Превратности судьбы - Квик Аманда. Страница 43

Быстро освободившись от туфель и брюк, он обернулся к Вирджинии и замер, увидев на ее лице изумление и испуг. Может, она была поражена зрелищем его эрекции? Он сам не знал, льстит ли ему ее изумление или, напротив, тревожит.

– Там, кажется, нож у вас на лодыжке, – пробормотала она.

Раздосадованный, Оуэн уставился на кожаные ножны. В первый раз она не заметила нож, потому что он тогда не снимал брюк.

– Ох, простите, – сказал Оуэн. – Вечно я о нем забываю.

– Как можно забыть о ноже на собственной ноге?

– Я начал носить его еще мальчиком. Так делают все мужчины семьи Суитуотер. Это наше фамильное правило, наш девиз.

Она еще больше удивилась:

– Ваш девиз?..

– «Талант полезен, но лучше держать кинжал при себе» – так это звучит.

– Довольно необычный семейный девиз. Однако у меня складывается впечатление, что Суитуотеров не назовешь обычной семьей.

– Неправда, – возразил Оуэн. – Суитуотеры – самая обыкновенная семья.

Он отстегнул кожаные ножны и положил их так, чтобы находились под рукой. Когда же он снова взглянул на Вирджинию, она действительно смотрела на его возбужденную плоть.

– Так бывает всегда? – спросила она.

Его смех прозвучал как стон.

– Только тогда, когда я рядом с вами.

Опустившись на плащ, Оуэн привлек девушку к себе. Она протянула руку и принялась поглаживать его набухшую плоть. Он закрыл глаза и стиснул зубы. Потом со стоном прохрипел:

– Я отчаянно хочу вас, Вирджиния.

– Вы будите во мне странное желание, – ответила она шепотом и содрогнулась. – Не знала, что такое бывает.

– Значит, мы с вами – прекрасная пара.

Он крепко обнял ее и снова поцеловал. Пусть поймет всю силу его страсти! Вздохнув, она обмякла в его объятиях, и рука Оуэна тотчас скользнула меж ее ног. Она была влажная и горячая, и он начал осторожно ласкать ее. Почувствовав дерзкое проникновение его пальца, Вирджиния вскрикнула и уткнулась лбом ему в плечо, а ее пальцы, до того сжимавшие его ствол, разжались, и она обняла его за плечи.

– А теперь расслабьтесь, – шепнул Оуэн.

– Не хочу, – ответила она, обдавая горячим дыханием его плечо. – Мне нравится так.

– Вам понравится еще больше, если сделаете, как я говорю. Даю слово. Расслабьтесь же.

Она повиновалась, и Оуэн добавил:

– А теперь держите меня так, словно от этого зависит ваша жизнь.

Вирджиния прижалась к нему изо всех сил, и снова по телу пробежала дрожь. Сейчас она уже сочилась влагой, и он, вдохнув ее аромат, шепнул:

– Да, вот так. – Он скользнул пальцем глубже в ее лоно и тотчас отдернул руку, вышел из нее.

– Нет-нет, – взмолилась она, схватив его запястье. – Не останавливайтесь!

– Я не собираюсь останавливаться. Но прошу: расслабьтесь.

Она повиновалась, но лишь отчасти. И Оуэн, смирившись, погрузил в нее палец и сделал несколько резких движений.

– Да, да, да! – закричала Вирджиния.

И Оуэн понял, что она возносится к вершинам блаженства. В следующее мгновение она содрогнулась со стоном, и ее губы чуть раскрылись. И в тот же миг Оуэн впился в них страстным поцелуем. Вирджиния вонзилась в его плечи, и, снова содрогнувшись, затихла в изнеможении. Выждав с минуту, Оуэн опрокинул ее на спину и тут же вошел в нее.

– О, Оуэн!.. – выдохнула она. – Оуэн!..

Но он был слишком далеко, чтобы отвечать, – находился за гранью сознания. Ослепленный энергией их общей ауры, жаркой и пылающей, он двигался все быстрее, двигался яростно и неистово. И вскоре воспарил туда же, где только что побывала Вирджиния. В этот момент она громко вскрикнула, и новый разряд энергии пронзил ее тело.

Ему казалось, что они вместе падали с головокружительной высоты, а их ауры сливались в этот чудесный момент близости.

Когда же буря улеглась, он открыл глаза и посмотрел на Вирджинию. Оказалось, что она наблюдала за ним – с каким-то странным, напряженным выражением на лице.

