Закон Мерфи в СССР (СИ) - Капба Евгений Адгурович. Страница 5

Блаватская? Ну, с ней меня еще не сравнивали, тьфу, тьфу, чтоб ей икалось. Вот уж кого и за деньги не надь, и даром не надь... Еще и Рериха приплел. Белозор который ищет Беловодье? Каламбуры за триста!

Владимир Александрович вдруг отставил руку с сигарой в сторону, наклонился ко мне и заговорщицким шепотом спросил:

— А эту свою Таисию ты тоже... Ну... Это самое...

— Что? — не понял я. — В каком смысле — это самое?

— Ну, загипнотизировал? Такая краля... А ты — такой раздолбай! — он был доволен собой и своей шуткой, и снова расхохотался, запрокидывая голову: — А-ха-ха!

Мне стало казаться, что за этим оптимизмом и веселостью на самом деле скрывается серьезный нервный срыв и эмоциональное выгорание. По крайней мере мешки под глазами у него были будь здоров, и едким табачным дымом он затягивался, используя все мышцы лица. Курить сигары взатяг? Сумасшедший!

Но в целом — новость про то, что связь с первыми лицами у меня всё-таки есть, и отвечать за нее будет Исаков, по большому счету, была позитивной. По крайней мере, сидеть без дела я не собирался: если уж пошли перемены, и сбежать от них не получится — есть шанс их возглавить. По крайней мере, в деле становления новой советской журналистики. Почему бы и нет? Короля делает свита, политика делают журналисты. По крайней мере в следующие сорок лет именно так дело обстоять и будет. Сам я в политику не особо рвусь, но у них там и без меня вагон желающих. Научить, подсказать — это можно попробовать.

Конечно, за Исаковым заехала "Чайка". В "Чайке" за рулем сидел некто с лицом непримечательным, но мне весьма знакомым. Его фамилия была Ершов, и мы как-то имели с ним неприятный разговор, но я обиды не держал — работа у него была и есть такая, неприятные разговоры разговаривать... И вещи неприятные делать. По крайней мере можно было быть уверенным — Исаков в надежных руках.

* * *

Я заявился в корпункт сразу после того, как получил нагоняй от главврача: он лично пришел посмотреть на наглого Белозора, который сбежал за три дня до выписки, а теперь требует справку и больничный. Но увидев меня — растаял. Оказывается, я написал пару месяцев назад статью про сына этого умнейшего и по-врачебному безжалостного седого дядьки! Бравый десантник сейчас находился в Афгане, служил в Витебской дивизии ВДВ, и фото парня в "Комсомолке" и пара строк про его армейское житье-бытье для отца были бальзамом на душу. В общем — получил я больничный и выписку.

Так что Старовойтов смотрел на меня хоть и с подозрением, но без доли враждебности:

— Объясни мне вот что, Белозор, — начал он. — Ты ведь в партии не состоишь до сих пор?

— Не состою, — мотнул головой я и тут же поморщился: не с моей травмой башкой размахивать!

— Тогда какого хрена из республиканского ЦК интересуются твоим санаторно-курортным лечением? Это и так — нонсенс, центральное издание — и беспартийный журналист!

— Ценный сотрудник? — пожал плечами я. — Но в санаторий я бы съездил, почему нет. Задолбался, знаете ли!

— То ест после Афгана ты не задолбался, а сейчас, когда родная редакция просит помощи — задолбался? — всплеснул руками Старовойтов.

Вот же черт, я впервые обратил внимание на сходство директора корпункта с Исаковым: оба загорелые, белозубые, чернобровые, только Михаил Иванович Старовойтов всё-таки постарше и седины значительно больше... А так — ну чисто братья!

— А что редакция? — уточнил я. — Я кому-то в Москве понадобился?

— Именно! Требуют мастер-класс по журналистским расследованиям. Ты у нас просто идеально для этого подходишь, плюс главред сменился — хочет с тобой познакомиться...

— А старый не хотел?

— А тебе не плевать? Ты хоть знаешь, кого главредом "Комсомолки" поставили? — Старовойтов пребывал в странном возбуждении.

— И кого же?

