Так умирают короли (СИ) - Блейк Анна. Страница 34

На исповеди он признался духовнику в том, что, если с младенцем что-то случится, он будет чувствовать вину – и с этим грузом предстанет перед богом, когда придет его черед. Но также он был твердо намерен воспользоваться ситуацией для укрепления могущества страны. Ведь нет ничего важнее Французского королевства. Корона манила юношу всегда, но вероятность того, что когда-либо он сможет возложить ее на голову, была слишком ничтожна. Никто не мог предугадать, что ему суждено стать королем. И сейчас, когда мечта превратилась в реальность, он не сразу мог возродить в себе радость. Он молод. У него есть сын. Дочери. Жена. Он способен продолжить политику Филиппа Красивого. Он способен вернуть Франции величие и мощь, которые она слегка растеряла при предыдущем правлении.

- Без сознания, - ответили ему.

Филипп вынырнул из своих мыслей и удивленно взглянул на говорившего, не сразу сопоставив ответ с вопросом, который сам задал несколько мгновений назад.

- Пусть с нею будут врачи.

- Королева в надежных руках, ваше величество.

Филипп вздрогнул. Но этого не заметили. Для всех этот высокий, задумчивый молодой человек воплотил в себе все, что нужно королю. Он унаследовал от отца взгляд, способный перевернуть душу, мышление, недоступное большинству и жесткость, граничащую с жестокостью. И при этом известную доброту и чувство ответственности. Сейчас, когда свершилось неизбежное, когда на его глазах умер король, а толпа попыталась завопить о яде, но быстро умолкла, видя искреннее изумление в глазах регента, в нем видели законного наследника, единственного, кто имеет право и способен занять трон.

- Нужна коронация, племянник, - повторил д’Эвре.

- Как можно скорее, - откликнулся Филипп. – Отправьте гонцов в Реймс, дядюшка. Пусть готовятся.

- Будет исполнено. Когда?

- Как можно скорее, - повторил король. Филипп выпрямился на троне. Окинул подданных холодным сосредоточенным взглядом. – Значит, богу угодно мое царствие. У меня есть сын. Молитесь, господа, чтобы злой рок перестал преследовать нашу семью.

Значит, решено. Доменик улыбнулся и исчез в потайной двери. Реймс. Коронация. Последний разговор с сыном. Он пошлет ему сон. Даст напутствие. Пусть мальчик думает, что отец приходил к нему во сне. Пусть укрепится в своем решении. Он станет хорошим королем.

А потом?

Вампир, очутившийся в Нельской башне, окинул волчьим взглядом Париж. А потом нужно уходить. Он отдал последнюю дань делу прошлой жизни. Теперь нужно решить главную задачу – научиться жить под солнцем. Единственное, что по-прежнему вызывало горькую усмешку на его губах – понимание, что он не сможет видеть Шарля. Потому что необходимо вырвать с корнем все старые привязанности Филиппа. В Темном мире они не имеют никакого смысла и лишь ослабляют его.

Глава одиннадцатая. Коронация

Январь 1317

Реймс

Сет (Онелия)

Сет с криком подскочила на кровати. Дремавший рядом темный эльф пробурчал что-то недовольное. Девушка посмотрела на него так, будто увидела привидение. Ей снились эльфы. И проснулась она рядом с эльфом. Перед глазами еще мелькали огненные тени, а щеки опаляло дыхание пламени. Кто-то кричал. Кого-то били. Убивали. Сет много лет не испытывала этого животного, панического ужаса, в котором прошло ее взросление. Страха одиночества и темноты, из которой за ней наблюдали ужасные глаза. Несколько лет назад она нашла своего мучителя из детства. Оборотня. И безжалостно убила его, хотя понимала, что он в свою очередь тогда, в лесах, ее смерти не желал. Оборотни могут передвигаться днем, а он шел только ночью. Оборотни не питаются эльфами. А он… он просто хотел поиграть. Жестокие игры у молодых оборотней. Поэтому он и ушел, когда девочка встретилась с королем.

Сет сжала виски пальцами и нагнулась к коленям в ожидании, пока боль, острой вспышкой ослепившая сознание, растворится в небытии. Эльф вытянулся на кровати. Она почувствовала, что он не спит, но и не стремится начинать разговор. И где она его нашла? Она пришла в Реймс накануне. Сет привыкла доверять своим инстинктам, не раз спасавшим ей жизнь. Она шла не по следу. Она шла в тщетной надежде, что тот Незнакомец окажется Филиппом, и память о прошлом не позволит ему пропустить коронацию сына. Если его не будет здесь, она его уже не найдет.

