Мой (не)выносимый сосед - Сакру Ана. Страница 22
Вдруг он ушел?
Пока вслушиваюсь в скрипучие гудки транслятора, рассеянным взглядом скольжу по двору и замечаю свою очищенную от снега машину. На губах начинает играть нервная улыбка. Убрал…
– Лиз, ты? – доносится Сашкин голос из динамика.
– Да.
Пиликает открывшаяся дверь. И сердце тут же срывается на бег, а адреналин подскакивает в крови до шкалящих величин от осознания, что я сейчас поднимусь, а там он.
И никакие обиды, опасения и предубеждения не способны это остановить. Чисто телесная, глубинная реакция на голос другого человека, переломанный домофоном.
И как это контролировать? Никак…
Если кто-то может, то я нет.
***
Входная дверь предусмотрительно оставлена открытой, чтобы не ждать, пока я поднимусь. Из самой квартиры орет драм на весь подъезд. Зайдя, первым делом кидаю злосчастные ключи в сумку, чтобы больше не забывать. Сашки не видно, но закрытая до этого вторая комната нараспашку, и там очень громко.
– Привет, – кричу, пытаясь перебить музыку.
Сашка выглядывает из комнаты, салютует мне, едва заметно криво улыбнувшись, и снова исчезает в дверях. Сглатываю, теряясь, потому что в моем понимании он почти голый. В одних спортивных серых штанах, босиком, с обнаженным торсом. Золотистая кожа блестит испариной, и на левой лопатке маленькая татуировка в виде какой-то руны. Я раньше не видела ее…
Через пару секунд становится тихо – Сашка прикрутил звук.
– Привет, я тут обживаюсь. Слушай, Лиз, где у тебя швабра? Я не нашел – только тряпку, – орет мне из комнаты.
– А я без швабры! – кричу в ответ, разуваясь, – у меня робот- пылесос хорошо моет, а если что – можно тряпкой протереть.
Снимаю шапку, вешаю пуховик. Взгляд цепляется за собственное отражение в зеркале – раскрасневшееся от морозца щеки, влажные губы и какие-то совершенно бешено блестящие глаза с неестественно широкими зрачками. Гормоны в крови словно наркота…
– А, ясно, – доносится из комнаты.
– Дать пылесос? – спрашиваю, идя по коридору к его комнате.
– Не, я уже по старинке на четвереньках справился, – смеется немного и хрипло, – Но в следующий раз – да!
Застываю на пороге его комнаты, подпирая плечом косяк. Сашка с тряпкой в руках поворачивается ко мне, утирая пот со лба. Улыбается. Лениво. Оценивающе скользя наглыми серыми глазами по моей фигуре. Наверно так нагло, потому что я тоже во все глаза на него смотрю. У него очень красивое тренированное тело, от вида которого я забываю, что так смотреть на чужого человека нельзя.
Вокруг идеальная чистота, комната оказывается небольшая – меньше моей, но светлая. В дальнем углу у окна аккуратно сложены сап, какие-то лыжи, туристический рюкзак, несколько больших коробок для переезда, открытая спортивная сумка с вещами. Посередине кинут надувной матрас и в общем все… Простор и пустота. Рядом с матрасом прямо на полу валяется включенный ноут, на экране страница из соц. сети.
И Сашка посреди всего этого улыбается мне.
– Привет, – повторяет вкрадчиво, ловя мой блуждающий по его телу взгляд.
– Привет, – шепчу, ощущая, как пространство вокруг нас будто сжимается, делая невозможной попытку игнорировать тот факт, что мы наедине, – Тебе помочь?
– Нет, я все, – медленно качает головой.
– А с дядей встречался? – не выдерживаю и все-таки отвожу глаза.
Смотреть на Сашку и не цепляться взглядом за его торс – просто непосильная для меня задача. И самое ужасное, что он это замечает.
– Да, сейчас в душ схожу и расскажу.
Пока в ванной шумит вода, быстро переодеваюсь в домашнее платье в виде простой удлиненной майки, доходящей до середины бедер, закалываю волосы в небрежную высокую кичку на макушке, будто случайно оставляя пару вьющихся прядей у виска, и иду на кухню.
Есть совсем не хочется, но надо же как-то оправдать здесь свое пребывание. Просто сидеть и ждать, пока Сашка выйдет из душа, кажется мне так себе вариантом, поэтому распахиваю холодильник, раздумывая, чтобы такого схомячить. И застываю от неожиданности.
