Песнь нефилимы (СИ) - Тартикон Мансатар. Страница 2

Смотритель по привычке задумчиво погладил ухо и двинулся дальше, внимательно изучая месиво следов: он словно воочию видел, как налетчики ворвались в лагерь, без разбора всех вырезая. Вот место, на котором конь бандита резко остановился, оставив задними копытами две больших борозды, а потом немного развернулся в сторону. Внутреннее Я проследило направление и уперлось взглядом в мертвую женщину и малышку. Видимо воин развернул коня на вскрик и выпустил стрелу. Женщина попыталась защитить собой девочку, но не успела — стрела попала малышке в грудь. Обезумевшая мать бросилась на нападавшего, но получила удар саблей в голову и упала. Кровавый след, смятая трава и глубокие вмятины от копыт в грязи, нарисовали еще одну картину: раненная женщина пытается из последних подползти поближе к своему ребенку. Разбойник не спеша подъезжает к жертве на коне и дождавшись, пока мать приблизиться к девочке на расстояние вытянутой руки, хладнокровно протыкает её спину саблей. Смотритель негромко зарычал и сжал массивные кулаки.

Видение пропало. Смотритель отошел на второй план и тут же уснул, уступая место Сероглазому. Отшельник открыл глаза и недовольно тряхнул косматой гривой: "Заларк! Почему меня это так обеспокоило!? Это всего лишь очередная куча трупов! Почему же даже Смотрителя это вывело из себя!?"

— Сраный кормчий! — уже в голос громко выругался Сероглазый и пнул валяющийся рядом шлем.

"Так. Спокойно. Спокойно. Слишком много эмоций. Эмоции — это зло. Только здравый рассудок и холод." — приказал себе Отшельник и сел в позу лотоса. После нескольких длинных глубоких вдохов и выдохов он прикрыл глаза и сосредоточился на свое внутреннем Я: "Я не сплю. Я четко осознаю кто я и где я. Мой разум чист. Я спокоен и сосредоточен. Я управляю веретеном своей судьбы. Я пламя и холод. Я гладь озера. Я все и я никто. Я спокоен. Я спокоен."

Повторив простенькую мантру несколько десятков раз подряд Сероглазый почувствовал, что недавнее раздражение и жажда крови отступили.

"Но, зачем нити Пути привели меня к этому месту? Тут точно что-то не так и кажется не тем, чем есть на самом деле. Видимо, придется уделить этому какое-то время." — со вздохом признался себе Отшельник поднимаясь.

Быстро осмотрев повозки и трупы, Сероглазый задержался лишь у небольшой искусно сделанной клетки, которую кто-то небрежно отбросил за куст дикой ежевики. Отшельник дотронулся до завитка на открытой дверце и отдернул лапу — металл был горячим и, кажется, даже слегка вибрировал. Он уже более серьезно присмотрелся к клетке. Вытащив широкий длинный меч из меха-магнитного крепления на спине, попытался ее поднять. Кажущаяся хрупкость и легкость оказалась обманчивой. Клинок изогнулся от тяжести с трудом удерживая на весу странную вещицу.

Отшельник поднес клетку поближе к глазам и удивленно ухнул — прутья были усеяны искусно выполненной вязью еле заметных рун на неизвестном ему языке. Пересилив любопытство, Сероглазый вернул клинок на крепление за спиной, подошел к схиабу и достал из седельной сумки практически невесомый мешок, сотканный из тоненьких серебристых чешуек — артефакт, из которого не сможет вырваться ни одна сущность или энергия, вне зависимости от ее силы и происхождения.

Налетевший порыв ветра принес новый резкий запах, заставив Сероглазого моментально сконцентрироваться. Больше рефлекторно, чем осознанно он выхватил меч и принял оборонительную боевую стойку. Но, уже через секунду, облегченно выдохнув, вернул клинок обратно. Его чуткое ухо уловило невдалеке лишь довольное похрюкивание и тихонький визг пасущейся стайки диких кабанов, пытающихся наесться посытней, чтобы успеть нагулять перед зимой побольше жирка.

Раздраженно мотнув головой, Сероглазый решительно двинулся обратно к странной находке. Подойдя к клетке, он дотронулся до неё ремешком и особым образом переплел пальцы, формируя ими мудру Поглощения. Клетка тут же уменьшилась в размерах и исчезла. Отшельник несколько раз обмотал ремешок вокруг горловины мешка и крепко стянул серебряные завязки узлом. Затем не спеша двинулся вокруг поляны, пристально всматриваясь в траву в поиске упущенных ранее деталей. Не найдя спустя несколько минут тщательных поисков ничего, кроме пары мелких серебряных монет и порванных дешевых бус, он, раздражено поморщившись, вернулся к Камалу.

