Мой (не)выносимый сосед - Сакру Ана. Страница 20
***
В нужную аудиторию залетаем с Сашкой вместе со звонком. Топчемся у двери, извиняясь перед лектором, сухим мужчиной лет пятидесяти со строгим, будто острым лицом. И, получив наконец разрешение войти, прокрадываемся к самому последнему ряду состыкованных в одну линию парт. Все, что ближе, занято.
Выдыхаем, только положив перед собой листы и развалившись на стульях. Мужчина представляется Юрием Рудольфовичем и начинает первую установочную лекцию по технологии гостиничной индустрии. Его поставленный скрипучий голос эхом плывет по аудитории, позвякивая в ушах.
Учитывая, что я с детства кручусь в папиных отелях, ничего нового он мне сейчас не сообщает, поэтому, слушая вполуха, я ленивым взглядом обвожу просторный кабинет. Замечаю, что Лютик делает тоже самое. А, ну да, у него ведь тоже есть кое-какой опыт и азы не очень интересны.
Через пару минут дверь в аудиторию снова тихонько приоткрывается, и в проеме показывается девушка с демонстративно виноватым выражением на симпатичном лице.
– Извините, не сразу нашла кабинет, можно? – мямлит она, хлопая накрашенными ресницами.
Юрий Рудольфович сбивается и сердито поджимает губы. Кидает взгляд на круглые часы, висящие над доской.
– Фамилия?
– Киселева, – с готовностью сообщает девушка и просачивается в аудиторию вся.
Она оказывается высокая, с узкими плечами, маленькой грудью и гораздо более объемной нижней частью, эффектно обтянутой замшевыми легинсами.
Кто-то из парней одобрительно свистит. Лектор недовольно цокает языком, выискивая глазами шутника, и возвращается в опоздавшей.
– В последний раз, Киселева, садитесь. И дверь посильнее захлопните за собой. Итак…
Под продолжение лекции девушка пробирается к нашему ряду. Мы с Сашкой двигаемся, уступая ей крайнее место. Она падает на стул рядом с Лютиком и длинно выдыхает.
– Еле нашла, ну и катакомбы, – шепчет нам, улыбаясь.
– Да, тут поначалу сложновато сориентироваться, – вежливо соглашаюсь я.
Лютик просто с интересом на нее смотрит, и это…задевает. Да, она объективно красивая. И мне тоже хочется на нее смотреть…Но я же не пялюсь так!
– Я – Лида, – глаза Киселевой бегают то по моему, то по Сашкиному лицу.
– Лиза.
– Саша.
– Приятно.
– Ага…– выдаем с Лютиком синхронно.
Улыбка Лиды становится шире.
– Вы вместе, да?
– Нет! – это выходит еще более синхронно и к тому же громко, отчего на нас обращает внимание Юрий Рудольфович и предупреждающе стучит ручкой по столу.
Дружно утыкаемся носом в листы перед собой.
– Нет, у нее есть аспирант, – тихо-тихо сообщает Лютик новой знакомой.
Я раздраженно пихаю его вбок. Достал уже со своим «аспирантом»! Боковым зрением ловлю, как губы Сашки разъезжаются в нахальной усмешке. Держусь, чтобы не заулыбаться в ответ. Троллище…
– Эм, хорошо…– многозначительно тянет Лида, одаривая Лютика ласковым взглядом.
Пригибаюсь ближе к парте, чтобы лучше видеть ее смазливое лицо. Что? Мне показалось же сейчас? Черт…
Сашка пожимает плечами, мол, да, как ветер свободен, и продолжает лыбиться. Гад!
Прожигаю его возмущенным взглядом, в котором орет бегущая строка «мы договаривались никого не водить!!!». Хлопает невинно глазами в ответ, что видимо означает «домой не приведу – не парься».
Кажется, у меня сейчас пар из ушей пойдет…
Издав беззвучное «пф-ф-ф», отворачиваюсь. Да пошел он…
Сжимаю ручку в ладони до белеющих костяшек. Хочется ее сломать! Попытка проанализировать злость проваливается. Да плевать почему, просто бесит и все!
– Ой, ручку найти не могу, – скорбно вздыхает в этот момент Киселева.
И Сашка услужливо лезет в рюкзак.
– Держи.
– М-м-м, Домбай – счастья край, прикольно, ты там отдыхал? – воркует она, читая надпись на корпусе.
А меня, кажется, сейчас стошнит это этого пошлого дежа вю, потому что это, похоже, «моя» ручка!
