Теотль Сухоруков (СИ) - Кленин Василий. Страница 16

— Была новая стычка, в самом центре города, — рассказывал мне один из служек с выпученными глазами. — Жрец бога-защитника Уэшотцинго с помощниками вынесли некий… сосуд. Пока люди Тольтекатля собирались вокруг, осыпая их гневными криками, жрецы занялись колдовством. Верховный пел песни, творил заклинания — и вдруг сосуд пыхнул огнем на сторонников тлатоани.

— Чего?! — я едва не подпрыгнул на месте.

Вот чего-чего, а огнемета я здесь не ожидал. Или это какая-то древняя пушка, каким-то образом попавшая на западный континент… Или еще один попаданец балуется прямо у меня под боком?!

Жрецы с легким ужасом смотрели на меня.

— Тебе… знаком этот сосуд, Хуакумитла? — спросил Человек.

— Я не уверен, — искренне ответил я. — Скажи, Шихтли, а извержение пламени не сопровождалось громом? Подобного небесному?

— Не знаю, владыка, — пучеглазый служка испуганно отодвинулся от меня. — На рынке об этом ничего не говорили.

— А что говорили? Подробности говори! — я хотел его за грудки трясти.

— Люди испугались, узрев силу богов. Многие разбежались. Тольтекатль с самыми верными людьми заперся во дворце. Они не выходят оттуда…

— Скажи, а сосуд жрецов огнем пыхал один раз или несколько? — ну, хоть что-то полезное мне скажи, недотепа!

— Я не знаю! — уже почти заныл Шихтли.

«Если жрецы способны повторить выстрел… или взрыв, или что это там было — то Тольтекатлю точно конец! Его надо спасать! Сначала спасать и прятать, как меня, а потом уже думать, что это за сосуд у них такой».

— Тлакатль, Тлатольчи, мне надо повидаться с Ичтакауэкой! Срочно!

— Но высокородного нет в городе, — развел руками Человек.

— А где он?

— Благородный Ичтакауэка не отчитывается перед нами.

«Блин! А если…» — черт, этот герой-мечтатель мог лично рвануть на помощь Тольтекатлю. В самый опасный момент!

Я три дня не находил себе места. Пока, наконец, в тайном святилище не появился княжич. Усталый, но довольный, чего при всем желании не мог скрыть.

— Есть новости? — настороженно спросил я.

— Неутешительные, — театрально вздохнул Ичтакауэка. — Народ Уэшотцинго день и ночь валялся в пыли перед храмом Камакстли, вымаливая у бога прощения. А тайные воины жрецов окружили дворец. Когда они, наконец, решились ворваться туда, то кроме слуг и рабов внутри никого не оказалось. Тольтекатль бежал.

— Куда? — спросил я, пристально глядя в глаза княжичу. Почти уверен, что наш юный герой приложил к этому руку!

— Неизвестно, — еще более неискренне вздохнул шикаланк. Гаденыш!

— Высокородный! Нужно приложить все силы, чтобы скрыть Тольтекатля! Чтобы до него не добрались астеки!

— Согласен. Но что мы можем сделать?

Прямо выбесил меня! По счастью, приближалось время очередной свиданки с моими четланами. На этот раз «на рандеву» пришел только Серый. Грустный и печальный. Поинтересовавшись для порядка, всё ли хорошо у наших, и получив утвердительный ответ, я перешел к делу. Кратко пересказал события, перепахавшие Уэшотцинго. Что-то Вапачиро слышал и без меня, все-таки шум был большой, но я сакцентировал внимание друга на самом важном.

— Нужно всё хорошо разузнать. Скажи, Конецинмайле, что я посылаю его в Уэшотцинго. Лучше него никто не справится. Пусть побродит по городу, пообщается с местными. Нужно узнать, куда мог скрыться Тольтекатль. Но самое главное: надо собрать сведения про загадочный сосуд жрецов. Всё, что можно: как выглядит, что за огонь из него исходил, сколько раз? Еще пусть узнает, не было ли среди жрецов новых, неизвестных людей? Может быть, странно одетых, странно говорящих… — я помялся, но все-таки добавил. — Может быть, с волосами на лице.

Серый изумленно изогнул брови.

— Это как у Тлакатля?

— Возможно. Или гуще. Гораздо гуще и по всей нижней части лица.

— Я передам, владыка, — кивнул Вапачиро. А потом, не удержавшись, улыбнулся. — Я знал, что ты рано или поздно не удержишься!

