Великая Война (СИ) - Афинский Владислав. Страница 51
Кому это понравится? Никому. А терпение не безгранично. Как бы гражданская война не началась, а то немцы в таком случае за пару недель до Петербурга дойдут, пока мы будем друг другу глотки резать.
Неспокойно было даже в армии, в генералитете. Высшее командование тоже что-то стало чаще спорить, а началось всё с Ренненкампфа, который сначала героически отъехал на тот свет, вместо того чтобы просто продолжать блокаду. А теперь ещё и стал камнем преткновения двух сторон, одна из которых к слову желает видеть меня в петле.
– Ох, хороша жизнь! – рядом со мной вдруг плюхнулась Кристина.
– Всю картошку почистила?
– Не, меня Оболенский заставил тренироваться. Магические вот эти уроки, все дела, раскрытие потенциала какого-то.
– И как оно?
– Мой учитель сорвался, назвал меня необучаемой и прогнал, – беззаботно произнесла Кристина, после чего достала из-за пазухи бутылку с вином. – Смотри что я стащила у офицеров.
– Боже, тебя же…
– Не пойман – не вор.
– Ты не только необучаема, но и неисправима.
Я вздохнул, глядя как Кристина приложилась к горлу. А через мгновения бутылка уже оказалась в моих руках. Последние деньки что-то выдались слишком насыщенными, поэтому возможность отдохнуть нужно было использовать на полную.
– Эх, скорее бы война закончилась, – мечтательно протянула Кристина. – Станем аристократами, будем делать, что захотим.
– Ты и так делаешь, что хочешь.
– Да, но денег у меня нет. И статуса. Власти бы ещё. Ну и силы побольше, а то я что-то смотрю на других и понимаю, что магическую конкуренцию не вывожу.
– Так, род создавать тут я планировал.
– Как думаешь, а у меня получилось бы стать хорошей женой и матерью? – внезапно спросила Кристина.
– Если ты этого действительно захочешь, то ответ очевиден. Только… а у тебя с этим проблем не будет?
– Ну, у меня вроде почти такое тело, как у всех женщин. Ментальный контур правда сильно мощный, поэтому с простым смертным мне потомства не создать или придётся поднапрячься. Но ты и сам об этом всём знаешь. А так вроде… не бесплодна. Наверное. Это проверять нужно, – вздохнула Кристина, после чего подсела ближе ко мне, начав прижиматься. – Можем провести научный эксперимент прямо сейчас…
– Ага, на глазах у всех, – саркастично заметил я, после чего поднялся на ноги.
– А что такого? Пусть все завидуют. А-а-а… я поняла.
– Что ты там поняла? Хотя стой, дайка угадаю, ты опять ВСЁ поняла.
– Да, именно, – загадочно ухмыльнулась Кристина и многозначительно покачала головой.
– Как обычно, ладно, пойду протез ставить и экзоскелет новый калибровать.
– Удачи.
Так я и направился снова в мастерскую, в старенький сарай. Пришлось некоторое время подождать Алёну, которая задерживалась. Конечно, я мог бы пойти к мастеру, одному из, однако мне уже было привычнее работать с Алёной. Она может и являлась просто ученицей, подмастерьем, однако у неё был куда более широкий взгляд на привычнее встречи. А для меня это очень важно, ведь мне не нужно снаряжение «как у всех».
– Саш, бегу-бегу! – в какой-то момент на горизонте появилась спешащая Алёна, которая тянула за собой тележку с инструментами и деталями.
Для этого девушка использовала экзоскелет, но не военной модели, а гражданской. Громоздкая конструкция, дешёвые материалы, низкая подвижность, но хоть что-то.
– Заходи, – Алёна быстро открыла сарай и впустила меня внутрь. – Я пока что разложу барахло и умоюсь.
– Хорошо, слишком не спеши. У меня время есть.
Да, время у меня было, потому что я самый худший поручик за всю историю. Вернее, не самый худший, а скорее самый хитрый. Чтобы найти меня и припахать к какой-нибудь ерунде любому ротному нужно будет прилично так постараться.
Впрочем, меня не особо и припахивали, ведь все понимают, что я одарённый и нахожусь на особых условиях. В плане, у меня личные тренировки, медитация тратили много времени. Так что это даже не хитрость, а факт, хотя врать не буду, отдыхал я тоже прилично. Потому что отдых очень важен для продуктивности.
