Мой (не)выносимый сосед - Сакру Ана. Страница 33

Сашкин силуэт вырисовывается в конце двора только минут через сорок. Я уже основательно продрогла к этому моменту, и наполовину отпитый кофе в моих подрагивающих пальцах совсем остыл. Лютик приближается ко мне быстрым, широким шагом, его пуховик распахнут, руки спрятаны в карманах, на голове нет шапки и вокруг всей его фигуры клубится легкий пар, от одного взгляда на который становится теплее.

Улыбаюсь неровно, смотря Сашке прямо в глаза, когда он останавливается напротив в паре метров от меня.

– Какой ты жаркий, – поддеваю его, цепляя взглядом виднеющуюся в расстегнутом пуховике синюю футболку.

– В такси баня была, извини, что так долго. Пробки, – хмурится, разглядывая меня, а потом вдруг строго, – Где перчатки, Лиз?

– Не одела, на машине же уехала, – вздыхаю покаянно, выкидывая стаканчик кофе в мусорку и пряча покрасневшие ладони в карманах.

Сашка хмыкает и ехидно косится на чемоданчик, стоящий у моих ног.

– Зато столько всего взяла на пару часов…

– Думала, что дольше, – тихо признаюсь. И мы опять встречаемся глазами.

Сашка перестает улыбаться. Сердце пропускает удар. Он так смотрит…Пытливо, въедливо, открыто. И я наверно тоже так смотрю. Не закрываюсь и с маниакальным жаром разглядываю его лицо, фотографируя каждую черточку. Он кажется мне таким красивым…В этом свете фонарей, в кружащихся снежинках, в легком облаке пара. Это как кадр любимого фильма, который ты вырезаешь, чтобы сохранить на рабочем столе. Это как…

– Пошли, – Сашка отводит взгляд и подхватывает чемодан. Подает мне руку, помогая слезть со скамейки. И так и не отпускает мои замершие пальцы.

– Совсем продрогла. Лиз, ты бы хоть в кафе ушла – меня там подождала, – только бурчит, хмурясь, и крепко сжимает мою кисть в своей, грея.

У него такая горячая ладонь, что мне больно. Жар колет оледеневшую кожу тысячей иголочек, но я лишь улыбаюсь в ответ, спеша за Сашкой к подъезду.

– Да нормально мне было, это только руки, – оправдываюсь.

– Нормально… И задница наверно ледяная после скамейки этой, – продолжает Сашка тихо ворчать, запуская меня в подъезд, – Сейчас чтобы быстро в душ, поняла? О-о- очень горячий.

Смеюсь, заходя в лифт.

– Да, папочка. Сварюсь специально для тебя.

Сашка в ответ нахально сверкает глазами, нажимая кнопку нашего этажа.

– Будешь ехидничать – зайду температуру проверить.

Я пытаюсь моментально состроить скорбно-серьезную мину, но, кажется, глаза меня выдают. И Сашка тоже криво улыбается, поставив одну руку около моей головы и нависая сверху. Прижимаюсь спиной к стенке кабины и задираю к нему лицо. В подъезде так тепло, а я с мороза – от разницы температур по телу прокатывается мягкая упругая волна, и я будто пьяная становлюсь. Мне беспричинно весело и жарко. Или это от другого…

– Извини, что выдернула из клуба, – говорю тихо, смотря Сашке в глаза.

Он так близко. Вижу, как дергается кадык, когда сглатывает, прежде, чем ответить.

– Это лучшее, что ты за сегодня сделала, Лиза, – его взгляд с моих глаз перетекает на губы, которые начинает от такого внимания пощипывать.

– Ты не расстроен? – тише.

– Я туда и не хотел, – еще тише.

– А куда хотел? – шепотом.

У Сашки вместо ответа в глазах искрятся танцующие дьяволята. У меня под ложечкой начинает сладко тянуть… Лифт дергается, останавливаясь на нашем этаже. Покачиваемся друг к другу, словно притянувшиеся магниты, и расходимся.

