Если женщина хочет... - Келли Кэти. Страница 40

Хоуп опустилась на кровать Милли и посмотрела на запущенный сад. Кусты куманики были покрыты инеем, и только январ­ский мороз мешал им заполонить весь мир. Все-таки с садом нужно было что-то делать. Скоро цыплятам предстояло выйти на улицу, а в таких густых зарослях они сразу же потерялись бы.

Внезапно Хоуп увидела, что в саду двигается что-то маленькое и коричневое. Может быть, кролик? Или симпатичный малень­кий ежик, которого можно принести в дом и напоить молочком? Хоуп прищурилась и разглядела жирное, лоснящееся тело, длин­ный хвост и хитрые глазки грызуна. Крыса!

– Ай! – в ужасе взвизгнула Хоуп. Крысы в саду! Жуткие, от­вратительные твари, которые будут по ночам пробираться в дом и набрасываться на них!

У Милли, испуганной ее криком, задрожали губы.

– Мамочка, я больше не буду, – со слезами на глазах выдави­ла она.

Все трое крепко обнялись, и Хоуп поверх голов детей со стра­хом уставилась на заснеженный уголок сада. Может быть, это только разведчица? Может быть, крыса по ошибке забрела в сад Паркеров и сейчас уйдет? А если нет, то как вообще избавляются от крыс?

Хоуп позвонила Мэтту, но ей сказали, что муж ушел на про­гулку.

Хоуп нахмурилась еще сильнее. Было всего половина десято­го. Какого черта он разгуливает, если должен работать? Если Мэтт так проводит время в своем проклятом Центре, ничего уди­вительного, что он отделывается междометиями, когда его спра­шивают, как продвигается роман века!

– Мамочка, мы пойдем в «Банни»? – как ни в чем не бывало спросила Милли. Она сама надела брюки, но, поскольку застеж­ки ей еще не давались, девочка засунула бретельки в воротник свитера с анютиными глазками.

– Сейчас, милая, – ответила Хоуп, застегнула штанишки и поцеловала дочку.

Директором «Ханнибанникинс» была любезная немка по име­ни Гизелла. Эта женщина могла бы сыграть фею-крестную в эк­ранизации «Золушки». У нее были золотые волосы, добрые глаза и такое дружелюбное лицо, что Хоуп позавидовала детям. Она и сама с удовольствием проводила бы здесь время.

Гизелла ничуть не рассердилась на Хоуп за опоздание.

– Вы совершенно правильно сделали, что не стали заставлять девочку, – на безупречном английском сказала она. – Первые дни могут быть трудными. Пусть Милли и Тоби немного освоят­ся, а тем временем мы с вами выпьем чаю.

Хоуп уехала только через час, уверенная, что в «Ханнибанни-кинс» детям будет хорошо. Пока что они должны были ходить туда только два раза в неделю, по понедельникам и четвергам, но Хоуп договорилась, что, если она найдет себе работу на непол­ный день, это можно будет делать и чаще.

– Сама не знаю, чего бы я хотела, – сказала Хоуп Гизелле. – Я всю жизнь работала в банке, но в деревне банка нет…

– Летом работу найти легче, – ответила Гизелла. – В турист­ский сезон появляется много мест, но сейчас с этим трудно. И все же попытка не пытка. А насчет крыс не волнуйтесь. В деревне всегда полно мелких грызунов. Скажите спасибо, что это не кто-нибудь другой!

Вернувшись домой, Хоуп сразу же позвонила Мэри-Кейт.

– Ну что, дети освоились в яслях? – спросила та.

– Да, но это не главное! – простонала Хоуп. – У нас завелись крысы! Говорят, чтобы от них избавиться, нужно расчистить сад. Вы не знаете, кто бы мог взяться за это? Но беда в том, что я не могу заплатить ему больше пятидесяти пенсов.

Она почувствовала, что Мэри-Кейт улыбнулась.

– Не думаю, что этого хватит.

– Я пойду на все! – воскликнула Хоуп. – Ненавижу крыс!

– Я знаю одного человека, у которого есть мини-трактор. С его помощью можно быстро расчистить что угодно. Но он потребует платы. А когда вы его увидите, то призадумаетесь, готовы ли на все, чтобы добиться своей цели.

Впервые за утро Хоуп рассмеялась.

– Я имела в виду, что могла бы помочь ему навести порядок в финансовых делах или посоветовать, где лучше обменять долла­ры на евро. Ни на что другое я не гожусь.

