Спасенная горцем - Йорк Сабрина. Страница 8

Ханна едва удержалась, чтобы не высунуть язык.

– Это был его дядя, – пояснил папа, презрительно скривив губы. – Никогда его не любил. Он умер несколько лет назад. Напился до синих чертей и свалился со стены замка. Все унаследовал Александр. – Он произнес это с таким видом, словно имя что-то значило. – Хороший человек. Не слишком красноречивый, но хороший. Вы друг другу подойдете. Он один из тех немногих баронов, кто выступал против чертовых усовершенствований.

– Не знаю, как можно называть это усовершенствованиями, – взорвалась Лана. – Изгонять арендаторов и ввозить овец?

Изабелл кивнула, дожевывая кекс:

– Овцы глупы.

– Совершенно верно, – согласилась Ханна. – Но политические принципы не могут быть единственным соображением, по которому я выберу мужа.

– А разве есть какие-то соображения, по которым ты выбираешь мужа? – прищурилась Сюзанна. – Судя по тому, что я вижу, ты отвергаешь всех и каждого.

– Почему всех? – пробормотала Ханна. – Я просто благоразумна.

По какой-то причине это замечание развеселило Лану. Ее смех пронесся по комнате.

– Что тут смешного? – нахмурилась Ханна.

– Ты, – пояснила Лана, – когда считаешь себя благоразумной.

– Я всегда благоразумна.

Теперь уже смеялись все остальные.

– Но так и есть! – защищалась Ханна.

– Ты импульсивна! – объявила Сюзанна.

– Порывиста. – Лана погладила Ханну по руке.

– Безрассудна, – добавила племянница.

– И ты, Изабелл? – поморщилась Ханна.

Демон в обличье ребенка широко улыбнулся.

– Подумай хорошенько, девочка. – Отец театрально вздохнул. – Даннет владеет плодородными землями и имеет много сторонников. Ему служит целая армия воинов. Даже маркиз Стаффорд не решился бы пойти против него. И он здоров и силен. Не слизняк, от которого не дождешься крепких сыновей.

– Я даже не знакома с ним.

– Возможно, ты его видела. Он был в Баррогилле. – Глаза отца неизвестно почему блеснули.

По спине Ханны пробежал озноб.

– Он туда приезжал?

– Да. И был первым в метании бревен. Очень впечатляющее зрелище.

– Он… он… победил…

Сердце Ханны билось так, что было трудно дышать. Мысли метались в голове, словно испуганные птицы. Щеки запылали, когда она вновь представила незнакомца. Нет. Это не может быть он.

И почему у нее внезапно перехватило горло?

Сюзанна бросила на сестру проницательный взгляд. Ее губы дернулись.

– Даннет, вот как? Высокий, с черными кудрями? Широкие плечи и мощные мускулистые ноги?

Ханна была готова прибить сестру.

– Тот, что со шрамом?

Его лицо снова встало перед мысленным взором Ханны, словно было навеки выжжено в памяти. Шрам? Да, у него есть шрам. Но он придает лицу незнакомца воистину первобытную привлекательность.

– Да. – Глаза отца загорелись. – Он самый. Ханна, ты его видела?

Видела? Она целовала его. А он отверг ее. Умчался без единого слова. И каждый раз при воспоминании об этом она вновь испытывала унижение. Но теперь… теперь он делает ей предложение? Почему?

Съеденный завтрак жег желудок. О небо! Она знала почему.

Хотя ее поцелуй вызвал у него отвращение, он каким-то образом прознал про ее богатое приданое и хочет его получить. Очевидно, очень трудно противостоять желанию завладеть Реем. Даже если придется взять в жены синий чулок, поцелуи которого так ему противны!

Ярость вспыхнула в ней с новой силой, а вместе с ней и боль.

– Я не выйду за него, – выпалила Ханна, хотя не собиралась делать ничего подобного. Просто открыла рот, и слова полились сами, словно под давлением, сжимавшим ее грудь.

Разочарование во взгляде отца причинило ей боль.

– Тебе придется выбрать одного из них, девочка. Я не буду жить вечно, а стервятники уже кружат.

– Разумеется, ты будешь жить вечно, – возразила Сюзанна, гладя его по руке.

Но он проигнорировал ее.

– Ханна, моя маленькая девочка, тебе придется выбрать жениха, – устало произнес он.

Сердце Ханны стукнуло раз и замерло.

– Папа! Ты… здоров? – Она посмотрела на его измученное лицо.