Только зря лишила жизни девчонку.

Эльф Адриан повернул голову. Она взглянула ему в глаза. Обсидиановые. Цвета ночи. Цвета самой темной ночи в году. Это не черный. Это бездонный. Блестящий, живой и пристальный взгляд, присущий темным эльфам. Темным эльфам благородных кровей. Наверное, нормальным эльфам, в чьей крови нет примесей и нет крови чертовых янтарных Жрецов, о которых по сей день складывают легенды. Сет замерла. Почему она вспомнила детскую сказку про Жрецов в таком контексте и именно сейчас? Ее сердце сжалось. Может быть, память наконец смилостивится и приоткроет занавесу тайны ее детства? До кровавой ночи.

- Сегодня коронация? – cказала она, не отрывая взгляд от его лица.

Она не понимала, сколько лет Адриану. Двести ли, триста ли или все пятьсот. Тонкое лицо, здесь, в Реймсе, считавшееся слишком утонченным и холодным. Но женщины его любили. Адриан легко встроился в человеческую жизнь. У него был титул для двора и тайная торговая сеть для себя. Он прекрасно себя чувствовал даже в голодные годы, наступившие после смерти Филиппа IV. Сет почему-то хотелось думать, что он помогал простым жителям и крестьянам, но она не знала эльфа.

Они не успели даже поговорить. Неестественная или, наоборот, абсолютно естественная вспышка желания ослепила обоих в тот момент, когда их взгляды встретились. Сет пришла в себя только в его объятиях у него дома. И не помнила, как туда попала.

- Ты хочешь пойти туда.

Он не спрашивал. Утверждал. В пронзительном взгляде скользнуло что-то, напоминающее понимание. Он тонко улыбнулся. Слишком тонко. До ощущения ядовитости. Сет передернуло. Слишком знакомое выражение лица… только откуда? Из далекого детства, оставшегося за пределами ее памяти. Она протянула руку и коснулась черных волос.

- А где ты вырос?

Вопрос сорвался сам собой. Сет прикусила губу, кажется, покраснела, не понимая, что эльф видит в ней самую красивую женщину в двух мирах именно сейчас, когда она позволила себе слабость. Он перехватил ее руку и мельком поцеловал пальцы. Сел на постели, позволив покрывалу соскользнуть. Мускулистая грудь была покрыта мелкими шрамами. Сет ощущала их всю ночь под своими пальцами, но рассмотреть смогла только сейчас. Бесчисленные укусы и царапины. Он был воином?

- Везде, - обронил он. – Почему ты спрашиваешь?

- Твое лицо… В нем есть что-то очень знакомое. Может, я видела тебя в детстве…

- Мы не планировали откровенничать, воительница, - неожиданно жестко проговорил Адриан, отстранившись.

- Я ничего не помню о своем детстве. - Она повернулась к нему и положила руку на грудь. – И не могу найти никого, кто смог бы мне помочь.

- С чего ты решила, что я могу помочь тебе?

- Не знаю. Прости. Пустое, – она выпрямилась, отвернулась и соскользнула с кровати, потянувшись за одеждой. - Так ты отведешь меня на коронацию?

Адриан посмотрел на нее долгим неопределенным взглядом.

- Я ничего не слышал о девочке с серебряными глазами. Мы жили в разных деревнях.

- Сколько тебе лет?

- Много…

Сет вздохнула. Он явно не хотел говорить о прошлом. Оно и понято – если вспомнить, во что война превратила его тело.

- Ты собираешься идти на коронацию… так? – спросил Адриан, смягчившись.

- Мальчик паж, - улыбнулась Сет.

- Прости, душа моя, но твоя ослепительная красота слишком женственна… как бы ты ни старалась это скрыть.

Адриан хлопнул в ладоши. Сет вздрогнула и натянула на себя покрывало, когда дверь в спальню отворилась, пропустив молодую женщину.

Женщина поклонилась.

- Госпоже нужно платье на коронацию.

Еще один молчаливый поклон. Служанка исчезла, буквально растворившись в воздухе. Не каждый властитель может похвастаться такими вымуштрованными слугами. Кто же ты, темный эльф, живущий во французском городе и отказывающийся говорить о своем прошлом? Что-то подсказывало, что она не хочет знать ответа на этот вопрос. Сет бессознательно протянула к нему руки. Адриан, собравшийся встать, ухмыльнулся и взял ее за пальцы.