– Ладно, что-нибудь придумаем, – утешила ее Мэри-Кейт. – Мне пора. Рецептов накопилось выше головы. Похоже, что боле­ет весь Редлайон. Поговорим позже.

Когда телефон зазвонил через пятнадцать минут, Хоуп удиви­лась.

– Знаете, мне в голову пришла хорошая мысль, – сказала Мэ­ри-Кейт. – Я только что говорила с тем человеком, у которого есть мини-трактор. Его зовут Эрвин. Делопроизводством у него занимается жена. Так вот, он только что приходил за лекарством для нее. Помоги ей бог, она не на шутку разболелась и не сможет работать по крайней мере месяц. Эрвин говорит, что пропадает без нее. Я сказала ему о вас. Как вы смотрите на то, чтобы ее заме­нить?

Хоуп опешила.

– Я… я… – заикаясь, выдавила она. – Я никогда не занима­лась делопроизводством…

– Ничего, на месяц вас хватит. Поработаете, пока ей не станет лучше, а он вам заплатит и, может быть, бесплатно расчистит сад. Я сказала ему, что вы сможете приходить два раза в неделю, пока дети в яслях.

Когда Эрвин позвонил Хоуп, он говорил любезно, но лако­нично.

– Это всего на месяц, – сказал он. – Жена скоро поправится.

– Меня это вполне устраивает, – ответила Хоуп. – Я приду в четверг.

В половине седьмого Хоуп чувствовала себя так, словно пере­жила ураган: дети пошли в ясли, в саду завелись крысы, а она сама устроилась на работу! Мэтт ушел в девять часов утра, но ка­залось, что с тех пор прошла целая вечность. Ей не терпелось рас­сказать мужу о случившемся.

Дети вернулись из «Ханнибанникинс» уставшие, и Милли ус­нула прямо на диване. Хоуп перенесла ее в кроватку, уложила То­би и спустилась на кухню. На плите шипела сковородка с сочной свининой, в воздухе стоял аппетитный запах. Чтобы отметить по­ступление на работу, Хоуп достала из холодильника бутылку ви­на. Им с Мэттом предстоял спокойный вечер вдвоем. «Он будет гордиться мной, – с улыбкой думала Хоуп. – В последнее время он тревожился из-за денег, а теперь за ясли можно будет платить из моего жалованья». Большинство людей решило бы, что только сумасшедший будет работать ради того, чтобы платить за ясли, но ей было необходимо хотя бы два раза в неделю бывать на лю­дях. И хотя на большое жалованье она не рассчитывала, но если Эрвин бесплатно расчистит сад, одно это будет большим облег­чением.

Скрип тормозов возвестил о прибытии Мэтта. Но сегодня его подвез не Сиаран Хедли-Райан, а Финула, которая без приглаше­ния зашла в дом.

– Решила на минутку заглянуть и поздороваться, – весело сказала она, опускаясь в самое удобное кресло с таким видом, словно собралась провести в нем весь вечер.

Как обычно, на ней было что-то просторное и цветастое, а по­верх – огромный красный вязаный кардиган. Это уже был стиль барахолки, не имевший ничего общего с богемным.

Мэтт небрежно чмокнул жену в щеку и устало опустился на диван. Потертые джинсы и серый свитер, а также отросшая за день щетина делали его похожим на отставную рок-звезду, а не на начинающего писателя.

– Финула, выпьете что-нибудь? – негромко спросил он. Хоуп поняла, что настроение у него неважное.

– Ну разве что один бокал… – с деланной неохотой ответила Финула и бросила на Мэтта кокетливый взгляд.

– Хоуп, я тоже выпью вина, – добавил Мэтт.

Глаза Хоуп сузились. Видимо, на сегодняшний вечер ей отве­дена роль горничной.

Заботливо охлажденной бутылки белого надолго не хватило, и Мэтт открыл красное. Вино заставило его слегка оживиться, но не улучшило настроения. Он был напряжен, как натянутая стру­на, длинные пальцы барабанили по ручке дивана. Казалось, Мэт­та что-то гнетет и он поддерживает беседу только из вежливости. Но Финула ничего не замечала. Держа в руке бокал, она наклони­лась к Мэтту так близко, чго едва не села к нему на колени, и стала рассказывать о каком-то художнике, которым она восхищалась еще десять лет назад и который теперь стал богатым и знамени­тым.

– Знаете, говорят, что у меня есть чутье на искусство, – ска­зала она, многозначительно взглянув на Мэтта, и сделала еще один глоток. – Можно стараться изо всех сил, но все без толку. Беда в том, что многие из нас вынуждены жить в культурном ва­кууме.