– Силен, как медведь, – ворчливо похвастался он. – Но время на исходе. – Он судорожно сжал ее руку, чем еще больше напугал. – Пообещай, что скоро выберешь, – прошептал он.

– Обещаю.

Ах, милосердные небеса! Слова дались ей так трудно… но она поступила правильно, потому что с лица отца исчезла тревога и он даже улыбнулся.

– Хорошо. Хорошо. Итак, каковы ваши планы на сегодня, девочки?

– Я иду стрелять, – прощебетала Изабелл.

– Надеюсь, не в библиотеке, – вставила Ханна.

Сюзанна недоуменно взглянула на сестру, но ничего не сказала.

– Я вместе с Торкилом собираюсь работать на пасеке.

Ханна наморщила нос. Она любила мед, но пчелы имели неприятную привычку жалить.

– Поосторожнее там.

– Я всегда осторожна, – отмахнулась Сюзанна.

Наглая ложь!

– А я хочу прогуляться по лесу, – объявила Лана и подмигнула Изабеллл. – Пожалуйста, постарайся не застрелить меня.

– Постараюсь, – ухмыльнулась девочка.

– А ты, Ханна? – спросил отец. – Какую шалость замыслила ты?

Никаких рискованных шалостей.

– Думаю прогуляться верхом.

Изабелл тихо ахнула, а Сюзанна хихикнула:

– Вот так сюрприз!

– Вельзевул застоялся в конюшне. Конюхи слишком боятся его, поэтому не седлали, пока нас не было.

– Неудивительно, – кивнул отец. – Этот зверь – воплощенное зло.

– Он великолепен.

Так и было. И она скучала по этому коню, больше того, ей не терпелось проехаться.

Ханна встала и поцеловала отца в макушку:

– Желаю самого прекрасного дня, папа! – сказала она, выходя из комнаты.

– День будет прекрасным, если ты выберешь мужа, – крикнул он ей вслед.

Ханна вздохнула. Отец всегда хочет, чтобы его слово было последним!

Направляясь к конюшне, она дала себе обещание насладиться сегодняшней прогулкой, даже если для этого придется выбросить из головы всех поклонников. Особенно Александра, лэрда Даннета. О нем она не собирается думать. Вообще никогда.

Когда Ханна приблизилась к Вельзевулу, тот яростно грыз удила.

– Здравствуй, дорогой, – пропела она. Конь мотнул головой, обдав Ханну слюной. – Тебе не терпится побегать?

Он действительно был великолепным жеребцом, с блестящей вороной шкурой без единого пятнышка. И да, он вселял настоящий ужас, по крайней мере в тех, кто не понимал его.

Ханна обожала Вельзевула. Он был свиреп и неукротим, и мчался, как ветер. Она никогда не чувствовала себя легче, свободнее, чем в те минуты, когда сидела у него на спине.

– Миледи, – начал Рори, дернув себя за прядь волос на лбу, – он готов и ждет.

– Спасибо, Рори. У тебя с ним было много неприятностей?

Красные щеки конюха говорили за него. Пытаясь не хихикнуть, Ханна повела животное к колоде, чтобы без помех взобраться в седло.

– Вам нужен эскорт? – спросил Рори, тревожно морща лоб. Он прекрасно знал, что не стоит предлагать помощь.

Ханна послала ему улыбку и взяла поводья. Он спрашивал об этом каждый раз, когда она ехала на прогулку. Оба знали ответ.

Она без колебаний пришпорила жеребца, и он пулей выскочил во двор, предвкушая бешеную скачку.

Когда они мчались по булыжникам двора и выезжали из ворот, во все стороны с громким кудахтаньем разлетались куры и с жалобным блеяньем разбегались овцы. А оказавшись на дороге, они полетели! Это было чудесно.

И день выдался замечательный. Дул прохладный ветерок, на голубом небе собирались легкие облачка, солнце лило на землю теплые лучи. Правда, облака становились все гуще: наверняка позже пойдет дождь. Но пока дорога к озеру была сухой. По ее обочинам росли яркие полевые цветы. Кто-то назвал бы их сорняками, но Ханна любила все цветы, даже сорняки.

Как давно она не ездила верхом!

Ханна решила объехать озеро. Этого достаточно, чтобы размять Вельзевула, согреть его мышцы, но при этом не утомить. Хотя он будет мчаться во весь опор, пока она позволяет. Кроме того, Ханна любила эту извилистую дорогу, идущую через лес. Ехать по ней куда более волнующе, чем по прямой дороге на восток.