Все лгут (СИ) - "Daykiry". Страница 6

Он хотел было сказать что-то ободряющее, но к ним вышел врач. Ларсон тут же встал, Натан за ним, невольно цепляясь за руку альфы. Тот погладил его по голове, стараясь успокоить. Опыта общения с детьми у Ларсона не было, он больше действовал на инстинктах, их ещё называли отцовскими. Правда, Ларсону больше нравилось верить в то, что его вели не инстинкты, а логика.

— Как он? — спросил Ларсон, чувствуя, как немного подрагивает Натан.

— Вы можете к нему зайти, но мы оставим его на ночь в больнице, чтобы понаблюдать. Конечно, Вилли против, но я надеюсь, что вы убедите его.

Ларсон отстранённо кивнул. Когда он начинал эту игру, то понятия не имел, что ввяжется в такое. Почти драма, мыльная опера масштабов телевизионных экранов. Он тяжело вздохнул, снова кивнул и шагнул в палату. Вилли был бледен, но заметно бодрился. Почему-то сейчас Ларсон был уверен, что омега не притворяется.

Вилли слабо улыбнулся сыну, прижимая его к себе.

— Не волнуйся, малыш. Всё в порядке. Врачи говорят, что я поправлюсь. Это небольшое обострение, ничего серьёзного, — проговорил он ему старательно спокойным голосом. Ларс присел на стол возле кровати, испытывающе глядя на Вилли. Тот перевёл на него взгляд и виновато улыбнулся:

— Прости, я испортил свидание.

— Глупости. Ты сделал его оригинальным. Никогда ещё никто не падал в обморок на свидании со мной, — лицо Ларса исказила кривая усмешка. — Врач говорит, что ты не хочешь оставаться на ночь.

— Мне нужно отвезти Натана домой. Его нельзя оставлять одного или в больнице, — Вилли зарылся пальцами в волосы сына, встрёпывая их.

— Я могу взять его на ночь к себе. Завтра утром привезу.

— Нет-нет, — Вилли тут же покачал головой. — Я не могу тебя просить о подобном! Ты совсем не обязан нянчиться с нами, мы справимся, правда.

— Это не было вопросом, — проникновенно заверил его Ларсон. — Я заберу его с собой.

Вилли приложил руку ко рту, снова краснея:

— Мне так неловко, — пробормотал он. — Я доставляю слишком много проблем.

— Не переживай на этот счёт. Мне нравится твой мальчуган, думаю, я ему тоже. Слушай, — он поманил к себе Натана, — тут в конце коридора есть автомат со сладостями. Держи десять баксов, купи что-нибудь себе, а мы с твоим папой кое-что обсудим.

Натан выхватил купюру, соскакивая с кровати. Он был на редкость понимающим ребёнком, и это Ларсону до ужаса нравилось. Он увидел, что Вилли уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но перебил его сразу же:

— Из-за чего у тебя это? Ответь, только честно. Ты же никогда не лжёшь, — напомнил он с лёгкой усмешкой, которую всё-таки не удалось скрыть. Вилли не заметил язвинки, потому что отвёл взгляд и закусил губу. По его лицу легко можно было понять, что в нём борются самые разные эмоции: от желания сказать до желания скрыть и вовсе замкнуться в себе. Последнему Ларсон не дал бы случиться, потому пододвинулся ближе и взял омегу за руку: — Я понимаю, что я тебе ещё совсем чужой, но хочу быть немного ближе. Возможно, я смогу помочь.

«Какая чушь, — фыркнуло его подсознание. — Ты, верно, вообразил себя героем-любовником. Вспомни, для чего ты здесь!». Ларсон мысленно отмахнулся. Он помнил, но любопытство было слишком велико, чтобы он мог так просто всё оставить. К тому же его мучил вопрос, виноват ли он.

«И что ты сделаешь, если виноват? Начнёшь искупать вину? — снова вторглось в мысли подсознание. — Не городи чепухи. Он шлюха, он тогда заслужил это».

— Я ведь говорил, что у меня был Истинный, — начал Вилли, и Ларсон тут же перестал слушать самого себя. — Я сразу понял, что это он. А он мне не верил. Не знаю, почему он не чувствовал. Возможно, его отношение ко мне сказалось. Я никогда всерьёз не задавался этим вопросом. Просто верил, что если люди — Истинные, то они обязательно будут вместе.

Ларсон сдержался от очередного смешка. Он не верил в эти байки, потому что, помимо истинности, есть ещё и личностные предпочтения, характеры. В конце концов, простая симпатия, а не только животное влечение по запаху.

— Я ходил за ним уйму времени, пытался убедить, но он всё равно не верил. Это было ещё в Нью-Йорке, я тогда работал официантом в стриптиз-клубе…

— Что? — перебил его Ларсон. Его словно током ударило, когда он услышал последнюю фразу. И очень надеялся, что ослышался.

— Я тогда работал официантом в стриптиз-клубе, — послушно повторил Вилли, удивлённо на него смотря. — Просто официантом, правда, — сразу же поспешил его заверить омега. — Я знаю, каково отношение к людям, которые там работают, но там хорошо платили просто за разнос напитков. И ночью было удобнее работать, ведь днём я учился.

Ларсон слушал, и его мозг работал в совершенно диком ритме. Он всё пытался понять, где просчитался. Смотрел на Вилли и уже сам кусал губы. Официант, не танцовщик. Когда он дал своим людям задание разузнать о симпатичном омеге, что стал бегать за ним, то те так и сказали: работает в стриптиз-клубе. Остальное Ларсон и слушать не стал, решив, что информации ему достаточно. И как же он просчитался!

Сердце бешено заколотилось, словно он только что пробежал несколько километров без остановки. Кусочки мозаики становились на свои места, а ледяная волна обрушивалась на него с каждым словом Вилли снова и снова. И в один момент просто захотелось заставить его замолчать, заткнуть рот кляпом, связать и увезти куда-нибудь, чтобы никогда не видеть. Чтобы никогда не вспоминать о фатальной ошибке, совершённой столько лет назад и, кажется, погубившей всё, что только можно было погубить.

А Вилли всё продолжал говорить, смотря не на альфу, а всё больше в сторону, судорожно комкая в пальцах одеяло.

— Когда у меня наступила течка, я решил: будь что будет. У меня никого не было до него, но я был уверен — раз мы Истинные, он должен это почувствовать, когда я пахну особенно сильно…

Ларсон прикрыл глаза.

Он помнил запах — терпкий, отдающий полевыми цветами и почему-то морем. Он заполнил всю спальню, заставлял терять ориентацию в пространстве, но Ларсон держался. Он был зол на этого омегу, который посмел к нему притащиться и что-то требовать.