Подъем (СИ) - Стасина Евгения. Страница 10

- И зачем он тебе нужен? Это как начать есть фастфуд после ежедневных ужинов в дорогом ресторане! — убеждает меня в трубку Света.

— Боже, ты что только что сравнила его с чизбургером?

— Да! У него ипотечный кредит и подработки по вечерам! Расставаясь с одним мужчиной нужно четко осознавать, что ты не имеешь права понижать планку!

— Я же не собираюсь идти с ним в загс! Помниться, ты сама мне советовала завести интрижку, — раскладывая перед собой потертые листы с чертежами, взятыми в пыльном архиве, пытаюсь поспорить с подругой.

— Я тебя знаю! Проведешь с ним одну ночь и решишь, что теперь просто обязана вытянуть эти отношения!

— Брось, я и не думала ни о чем подобном. Тем более что до совместных ночей у нас пока не дошло. Мне просто приятно его общество, приятно получать цветы и слушать его комплименты. Неужели в этом есть что-то криминальное?

— Нет, пока ты еще способна трезво мыслить! Просто пообещай, что подойдешь к делу с холодной головой. Он, конечно, парень порядочный, воспитанный и все дела, но тебе явно не пара!

— Давай, это я буду решать сама? Или мне теперь приводить каждого, кто сможет меня заинтересовать к тебе для тщательного досмотра?

— Было бы неплохо!

— Когда я встретила Медведева, ты пищала от восторга! А на деле он оказался законченным мерзавцев, надававшим мне кучу обещаний, которые был не в состоянии выполнить.

— Я бы и сейчас пищала, появись в твоей жизни подобный кавалер! Тут дело не столько в мужчине, сколько в твоей неспособности держать его в тонусе! Ты же таяла, как мороженое под его взглядом, напрочь забыв о собственных амбициях! — возмущается девушка по ту сторону трубки.

— Ну, спасибо!

— Не за что, немного критики еще никому не повредило! Кстати, что там твой бывший?

— Не знаю и знать не хочу! Покоряет Москву и, надеюсь, что там и останется!

— Медведева, да ты растешь в моих в глазах! Если, конечно, ты не размазываешь тушь по щекам, пользуясь тем, что я тебя не вижу.

— Скажешь тоже! Рядом умудренные жизнью женщины, мечтающие засыпать меня советами. Стоит дать слабину, и меня заставят съесть коробку «родных просторов» под их несмолкающее щебетание. Как твой медовый месяц? Ты же купила мне сувенир?

— Еще чего! Магазины я оставила напотом. Сейчас я думаю только о горячем песке и морских волнах! Так что, трудись, подруга, пока я развлекаюсь на лазурном берегу!

— Это жестоко, — смеюсь, и заканчиваю наш разговор, кидая свой взгляд на часы. Через двадцать минут, я выключаю свой старенький казённый компьютер, прощаюсь со своими коллегами и торопливо семеню на автобусную остановку, желая как можно скорее оказаться дома. Первый октябрьский снег застал город врасплох своей внезапностью, и проведя сорок минут в переполненном общественном транспорте, я впервые пожалела, что, поддавшись импульсивному порыву, распрощалась со стареньким внедорожником, который бы пришёлся очень кстати в новом ритме моей самостоятельной жизни. И плевать, что иногда, я бы наверняка рыдала на переднем сидении, позволяя плохому настроению и нахлынувшим воспоминаниям выбить почву из-под моих ног. Добравшись до своего района лишь в начале седьмого вечера, я, нехотя, бреду в переполненный в эти часы супермаркет, с твердым намерением обзавестись собственным автомобилем, недорогим и надежным. И, главное, не серым…

— Три тысячи восемьсот шесть рублей, — подводит итог кассирша, переложив последний товар с ленты в мою переполненную корзину. Я торопливо достаю кошелек, пытаясь отыскать свою карту, чувствуя, как в затылок мне дышит толпа изнуренных ожиданием покупателей. К моим щекам приливает краска, когда я со всей ясностью осознаю, что оставила заветный кусок пластика на своем рабочем столе. Спешно пересчитав купюры, я перестаю дышать, испытывая дикий стыд перед собравшимися в магазине людьми.

— Я, кажется, оставила кредитку на работе… — смущенно обращаюсь к продавщице, чьи губы, обильно смазанные алой помадой, складываются в прямую линию.