«Что ты чувствуешь? – хотелось ему спросить. – Ты чувствуешь связь между нами?»

Оуэн перекатился на спину, увлекая ее за собой, и она распростерлась на его влажной от пота груди. Он крепче прижал ее к себе и снова закрыл глаза. И позволил себе отдаться течению, увлекавшему его к туманной границе между сном и реальностью.

«Разве было что-нибудь лучше в моей жизни?» – подумал Оуэн, уже засыпая.

Глава 30

Его называли Волком, потому что он был быстр и жесток – как настоящий хищный зверь. Он сам дал себе это прозвище, будучи еще подростком, когда понял, что обладает способностями, каких не имелось у прочих уличных мальчишек. И никто не осмелился ему возразить.

Талант отлично ему служил. С годами у него сложилась репутация жестокого и неумолимого убийцы, и все остальные ему завидовали. Его знали на мрачных улицах лондонского дна. Знали и боялись.

До недавнего времени он жил припеваючи, находясь на службе у одного из королей преступного Лондона. Латтрелл ценил его таланты и щедро платил за работу.

«Но все хорошее когда-нибудь да кончается», – решил Волк. Латтрелл пал жертвой другого преступного короля, Гриффина Уинтерса. Смерть Латтрелла нарушила хрупкое равновесие сил лондонского дна, грозя хаосом. Чтобы окончательно всех запутать, Уинтерс продал дело и исчез. Говорили даже, что он вообще покинул Лондон. Никто не знал, куда он отправился. Одно было ясно: пока уцелевшие короли преступного мира не разберутся между собой, трудягам вроде Волка оставалось надеяться лишь на собственные силы. Приходилось выполнять работу для любого клиента – кто подвернется.

Никто не назвал бы сейчас его коммерцию процветающей. Когда прошлой ночью некий человечек, называющий себя мистером Ньютоном, заговорил с ним возле таверны и предложил работу, Волк согласился, не задавая лишних вопросов. И теперь он ждал, скрываясь в глубокой тени кладбища на улице, соседствующей с Гарнет-лейн. Если он рассчитал правильно, Суитуотер пойдет этой дорогой, покинув дом женщины по имени Дин.

Предвкушение убийства наполнило его пьянящим весельем. Чувства обострились, энергия била в нем ключом, но он не делал попытки сфокусироваться – просто наслаждался ночным мраком и ожиданием того, что неминуемо произойдет. Давненько его не нанимали для убийства, но он знал, что не растерял рефлексов – быстрых, как молния.

Словно в ответ на вспышки его собственной энергии, ручка странного зеркала, которое дал ему чудной коротышка, стала нагреваться у него в руке. Волк сомневался, что ему понадобится это зеркало, однако мистер Ньютон настаивал.

– У него тоже есть некоторый талант, – говорил Ньютон. – Не знаю, какого рода, но я уверен: он очень силен. Однако осечки быть не должно. Ты не станешь действовать наудачу.

– Справлюсь, – буркнул Волк.

– Я пекусь не о тебе, – сказал Ньютон. – Просто хочу быть уверенным в успехе дела. Пользуйся зеркалом именно так, как я сказал, ясно? И имей в виду, это очень опасная вещь.

Кладбище тонуло во мраке, однако Волк был достаточно осторожен, чтобы не смотреть в зеркало. Он уже сделал эту ошибку, когда вынул его из черного бархатного мешочка. А ведь его предупреждали!

– Обращайся с зеркалом с крайней осторожностью, – говорил Ньютон. – Оно живо реагирует на психическую энергию. Лучше всего вообще не глядеть в это зеркало. Однако в случае необходимости приглуши свои сверхчувственные возможности. Чтобы управлять Зеркалом Живой Силы, нужен очень большой талант.

Но любопытство оказалось сильнее. Волк извлек зеркало из мешочка и заглянул в него, лишь слегка притушив накал своей энергии. Он содрогнулся, вспоминая, как на него обрушилась ослепительная лавина, на миг лишившая его всякой силы. Даже не хотелось думать, что могло бы с ним произойти, если бы клиент не поспешил ему на помощь.

– Глупец! – воскликнул Ньютон, вырывая зеркало из рук Волка. – Я тебя предупреждал! Еще немного – и ты навсегда лишился бы своего дара. Цель эксперимента – ослепить Суитуотера, чтобы он не смог обратить свой талант против тебя. Когда покончишь со Суитуотером, вернешь зеркало мне.