— Аркадия Ваксберга! — увидев моё ошарашенное выражение лица, директор корпункта довольно осклабился. — Вот и езжай в свой санаторий с этой мыслью. А в Москву как раз в ноябре попадешь, после отдыха. Можешь даже в Минск не заезжать — договоримся, там обещали под тебя подстроиться. В пределах разумного, конечно...

Выходил я из корпункта в совершенно очумелом состоянии. Аркадий Ваксберг — главный редактор "Комсомольской правды"? Я даже не знаю, что круче — это, или тандем Романова и Машерова у руля СССР... Вот тебе и круги на воде!

Глава 3, в которой стучат колеса

— Чуф-ф-ф-ф! — сказал поезд и девчата забеспокоились.

— А он без нас не уедет? А давайте уже пойдем в вагон?

— А циво он так делаит "цю-ю-уф"?

— Гера, а ты точно взял билеты?

Я точно взял билеты. Просто в осенней одежде очень много карманов, а учитывая еще и пресловутые-восхитительные штаны — их количество и вовсе удваивается. Потому я хладнокровно поставил дамские чемоданы на перрон, скинул туда же свой рюкзак и принялся методично обыскивать карманы. Нашел червонец, четыре конфеты "рачки" — это меня в корпункте угостиили, еще — скрепку, резинку для волос, маленького пластмассового пупсика, мелочь россыпью, спички, какие-то бумажечки, огрызок простого карандаша...

— Гера!!! — глаза Таси постепенно окрашивались в цвет крыжовника, а значит — пора было кончать цирк.

Действительно — билеты нашлись в заднем кармане штанов, и появились на свет Божий немедленно.

— Вуаля!

— Паяц! — сказала Таисия и выдернула у меня из рук проездные документы.

А я что? А я ничего! Просто никак не привыкну что снарядиться для поездки молодому холостому мужчине — это одно, а трём красавицам — совсем другое. Мне-то что? Нищему собраться только подпоясаться! А девчатам — купальник надо (температуру моря обещали +18-19, для северянок это что-то вроде кипятка), платья — надо (в рестораны ходить и по набережной гулять, всем троим), ботинки и костюм для горного туризма — надо (вдруг Вася с Асей с кем-то подружатся и можно будет их оставить и сходить в горы), зимняя одежда — тоже надо (в ноябре возвращаться будем, а это не шутки) и так далее и так далее...

— Значит у вас пятое, шестое, седьмое места... Ага, самая маленькая — без места, — кивнула проводница. — Проходите в вагон, вон еще пассажиры бегут!

Я торжествующе посмотрел на пару взрослых и солидных опоздунов: несмотря на количество детей и чемоданов, мы были не последние!

* * *

Ни в одном американском фильме начала двадцать первого века я не видел плацкартов. Я вообще не видел там вагона, где можно поспать. Только сидячие — этого добра в голливудском кино хватает! Это странно: США — огромная страна, и я никогда не поверю что все триста с гаком миллионов американцев передвигаются только машинами и самолетами! Наверняка ездят там в своих американских плацкартах, просто от нас их скрывают ввиду неприглядности и бесконечного загнивания... С другой стороны — нью-йоркское метро они показывать не стесняются, так что же там такое таиться, в пассажирских американских вагонах? Портал в преисподнюю?

Сравнить наши, советские поезда с американскими было бы здорово, потому что там, в родной незалежной Беларуси я катался до берегов Черного моря на точь-в-точь таких же плацкартных вагонов Беларускай Чыгункi. Ну да, года эдак с 2015 "гравитационные" клозеты стали заменять на вакуумные, в вагонах появились кондиционеры, но в целом...

Бордовые или синие полки, раскладной столик, занавеска на гибкой держалке, которая втыкается в пазы рамы окна, твердые матрацы, практически невесомые подушки, кипяток из титана, сытные запахи, разговоры, и, конечно — граненые стаканы с чаем в подстаканниках! Вот есть у меня к ним слабость, очень они мне нравятся.

А девочкам — Асе с Васей — нравился поезд: весь, целиком и полностью. Они всё щупали, и везде лазили, и всё стремились облизать и везде втиснуться, и со всеми поздороваться и познакомиться. Не выпускать их из нашего купе было делом нетривиальным, но мы пока справлялись.