Теотль Сухоруков (СИ) - Кленин Василий. Страница 14

Теперь меня слушали, навострив уши. Я снова залез на скользкий лед — тут можно и зад отбить.

— А почему ты решил отменить смертные жертвоприношения? — тихо спросил меня Тлатольчи.

— Почему это я? Это нашему верховному жрецу явился Змей и дал новое наставление… — старик сверлил меня своими глазами; видно было, что он всё понимал… И я не выдержал. — Да потому что не может богу быть угодна смерть человека! Я не знаю, насчет крови. Конечно, это великая сила, и она поддерживает силу богов… Но боги дают человеку жизнь для того, чтобы он прожил ее сполна. Многого достиг, многое создал, воспитал потомков. Вот такая жизнь угодна богам. Они наверняка осуждают преждевременные смерти людей.

— Почему же они не говорят об этом людям? — спросил Тлакатль.

— Ну, вот: Змей сказал, — улыбнулся я.

— Он тебе сказал?! — старый жрец подался вперед.

Я испугался и принялся оправдываться: мол, фигурально выразился, не цепляйтесь к словам. Попы постепенно успокоились, а я поспешил сменить тему рассказом про очередную вундервафлю. На этот раз предложил им молоть маис на жерновах, а не на примитивных зернотерках. Я даже заранее из глины и палок модельку смастерил, чтобы видно было, как оно работает.

— А если вот так перекладину поставить и пристроить к ней пару человек — они столько муки намелют! — подытожил я. Конечно, еще лучше поставить туда быка или лошадь… да где ж их взять!

Последние дни всё чаще к «перекурам» присоединялся княжич Ичтакауэка. И мы, по понятным причинам, всё больше говорили о политических вопросах. Я выяснил, что в каждом альтепетле кроме правителя-тлатоани имеется высший совет. И он вроде бы и подчиняется тлатоани, а с другой стороны — сам имеет право избирать нового. И прямое наследование от отца к сыну здесь совсем необязательно! В Чололлане в совет входили высшие чиновники и знатнейшие аристократы, которые владели огромными земельными угодьями. Целые общины порой жили и работали на земле этих людей. В основном, аристократы сами были и чиновниками. В совет входил лидер чололтеков Белая Рыба, а, с недавних пор, после скоропостижной гибели отца, и наш друг Ичтакауэка. У него, правда, никаких должностей не имелось. А еще в совете были два верховных жреца — Кетцалькоатля и Тлалока.

— В принципе, они городом и правят, — вздыхал княжич. — В совете все грызутся: тлашкальтеки против чолольтеков, шикаланки против всех. А жрецы почти всегда заодно. Земли у храмовмного, почитателей — тысячи. Правда, сейчас жрецы слегка рассорились. Ишайотль их храма Тлалока держит сторону тлашкальского тлатоани. А Чолоани, верховный жрец Кетцалькоатля, видит, что тлатоани совсем стар и скоро уйдет к богам. И прямого наследника у того нет. Так что Чолоани готовит в совете кандидатуру нового правителя. Амилотля, конечно. Белую Рыбу.

Я слушал и начинал понимать, к чему они все клонят. Почему меня водили по улицам, показывали, как богато живут захватчики, и как бедно — несчастные шикаланки. Почему мне твердили, что чололтеки во все дёсна дружат с астеками. С астеками, которых я так боюсь и ненавижу!

Здесь, у костерка в подземелье, собралась чололланская оппозиция. Юный лидер шикаланков, популярный в народе, герой битвы у Атлишко, но не имеющий веса в совете. Жрецы бога, которого почти весь город прочно забыл, и которые, конечно, даже рядом не стоят с культами Кетцалькоатля и Тлалока. А хотелось бы.

И вот подпольщики всячески помогают калечному бродяге с неоднозначной репутацией. Накачивают меня нелюбовью к чололтекам и, видимо, прикидывают, как можно меня использовать.

Я улыбнулся. Да, прямее можно действовать, друзья! Я лишен всего и ухвачусь за любую возможность подняться. Чололтеки, шикаланки, тлашкальтеки — за любого пойду, лишь бы астекам не выдали…

Только вот чем я вам помогу, дорогие вы мои? В Стране Облаков я имел хотя бы какой-то ударный кулак. Мои пять сотен на локальном участке фронта могли дать прикурить любому. А здесь — две двадцатки бойцов. Даже при полном содействии местных властей стать костяком новой обученной и вооруженной армии они смогут ооочень нескоро! Слишком мало кадров.