— Расплатитесь наличными, — сухо предлагает мне женщина, глядя в пространство перед собой.

— Боюсь, мне не хватит… Никак не могу приучить себя снимать наличные для таких вот форс-мажоров, — неловко улыбаюсь, желая провалиться сквозь землю. — Давайте, уберем… Господи! Давайте, уберём эти конфеты и колбасу… И сырки, мы их не больно-то и любим… И вот это мясо, — перебирая содержимое пластмассовой корзины, стараюсь сосчитать в уме, отчего еще отказаться.

— Вы издеваетесь? — раздается надо мной недовольный мужской голос, и я резко разворачиваюсь, натыкаясь на взгляд карих глаз. — Сколько она должна? — раскрывая пухлый бумажник, нетерпеливо обращается к женщине в форме крепкий мужчина в явно дорогом пальто, похоже, вознамерившийся оплатить мои покупки.

— Нет, что вы, — прерываю озвучивающую сумму продавщицу. — Я сама в состоянии…

— Я вижу! Давайте, я расплачусь, и вы пойдете! Я тороплюсь и не собираюсь ждать, пока вы тут разберетесь, — зло выдает мне мой внезапный благодетель.

— Нет! Пересчитайте меня, пожалуйста! — отчего-то завожусь под тяжелым взглядом стоящего рядом человека.

— Слушай, не задерживай людей! — никак не уймется мужчина, пихая меня в сторону плечом, выкладывая купюры на кассу.

— Я с вами на ты не переходила! — выдаю громче, чем положено. — Я тоже отстояла очередь, и тороплюсь не меньше вашего! Пересчитайте меня! И это, — бросая на ленту контейнер с клубникой, — уберите!

— Пусть мужчина оплатит… — встревает в нашу перепалку молоденькая девушка с железным колечком в носу, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

— Нет! — возвращая ему деньги, завожусь не на шутку.

— Девушка, можно побыстрее, — раздается голос из стройной шеренги ожидающих.

- Идиотка, — фыркает себе под нос незнакомец, забирая пятитысячную купюру из моих рук.

— Да что вы? Вам бы взять пару уроков хороших манер!

— Обязательно, как только вы подтяните свою арифметику! Иногда, умение считать куда полезнее, чем способность хлопать глазками.

— Приму к сведению!

Я торопливо укладываю в пакет свои продукты, в последний раз смиряя взглядом наглеца, еще больше разнервничавшись от появившейся кривой ухмылки на его губах, и красная как рак, покидаю супермаркет, в который, наверное, больше никогда не зайду. Вот так, в переполненном магазине, я впервые встречаю Сергея Титова, самого заносчивого мужчину из всех, с кем мне довелось увидеться…

Он целует меня так, словно я фарфоровая статуэтка, способная рассыпаться в стеклянную крошку от одного неосторожного прикосновения. Неспешно спускаясь к вырезу моей блузки своими влажными губами, он попеременно поглаживает мое бедро и скрытую шифоном спину, делая рваные вдохи в те крошечные мгновения, когда оставляет в покое покрасневшую под непрекращающимися ласками кожу. Я старательно отгоняю кишащие в голове мысли, пытаясь сконцентрироваться на происходящем, но в своих тщетных попытках отыскать хоть малейшую искру внизу своего живота довожу себя до нервного оцепенения, не позволяющего ответить мужчине с должным пылом. Наверняка он замечает мое замешательство, но не отстраняется, а лишь теснее прижимает меня к своей груди, пытаясь справиться с перламутровыми пуговицами на моей одежде. Когда не расстёгнутыми остаются лишь две небольшие бусины, я твердо решаюсь прекратить эту пытку, веруя в то, что, отвечая согласием на его приглашение, допустила большую ошибку.

— Егор, пожалуйста, — слегка отталкивая навалившееся на меня тело, пытаюсь остановить его, однако, достигаю противоположной реакции. Словно перестав себя сдерживать, он крепче впивается пальцами в мои оголенные ноги, и неистово осыпает поцелуями кружевную ткань моего бюстгальтера.

— Егор! — строго, с хорошо читаемыми нотками нервозности, взываю к его здравомыслию, уже более решительно отстраняя его от себя похолодевшими пальцами. С трудом сфокусировав взгляд на моем раскрасневшемся лице, мужчина запускает пятерню в свои волосы, недовольно сверкнув глазами, и откидывается на спинку дивана.