Цена мира, или Леди для варвара (СИ) - Вереск Мия. Страница 19

Он взглянул на неё с невольным и противным чувством вины. Её тело опьяняло его настолько, что он забыл, насколько она хрупкая. Пожалуй, и на следующую ночь её ещё нужно поберечь, ведь он больше не собирался усыплять её, а она не сможет расслабиться рядом с ним, помня о боли. Карун! Меньше всего он хотел сделать ей больно!

Варвар поднялся, распахнул окно, чтобы впустить в спальню свежий воздух, потом подхватил гритку вместе с простынёй и отправился в ванную.

Старательно обмывая девушку над каменной чашей, Таур Керт попросил богов, чтобы она не проснулась сейчас. Кажется, боги над ним сжалились, и он торопливо обтёр бёдра гритки простынёй, бросив смятую измочаленную за ночь простыню тут же. Уберёт потом. Сейчас нужно было срочно вернуть пленницу в спальню, попросить мать окружить её вниманием и заботой и срочно отправляться в город.

Глава 9

Таур Керт возвращался домой, когда солнце уже склонялось к закату. Он был доволен. Платья, которые варвар выбрал для Илис, хоть и были готовыми, но из дорогой красивой ткани – одно изумрудно-зелёное – к её глазам, другое жемчужно-серое, изысканное, как она сама. Наконец-то та грязная тряпка, которая когда-то была её платьем, перестанет напоминать девушке о ритуале.

В изящной резной шкатулке из кости морского вэла лежал налобный обруч с крупными жемчужинами, бусы и браслеты. В плотной сумке – тёплые чулки из мягкой шерсти лимара, плащ, подбитый мехом и пара меховых сапог. Весна выдалась холодной, и его женщина не должна мёрзнуть.

Верный Гук шёл размеренно и споро, быстро приближаясь к Пригелу, и Таур Керт несколько раз останавливал себя, чтобы не поторопить коня.

Мать встретила его во дворе, и по тому, как блеснули её глаза, варвар сразу понял, что что-то случилось.

- Что, ма? – встревоженно спросил он, передавая повод конюху.

- Пойдём в дом, Таур, - светлые глаза Сейлы, так похожие на его собственные, сузились, глядя на него так сурово, что он почувствовал себя нашкодившим мальчишкой.

Подхватил седельную сумку, протянул подоспевшей служанке.

- Занеси в мою спальню, Тира.

Молча прошёл за матерью в дом. Раз не сказала сразу, значит, не захотела говорить при посторонних.

Войдя, варвар бросил быстрый взгляд на коридор, ведущий в спальню. Сейла усмехнулась, пропустила сына в свою комнату. Закрыла дверь на ключ и встала перед ним, подбоченившись.

- Ты чего, мама? – спросил варвар настороженно.

Когда его маленькая мать бывала в таком настроении, даже отец, который был покрупнее Таура, боялся ей перечить.

- Расскажи-ка мне, сынок, откуда ты привёз свою гостью? – спросила она.

- Из Реана, - осторожно ответил мужчина.

- Ну-ну, - подбодрила его женщина. – Из борделя, небось, забрал? Или крестьянку своровал?

- Нет, не крестьянку, - с досадой ответил Таур Керт. – И не из борделя! Я говорил, я у неё первый!

- Говориил, - нараспев повторила Сейла, щуря светлые глаза. Злилась. – Тогда откуда, сын? Кто она? Знаешь?

- Тебе ведь рассказали уже, ма? – тоже начиная злиться, спросил он. – Что ты меня пытаешь? Отдай ключ, я пойду!

- Рассказали, - не двигаясь с места, согласилась Сейла. – Я сегодня весь день думаю, сынок…где я проглядела? Ты же не зверем рос, всякую живность жалел, в дом тащил. Ты что же, правда её с жертвенного круга снял, чтобы дальше с ней забавляться?

- Мама!

Он отодвинул Сейлу плечом. Сломать дверь – пара пустяков. Сам же и поправит. Но чуйка, которая не раз выручала в бою, подсказала – мать не простит.

Таур остановился, исподлобья глядя на мать.

- Она же девочка совсем, - тихо и потерянно сказала Сейла. – Мужика голого и то не видела, не принято у них в бане вместе мыться…А тут на глазах у всех…под гогот, советы с девственностью расстаться… Ей бы забиться потом куда в тёмную нору, выреветься, забыться…А ты не отпустил!

- Мама! Лучше молчи! – прорычал он, чувствуя, как больно ранит каждое её слово. – Куда ей было идти? Кто её примет, порченную?