Технологии? Это да. Технологии и опыт организации — это у меня есть. Только вот в данной ситуации они не дадут мне решающего преимущества. Разве смогу я организовать производство тумбаги и незаметно вооружить и обучить несколько тысяч шикаланков под боком у их конкурентов? Да, даже под боком у астеков это трудно сделать! Вычислят.

Вычислят — и пропадет мое прекрасное уединенное убежище. Если я сам не пропаду… Нет, мне эти игры не нужны. Я хочу только тихо и незаметно жить. Без боли и страха.

Только вот у моих гостеприимных оппозиционеров, кажется, другие планы. Пока они видят во мне ценность: вот тебе, Сухая Рука, и кров, и плов. А, когда поймут, что пользы от меня — нуль (ну, свечки, ну, ложки) — вышвырнут, как непрописанного родственника!

Что делать? Как не потерять жилплощадь, но и живым остаться?

Не знаю пока. Нужно больше информации.

— Ичтакауэка, расскажи мне о тлатоани? Что это за человек?

— Попокаитцин? Он… мудрый правитель. Думает о силе города. И астеков тоже не терпит. Но он слишком старый. Страх управляет им. Решительности нет. Когда Атлишко воззвал с просьбой о помощи, Попокаитцин не решился послать войско. Испугался воевать с астеками. Но мне потихоньку разрешил выступить… А сколько у меня людей? Если по всем усадьбам собрать — то двадцать двадцаток воинов едва-едва наберется! — княжич обреченно махнул рукой.

Вот такие масштабы! Для меня 400 воинов — это крепкий отряд. А по меркам Чололлана, значит, ни о чем войско. Запомним.

— Нам повезло, что Уэшотцинго откликнулся! — продолжал рассказ Ичтакауэка. — Вот там тлатоани! Чияукоатль, постарше нашего будет, а храбрости ему не занимать!

Такой большой, а всё храбростью меряет. Я вздохнул. Понятно, что оба старика взвесили за и против и приняли то решение, которое им показалось выгодным.

— Ичтакауэка, а ты не думаешь, что Попокаитцин, зная, что у тебя мало воинов, послал тебя на смерть?

Парень так и застыл. Нахмурился.

— Да нет. Невыгодно ему это. Без меня чололтеки вообще всю власть в совете заберут.

Так, отметим, что все-таки некоторое умение политически мыслить у княжича есть. Пациент не безнадежен.

— А, если вдруг Попокаитцин завтра внезапно умрет. Что будет дальше?

— Совет соберется, будут выбирать тлатоани. И побыстрее.

— Почему побыстрее?

— У старика в Чололлане нет ни сыновей, ни племянников. Передать власть некому. А вот на севере, в тлашкальских альтепетлях родни много. Пусть дальней, зато у них тысячи воинов! Когда они придут в Чололлан, голосовать будут их обсидиановые маки.

— Значит, торопиться будут, — рассуждал я. — Ну, и кто победит, по-твоему?

— Амилотль, — скрежеща зубами, выплюнул имя Ичтакауэка. — Белая Рыба проклятая. Он управлением ведает, его храм Кетцалькоатля поддерживает, у него и воинов немало. Тут всё зависит от того, договорятся ли жрецы. Ну, и от меня.

— От тебя?

— Ну да. Если мы с жрецом Тлалока упремся, то всё надолго затянется. Амилотль даже как-то подходил ко мне. Намекал. Земли сулил.

— А ты ему что? — я аж задержал дыхание.

В ответ Ичтакауэка только гордо подбоченился, и стало понятно, что ничего хорошего этот храбрец Белой Рыбе не ответил. Балбес!

Но все-таки разговор оказался полезным. Получается, наш мальчик всем нужен в качестве союзника. И чололтекам, и тлашкальтекам. Но в качестве кандидата на него даже не смотрят. А если шире взять? Белая Рыба явно выгоден Теночтитлану. Но тогда Тлашкале (которая не переставала воинственно бряцать оружием против астеков) этот тлатоани категорически не выгоден…

Сложный ребус. Я так и не подобрал ключик к его решению. Понятно было только то, что фактор времени здесь очень важен.

А потом мы всё забыли. Чололлан загудел от шокирующей новости: тлатоани великого города Уэшотцинго, «храбрый» старик Чияукоатль — умер. Внезапно и скоропостижно.