Столько продуктов у меня не было никогда. Овощи, фрукты, нарезки какие-то, штук пять видов кисломолочных продуктов и даже вариантов сыра целых три. Сашка – что? Готовится к празднованию здесь Нового года? Так он вроде бы только через неделю…
Лезу в морозилку ради интереса – там все забито тоже. Мда…
В основном мясо на любой вкус, но и мешок пельменей, и рыба тоже присутствуют. Возвращаюсь к верхнему отделению и выуживаю со второй полки, отодвинув сырную голову, свой сиротливый йогурт. Надо с Лютиком как-то договориться о выделении мне отдельного места в холодильнике. Иначе я просто устану там что-то искать, разгребая гору его продуктов.
Отворачиваю крышку питьевого йогурта и плюхаюсь в ближайшее кресло-мешок. Перед глазами так и стоит забитый до отказа холодильник. В последний раз я видела такой дома. И у меня какие-то очень семейные ассоциации с таким количеством продуктов. Ассоциации, которые я невольно переношу в эту квартиру, на нас. Это уже совсем бред, Лиза…
Сашка появляется на кухне минут через пять, разнося по комнате едва уловимый шипровый аромат мужского геля для душа и тепло распаренного чистого тела. И опять в одних штанах…Конечно! Пялюсь на его порозовевшую кожу на груди, прикусив губу. Не выдерживаю.
– Давай договоримся полуголыми не ходить, – поднимаю на него хмурый взгляд.
– Нервирует? – криво улыбается.
– Да, – не вижу смысла отрицать.
– Ладно, – хмыкает Лютик и снова выходит из кухни. Возвращается в черной свободной майке и смотрит с ироничным вызовом на меня, – Ты про Егора хотела узнать? Ну я с ним разобрался. Он сказал, что за декабрь ты заплатила и что больше тебя не побеспокоит. Так что не переживай. Если что, мне просто звони сразу.
Сказав это, Сашка раскрывает холодильник и устремляет на забитые полки задумчивый взгляд.
– Саш, а откуда у него документы вообще были на квартиру? – залезаю с ногами в кресло-мешок, наблюдая за ним.
– Так он раньше был одним из собственников. Это наследственная квартира, доставшаяся мне от семьи отца. Долю Егора я выкупил этим летом. Ключи у него были, потому что он помогал смотреть за бригадой, делающей ремонт. Откуда я знал, что он додумается дубликат сделать! Хотя должен был догадаться… Вот так…
Высказав все в это в распахнутый холодильник, Сашка достает оттуда целого цыплёнка.
– Лиз, курицу с картошкой будешь? – переводит на меня вопросительный взгляд.
– Готовить? – скептически выгибаю бровь.
Он что? Забил холодильник в надежде, что повара себе дома завел?
– Есть! Готовить – я уж как-нибудь сам, – фыркает в ответ.
Я немного теряюсь от такого заявления.
– Знаешь, я решила, мы сошлись на том, что питание у нас – отдельно.
– Не думаю, Лиз, что ты сильно объешь меня за три недели, – отмахивается на это Лютик, начиная обмывать тушку цыпленка под холодной водой, а потом мне достается хитрый взгляд из-за плеча, – И буду очень благодарен, если сообразишь салат. Я там у тебя айсберг видел…
На это я не выдерживаю и смеюсь.
Есть такие люди – легкие. Не легкомысленные, а именно вызывающие в тебе чувство веселья, доверия, полета. Сашка вот из таких. Тяжело злиться, тяжело помнить о плохом. Хочется отдаться моменту, улыбаться, переглядываться, болтать. Возможно – это профессиональный навык. Он ведь говорил, что инструктор. И я буквально вижу, как играючи ему удается организовать вокруг себя всю группу и задать нужную атмосферу. Он будто и мной сейчас исподволь манипулирует, заставляя себя отпустить. Шажками-шажками-шажками…И ты уже на краю.
– Ну если мой айсберг – единственное, на что ты претендуешь, то так и быть, – милостиво соглашаюсь, хитро улыбаясь в ответ, – Только мне надо курсовую отредачить. Дай мне час…
На словах «единственное, на что претендуешь» Сашкины глаза как-то очень масляно вспыхивают. И то, что вслух он никак не реагирует, только еще больше добавляет двусмысленности его выражению лица. Будто чувствительный укол – мимолетная неловкость, но я стряхиваю с себя это ощущение.