Спрятав мешок, Сероглазый вскочил в седло. Камал недовольно фыркнул, приняв на себя более чем сто пятидесяти килограммовую тушу хозяина и нетерпеливо засеменил ногами. Успокаивая зверя, Сероглазый почесал когтями жесткую, как металлическая щетка, шерсть между ушами питомца и мягко тронув пятками, направил его по густой цепочке следов.

Менее чем через пять миль Отшельник подъехал к редкому лесу и, остановившись, облизал нос языком, чтобы лучше чувствовать окружающие запахи. Присутствие людей ощущалось слабо, забиваемое густым ароматом древесной смолы синих сосен и резкой вонью конского пота. Сероглазый немного помедлил, обдумывая, как лучше поступить, а затем решительно направил схиаба вперед.

Немного поплутав, постоянно останавливаясь и всматриваясь в примятую копытами опавшую листву, Сероглазый немного не доехав до опушки леса остановился в тени большого старого дуба. Перед ним простиралось широкое поле, густо усеянное мелкими камнями и реже — большими бурыми валунами. Приглушенные тона окружающей природы напомнили Отшельнику пейзажи с пыльных картин в Зале Предков. Воспоминания всего на мгновение перенесли Сероглазого в темные дворцовые аллеи, где он часами беззаботно играл с братьями по прайду, представляя себя то бесстрашным воином, то великим правителем Лагоса — столицы Урднота.

Камал громко фыркнул, выдув две длинные струйки пара из широких ноздрей, и нетерпеливо тряхнул рогатой головой. Сероглазый, вернувшись к реальности, мягко соскользнул на густой ковер из опавших листьев и похлопал жеребца по лоснящемуся боку. Камал снова мотнул жесткой гривой и вопросительно уставился сначала на хозяина, а потом на седельную сумку, где лежало его любимое лакомство — сочные аскарские яблоки. Но получил легкий шлепок по наглой морде. Он тут же попробовал в ответ цапнуть Сероглазого острыми зубами, но тот успел отдернуть лапу и погрозил пальцем. Гордое животное с вызовом уставилось в глаза хозяина, игриво виляя хвостом.

Сероглазый широко улыбнулся и, примирительно рыкнув, почесал любимому питомцу между полутораметровыми, изогнутыми рогами. Камал в блаженстве прикрыл глаза, довольно выгнув мускулистую шею.

— Ну, все, дружок, с тебя хватит. Сейчас не время для игр. — Отшельник ласково потрепал схиаба за ухо и еле слышно свистнул, отдавая команду. — Иди, иди, — тихонько добавил Сероглазый.

Схиаб понимающе фыркнул и отойдя в сторону, наклонил голову в поисках переспевших желудей.

Сероглазый по привычке попытался погладить кисточку на обоженном ухе и задумчиво провел пальцами по густой, коричневой гриве. Кровавые картины, увиденные им ранее, никак не хотели покидать голову. Присев у свежего, глубокого следа копыта, он дотронулся пальцами до углубления. Комочек грязи отломился от края и быстро скатился вниз. Снова облизав нос, Сероглазый медленно втянул воздух. Чувствительные ноздри уловили несколько резких запахов — пять практически одинаковых, явно человеческих и один сильно отличающийся и на удивление — совершенно ему не знакомый. Отшельник нахмурил брови и, стараясь не испортить отпечатки, аккуратно обошел вокруг истоптанного пятачка и небольшой куртинки примятой травы.

Следы рассказывали ему о произошедшем как будто он был сам их свидетелем. Разбойники выехали к дубу и остановились, внимательно изучая лежащее впереди поле. Затем один из убийц спрыгнул с коня и отошел в сторону, где присел на траву. Спустя несколько минут он встал, оставив два глубоких следа от каблуков, и вернулся к коню. Смятая трава успела немного выровняться, хотя на ней и сидел довольно тяжелый человек, и источала свежий запах пота и кожаных штанов. После этого основная группа двинулась вперед, а вслед за ней, спустя какое-то время, выехали подзадержавшиеся двое, причем их следы уходили немного вбок.