Но отчего-то я представляла мать своего брата и жениха несколько иной: худой, высокой, высокомерной и чопорной. Эдакой аристократкой до мозга костей, поэтому госпожа Доротея и не сошлась у меня тогда в госпитале с придуманным образом.

— Я глупая, да?! — почувствовав себя неловко, я тяжело вздохнула. — Стоило немного подумать, и я бы всё поняла.

— Но так даже лучше, правда?! — моя будущая свекровь тепло улыбнулась и подозвала меня ближе жестом. — Вставай рядом со мной. Невеста Эрика должна быть звездой этого бала.

— А без этого можно? — шепнула я. — Я так далека от всего этого.

— Учись, Злата, теперь это твой новый мир. Ты должна освоиться. Сказав моему сыну «да», ты не только стала его невестой, но ещё и будущей матерью наследников огромного рода чёрных драконов Альтовски. Это ответственность, Злата. Очень скоро тебе придётся устраивать приёмы, чаепития, принимать претенденток в своём доме, ведь согласно традициям первый бал любой девушки проходит в стенах замка главы рода. Именно там она и демонстрирует, что готова вступить во взрослую жизнь. Уже потом будет светский вечер в Академии, приглашения от матерей потенциальных женихов, прогулки в парке и пикники.

— Всё так сложно, — я пришла в некоторый шок, услышав слова госпожи Доротеи. — А Эрик сказал: «Выходи за меня, и будем по берегу гулять. Янтарь собирать».

— О, милая, — меня осторожно погладили по руке, — и это тоже будет. Я так счастлива, что ты появилась в жизни моего сына. Так боялась, что со временем он превратится в копию своего отца или моего второго супруга. Но теперь моё сердце спокойно, в твоих глазах я вижу его счастье. Ещё бы Брониславу повезло так же. Я надеюсь, его увлечение серьёзно, и это не прихоть незрелого юнца.

— А кто его пассия? — шёпотом уточнила я, подозревая кое-какую ведьму. Но Агата обещала, что я узнаю первая о её избраннике. И я склонна была ей верить. Так что сомнения меня терзали не без основания.

— Он просил молчать. Это не мой секрет, милая, но сегодня он будет танцевать с ней. И если её родственники одобрят моего мальчика, то я буду абсолютно счастлива.

— Её родственники? — мне показалось, что я чего-то не поняла. — Он наследник. Завидный жених! Как он может не понравиться.

— Мальчик запятнал себя перед главой рода девушки. Да и мой муж подлил знатно позора. Я всегда говорила Брониславу думать, а уж потом действовать и уж тем более открывать рот. Его импульсивность приносит вред ему же. Несдержанность — ужасный недостаток. Надо же было так случиться, что он показал все свои неказистые стороны прежде, чем осознал, что перед ним желанная девушка.

— По-моему, так даже лучше, — усмехнулась я.

— Чем же?

— Зато она будет знать сразу, что он за фрукт. Намного лучше разочароваться в человеке, а потом понять, что он куда лучше, чем показалось с первого взгляда, чем влюбиться, а позже разбить себе сердце, осознав, какое гнильё перед тобой.

— Тут ты абсолютно права, Злата. Это страшное разочарование.

Музыка притихла. На верхней ступени парадной лестницы появился ректор Валевски, под руку он держал свою мать. Старая госпожа Валевски взирала на всех высокомерно и холодно. Как кобра в стойке.

— Вот такой, госпожа Доротея, я никогда не стану.

— Такой змеёй не становятся, моя девочка. Это у неё в крови.

Глава 80

Пройдя в центр зала, Валевски, высоко задрав нос, галантно вскочил на низкую круглую трибуну и обвёл снисходительным взглядом зал. Столько высокомерия исходило от этого тщедушного человечка, что стало противно.

Хотелось взять садовую лопату и как следует хряснуть его по макушке, чтобы слегка сбить «корону» к затылку.

Закатив глаза, я отвернулась, чтобы не накручивать себя ещё больше. Меня воротило от этих людей. Что от сынка, что от бабки.

Я ещё никогда за всю жизнь не встречала такой противной старухи.

Стоит там, как ёлка новогодняя, драгоценными камнями увешанная, мочки ушей от тяжести на плечах лежат. Противно смотреть.