Сейла горько покачала головой:

- Всё, что происходит на жертвенном кругу, свято, потому что в свидетелях – боги. Порченой она стала, когда ты её на корабль взял, и пользовал всю дорогу.

Таур скрипнул зубами, развернулся и одним мощным толчком вышиб дверь.

- Не смей трогать её, велдук! – грозно и жалобно крикнула мать вслед. – Крови у неё! Ходить сегодня и то не может!

Крови? Таур невольно остановился. В этих бабских делах он мало что понимал, знал только, что в лунные дни женщина неприкосновенна. Так он и не собирался трогать её сегодня, и так хотел дать отдохнуть.

Идти в спальню было почему-то страшно, но мать стояла, смотрела вслед, и он пошёл.

Гритка лежала на кровати, спиной к нему, сжавшись в комочек, почти невесомая под свободной рубашкой. Варвар с облегчением подумал, что девушка спит, пока не заметил, как вздрогнули её плечи в ответ на его шаг вперёд.

Она ждала и боялась.

- Как ты? – неловко спросил он, присев рядом.

Наивно было надеяться, что она ответит.

Варвар осторожно развернул девушку к себе за плечи. Бледная, губы снова искусаны вкровь.

- Тебе больно? – спросил мужчина, упрямо ловя её взгляд.

- Нет, - выдохнула она сквозь зубы, но мелкие капельки испарины на лбу говорили об обратном.

- Зелин приходил? – спросил варвар, хмурясь.

Он точно знал, что ночью всё было нормально. Крови не было, он бы увидел! Может быть, ей так плохо от того, что их первая полновесная ночь совпала с началом лунных дней?

Не дождавшись ответа, Таур Керт позволил девушке отвернуться, аккуратно прикрыл простынёй хрупкие плечи.

- Я приведу врача, - упрямо сказал варвар, и снова увидел, как сжалась пленница.

Мать, попавшаяся ему в коридоре, молча посторонилась, увидев его лицо. Таур Керт прошагал мимо, ни о чём не спросив. Итак понятно, если Сейла не помогла гритке, значит, та просто отказалась принимать её помощь.

Зелин, с перевязанной рукой, сидел у окна и рассматривал какой-то рисунок в старинной книге. Раб встал при появлении Таура, склонил голову.

- Бери все свои зелья и идём, - приказал варвар. – Гритке плохо.

- Что с ней? – спросил лекарь, бросив на Керта острый взгляд.

- Это ты у нас врач! – разозлился варвар. – Хватит болтать! Не поможешь ей – высеку ещё раз!

Зелин пожал плечами, начал собирать сумку.

В коридоре он остановился с Сейлой. Та что-то торопливо шепнула лекарю.

- Куда же вы вместе? – укоризненно спросила она. – Девочка и так напугана. Она и из моих рук лекарство не взяла.

- Иди, - сказал варвар после недолгой паузы, растворяя перед Зелином дверь, но не прикрыл её, остался смотреть, только закрыл проём от Сейлы.

- Илис, - тихо позвал раб, останавливаясь перед кроватью. – Я один. Позволь мне тебе помочь.

Девушка не ответила, только плечи дрогнули.

- Весь день так лежит, - прошептала мать и вздохнула тяжко. – Эх, сынок…

Таур сердито отодвинул Сейлу, прикрыл дверь, оставив крохотную щелку.

Лекарь обошёл кровать, коснулся лба девушки, ловко обтёр его.

- Я могу облегчить боль, - сказал раб и добавил очень тихо. – Не бойся, сегодня он тебя не тронет.

Она никак не отреагировала, и Зелин вынул из сумки пузырёк, вынул пробку, но стоило ему поднести лекарство к губам гритки, как Илис жалобно вскрикнула:

- Нет! – и метнулась, поползла, отталкиваясь босыми ногами.

Варвар, нахмурившись, шагнул внутрь.

- Куда ты! – вскрикнула Сейла, но её не послушали.

- Лей, - хмуро приказал варвар, надёжно обхватив девушку руками.

Илис крутилась и отплёвывалась, но Зелин держал её подбородок, и скоро она судорожно сглотнула зелье, ещё и ещё раз, пока не выпила всё, закашлялась и заплакала.

Варвар отпустил девушку, аккуратно поправил подол задравшейся рубашки.

Гритка вся дрожала, из ярких зелёных глаз не переставая скатывались крупные прозрачные слезинки, губы горестно кривились. Она была такой маленькой и несчастной, что хотелось взять её на руки, прижать к себе и укачать, успокоить, как ребёнка. Но ведь она не позволит, будет вырываться и плакать.