Не выдерживаю, подхватываю сумку и двигаюсь по ряду дальше, занимая место через стула четыре от этих милых голубков. Я не обязана это слушать. Пусть только в квартиру не тащит и все. Вон, к Алику…
– Лиз, ты чего? – Сашка моментально перестает улыбаться. Хмуро косится на меня.
– Ничего, слушать мешаете, – шиплю, смотря прямо перед собой.
Лектор кашляет, предупреждая в последний раз. Я всем видом показываю, что больше и слова не пророню.
– Как хочешь, – доносится до меня глухое Сашкино бурчание.
Как хочу. Да.
До перерыва я досиживаю с огромным трудом. Мозг упорно отказывается вникать в то, что говорит преподаватель. Слух обращен не к доске в начале аудитории, а к моим соседям по ряду слева. Как назло, они больше не разговаривают, и я вслушиваюсь в тишину между этой парочкой до такой степени, что, кажется, улавливаю Сашкино мерное дыхание и редкий скрип его пишущей ручки.
Я понимаю, что это бред. Что мне должно быть плевать, общаются они или нет, но я…
Не могу.
Я не могу это контролировать, не могу заставить себя перестать. Он мне нравится. Очень.
И я совершенно не представляю, что с этим делать…
Вот что делать, когда тебя уже один раз кинули и теперь даже не пытаются придумать какую-нибудь невразумительную байку и хотя бы извиниться? Что?
Очевидно, что не связываться больше никогда! Да, Лиза?!
Да…
Звонок на перерыв противно трещит в ушах, и я чуть ли не первая подрываюсь с места, чтобы пулей вылететь из кабинета. Схожу в профком, а потом просто пересяду подальше от Сашки и Киселевой, чтобы не мучать себя попытками за ними подглядеть.
– Лиз, стой! – требовательный окрик застает меня в дверях аудитории.
Выхожу в коридор, но торможу около большого окна напротив. Опираюсь бедром о низкий подоконник, пока Сашка приближается ко мне. Он не улыбается, серьезный. И взгляд такой внимательный- внимательный, что хочется отвести глаза и даже немного покраснеть.
– Лиз, ты чего отсела? – сдвигает светлые брови на переносице.
Рука ложится на подоконник рядом с моим бедром. Он вообще как-то слишком рядом, отчего воздух вокруг прогревается теплом его тела. Нервирует. Делаю маленький шажок назад.
– Ничего, сказала же, мешали.
Хмурится сильнее, сверля меня недоверчивым взглядом.
– То есть все нормально, да? – опять наклоняется ко мне.
– Нормально, – раздражаюсь, потому что он снова слишком близко, и это мешает адекватно воспринимать разговор.
Лютик вообще что-нибудь слышал о личной дистанции? У меня такое ощущение, что мы с ним не в пустынном коридоре, а в вагоне метро в восемь утра…Он говорит, и ментоловое облачко щекочет мою щеку. Еще немного, и я губы почувствую чуть повыше виска. Его корпус все время чуть наклоняется ко мне, будто в грудь встроили магнит. И я снова делаю шаг назад, упираясь спиной в угол оконного проема.
– Мне нельзя от тебя отсесть? Это какое-то преступление? – добавляю с нотками смутного вызова.
Сашка непонимающе моргает. Серые глаза отрываются от моих губ, возмущенно сверкнув.
– А спросить, судя по твоему тону, точно преступление, – фыркает в ответ, – Ладно, «нормально» – ок. Больше не поинтересуюсь.
Наконец отступает, подняв ладони вверх, будто сдается. Что бесит только еще больше! Я его вообще не трогала, зачем подходить и мгновенно выставлять меня виноватой? Не знаю в чем именно, но ощущение паршивое…
– Знаешь, тебе вообще не стоит уделять мне столько внимания, – едко добавляю, – Мы не пара, не друзья, просто случайные соседи. Какой смысл ходить друг за другом хвостом? У тебя своя жизнь, у меня своя, да?
К концу моей пламенной речи пульс так долбит в ушах, что я с трудом могу расслышать Сашкин ответ. Скорее чувствую его. Улавливаю смысл слов по становящемуся отстраненным выражению его лица. По тому, как поджимает губы, как засовывает руки в карманы джинсов, выдвигая широкие плечи вперед, будто вставая в агрессивную защиту.
– Ладно, без проблем, извини.
Разворачивается и уходит. А мне плакать хочется. Ощущаю себя еще большей идиоткой! Не понимаю, что на меня нашло. Почему. В первый раз со мной такое. Когда и прогнать хочется, и до слез обидно, что так легко поддался и ушел.