И беспардонно быстро выскочил из комнатки. Я же растерянно хлопал глазами: вот это что сейчас было?

Разведданных долго ждать не пришлось, хотя, каждый день ожидания внезапно стал для меня мучительным. Но где-то через недельку служка передал мне записку от Дитя Голода. Ночкиными знаками тот мне сообщал, что уже вернулся и готов всё рассказать. Я тут же стал требовать «аудиенции», но это растянулось еще на несколько дней. Вот так с неудовольствием обнаружил, что, оказывается, не я решаю, когда мне можно повидать своих людей.

Но все-таки мы встретились.

— Я не слишком тебя порадую, владыка, — развел руками Конецинмайла. — Про Тольтекатля никто говорить не хотел. Уэшотцинки слишком напуганы. Но он точно убежал. Куда — это вопрос. Говорят, что тлатоани скрывается у чальков. Правда, я этому не очень верю.

— Да, я тоже! Чальки… это, конечно, буйное племя, но они давно уже подчиняются Теночтитлану. Крайне ненадежное укрытие.

— Но это всё, что я смог услышать. А со странным сосудом другая ситуация. Вот про него говорят все и охотно… Только все — разное. Ощущение такое, что все жители города лично видели эту штуку. Говорят уверенно. Только у одних это небольшой каменный сосуд, у других — вообще здоровенная тыква! Кто-то утверждает, что сосуд тащили помощники верховного жреца, а другой — тут же, прямо при первом рассказчике — заявляет, что главный нес его на своей голове. А уж что про заклинания и песнопения говорят!

— Ну, это меня мало интересует, — отмахнулся я от дикарских суеверий. — Что по количеству… вспышек?

Дитя Голода виновато пожал плечами.

— Никто не знает. Может быть, одна, может, несколько. Но я точно выяснил, что сосуд был только один день. Когда пламя перепугало и разогнало народ, жрецы быстро упрятали его в недра храма.

«Блин, да что же это за странная вундервафля?! — у меня просто мозг кипел от любопытства. — Аркебуза какая-нибудь, случайно завалившаяся? Что-то местное? Или, правда… магия?»

— А по людям что? Незнакомым и отличным от местных.

— Уэшотцинго — большой город. Кто-то постоянно видел странных людей. Кто-то и меня таким посчитал. Но среди жрецов подозрительных людей не замечали. А уж по твоему описанию — с волосатыми лицами — точно никого.

Мало информации. До обидного мало. Даже пытливый Дитя Голода особо свет не пролил. Хотя, по крайней мере, можно сделать вывод, что это не плод коллективной фантазии. Что-то было. Но, даже, если какое-то секретное оружие у жрецов есть, они его не могут (или не решаются) использовать регулярно.

— А что вообще в городе творится? — уточнил я.

— Жрецы торжествуют. По городу ходят процессии, грешники каются, их очищают. За плату. Обильные жертвы, кровь льется рекой. Но в Уэшотцинго есть еще немало сторонников тлатоани. Они перепуганы и таятся, но они есть. Хотя, конечно, сейчас жрецам никто поперек слова не говорит.

— А кто во дворце сидит?

— А вот это самое забавное, — улыбнулся Дитя. — Никто. Ранее говорили, что жрецы хотели власть передать богобоязненному племяннику прошлого тлатоани. Но сейчас, они так уверовали в свою силу, что вообще не провозглашают нового правителя. Не говорят прямо, что тлатоани не нужен, но о церемонии посвящения даже речь не заводят. Храм Камакстли полностью управляет городом, решает все дела.

Конецинмайла подумал и добавил.

— Но во дворце кто-то обитает. Помимо слуг, конечно. И поговаривают, что эти кто-то — астеки. Что за астеки: шпионы, воины, жрецы — неясно. Только горожане дворец стороной обходят.

Я вздохнул и закрыл глаза. Кажется, не зря в голове моей бродили конспирологические теории. Похоже, астеки решили переустроить жизнь в восточной долине. Атлишко отбился, благодаря помощи Уэшотцинго. А вот уже Уэшотцинго не смог. Более хитро, но Теночтитлан втянул город в свою орбиту. Кто следующий? Я бы на месте астеков выбрал Чололлан. Тут ситуация тоже весьма нестабильная: можно загрести жар чужими руками и вывести из уравнения самый большой альтепетль восточников. И тогда останется одна Тлашкала. Одна — против всей астекской империи.