Я быстренько лёг на кресло, настроил спинку. Оно чем-то напоминало кресла стоматологов из моего мира. Тоже лампы имеются, всякие инструменты на проводах подсоединены к источнику энергии. Правда не настолько удобные, но тут уж ничего не поделаешь.
Тем временем Алёна активно умывалась снаружи сарая, где была обустроенная душевая кабинка. Под душевой кабинкой подразумевается огороженные от чужих взоров два квадратных метра с бочкой дождевой воды.
Нет, вообще имелись и нормальные душевые кабинки с горячей водой, офицеры так и вовсе в банях парились, однако Алёне такое было не по статусу. Да и даже если бы было, то скорее всего она поленилась переться куда-то, тратя на это драгоценное время.
– Бр-р-р-р… – через десять минут Алёна вернулась в сарай, умытая и дрожащая, ведь на дворе уже наступила осень.
– А ты не заболеешь?
– Нет, у меня иммунитет хороший, да и я закалённая, – на ходу Алёна убрала волосы назад и заплела их в хост, чтобы не мешались. – Так… тебе нужен протез и экзоскелет… сейчас найду бумажки…
Дальше Алёна начала суетиться. Как она ориентировалась во всём этом хаосе, напоминающим свалку, это отдельный вопрос. Но видимо для неё здесь всё находилось плюс-минус на своих местах. Вскоре был найден мой протез.
– В общем… двенадцатый калибр, ручная перезарядка. Три патрона смогла всунуть. Дробь. Ну и ещё, как ты просил, добавила тот «сюрприз»…
Алёна активно начала рассказывать, попутно ставя мне протез. А я молча слушал и наблюдал за процессом, но в какой-то момент начал подмечать совершенно иные детали. Алёна видимо слишком спешила и плохо вытерлась, а оделась в то, что подвернулось под руку.
– Тебя точно продует, – через паузу выдал я. – Даже солдаты уже китель не снимают. А ты в одной рубашке. Ещё и после душа.
– Ладно, если ты так сильно переживаешь, то я включу обогреватель, – произнесла Алёна и почему-то скривилась, после чего ногой пнула самодельную теплопушку.
– Теперь сжарюсь я. Дай хоть китель сниму.
– Всё, продолжаю?
– Да, продолжай. И если что я своими словами не делал акцента на слабости или типа того. Просто тебя реально продуть может, как и любого человека. Поэтому…
– Я поняла, Саш, поняла. Просто… привычка.
– Тяжелое детство?
– Ну… как бы так сказать… оно у всех тяжёлое, особенно у безродных.
– Ты вроде из Москвы?
– Да, на окраине жили.
– Я думал в городе получше крестьян живут.
– Не особо. Местами даже хуже. Ключевая разница в том одни на поле работают, а другие на заводах. Но все по факту крепостные. Вроде по статистике даже после реформ больше половины населения крепостные, при чём вечные. Ещё приличная доля временных крепостных, как моя семья. Работаем по пять лет, продлеваем контракты фактически рабства. При чём если работающие в поле ещё могут отдыхать в не посевные периоды, то моя мать и отец впахивали каждый день, в любую погоду. Порой по две смены, чтобы меня с сестрой прокормить.
– Хорошие родители.
– Да, в чём-то они точно были хорошими. А в чём-то плохими. Отец мой спился и умер ещё когда мне двух лет не было. Мать работала в школе за гроши, от нагрузки, ответственности и постоянного стресса слегка с неврозом, потом зимой заболела, лихорадка и тоже… умерла.
На первый взгляд могло показаться, что Алёна говорит спокойно и ни о чём не переживает. Но любой человек с хоть сколько-то развитой эмпатией и уж тем более я со своими ментальными навыками мог легко заметить лёгкие перемены в голосе и невероятную душевную боль, которая слегка просочилась наружу.
Всё же и сама Алёна ещё молодая, не так давно всё это произошло. Считай недавно восемнадцать исполнилось, и она сразу на фронт поехала.
– И как ты с этим всем справилась? – поинтересовался я, зная, что мой вопрос переведёт тему в более позитивное русло.
– Сестра помогала, – тут же улыбнулась Алёна, едва только вспомнила свою старшенькую. – Она очень сильная. Она никогда не сдаётся, всегда находит решения любых проблем, не отступает и добивается всего, идя к своей мечте. Я никогда не видела её слабой, она всегда побеждает, работает над собой и становится лучше с каждым днём. Не знаю как она с этим всем справляется. Она же и сама ещё ребёнком была, но и сама пробивалась, и меня тащила. Прямо как ты, Смоленко, Оболенский, Самсонов и Миша.