Саша подхватывает чемодан и, положив мне руку чуть пониже лопаток, ведет по коридору. Пара оборотов замка и мы дома.

– Марш в душ, – повторяет свой безапелляционный приказ.

Даже не думаю спорить – меня правда потряхивает, кожа горит по всему телу, оттаивая. Только в комнату забегаю взять домашнюю одежду. Пока отогреваюсь под парящей водой, в голове стоит шум посильнее, чем от упругих льющихся сверху струй.

Я уже давно не мерзну, а все так же мелко дрожу, потому что…Все эти взгляды, мимолетные прикосновения, тон. Как и тогда летом, я точно знаю, к чему все идет. И мне не страшно, нет. И сомнений нет. Просто дыхание перехватывает от мощи этого потока, который тебя несет. Это будто мчаться на неуправляемом поезде. Даже если я буду пытаться притормозить, то рельсы все равно одни и конечная станция одна…И я уже на этом пути.

Обмазав разными кремами все, что только можно и натянув на благоухающее тело трусики и домашнее платье-майку, я выхожу из ванной, промокая полотенцем влажные волосы. Сашка возится на кухне, оттуда по дому расползается теплый травяной запах, но я иду не к Лютику, а в свою комнату. Хочется накраситься. Чуть-чуть…

Но стоит только достать косметичку, как Сашка уже материализуется в дверном проеме с двумя большими кружками чая. Одну ставит передо мной на туалетный столик, со второй присаживается на край моей кровати, широко расставив колени и разглядывая меня исподлобья. Щеточка туши замирает в воздухе, потому что при нем я наводить красоту уже не могу. Поздно…

– Спасибо, – благодарю за чай и, поджав губы, убираю все обратно, тоже рассматривая Сашку в зеркальном отражении. Он успел переодеться – на нем серая майка и спортивные штаны. Развитые мышцы красиво прорисовываются на обнаженных руках, в проеме майки видно золотистые волоски на груди…

– Расскажешь, что произошло? – уголок Сашкиных губ взлетает в ободряющей улыбке, адресованной моему отражению.

– Ничего…– повожу плечами, беря кружку. В нос ударяет горячий пар, запах мяты и, кажется, бергамота.

Отпиваю. Это очень сладко, очень насыщенно и очень вкусно. И там куча трав, которых у меня отродясь не было.

– Это что вообще? – кошусь на Лютика.

– Да я привык все подряд травы в общий чайник кидать, не люблю обычный, – отмахивается Сашка.

– А сейчас травы где взял?

– Купил.

– А-а-а, – опускаюсь рядышком с ним на кровать, – Вкусно.

Довольно улыбается. Молча чокаемся кружками.

– Рассказывай, – повторяет с требовательными нотками.

– Ну… – тяну неопределенно, рассеянно гладя бок кружки.

– Поругались?

– Расстались, – делаю еще глоток.

Сашка скептически выгибает бровь.

– Ты приехала к парню с чемоданом, и на этом моменте вы просто расстались?

– Это потому что зря я с чемоданом, – бормочу скорее для самой себя, разглядывая пару плавающих чаинок.

– Сеню так напугало осознание, что с тобой реально придется жить? – фыркает, не выдержав, – Э-эй! Разолью!

Возмущается, потому что я от души пихаю его локтем в бок.

– Не надо! Это скорее меня напугало! Я поняла, что это ошибка, и…ушла.

– То есть это ты с ним рассталась? – подытоживает Сашка.

Киваю. А он, опять улыбаясь, вкрадчиво уточняет, подаваясь ко мне ближе:

– То есть ты приперлась к Сене- аспиранту с чемоданом жить и бросила его у него же дома после часа совместного проживания? Какая вы, оказывается, жестокая женщина, Елизавета Тиграновна…

– Боже, да-а-а, – мучительно тяну, прикрывая ладонью глаза, – Мне так неловко было. И стыдно, и вообще…Ты не представляешь. Арс, он хороший на самом деле. И…

– Всё, забей. Переживёт, – Сашка обнимает меня за плечи и притягивает к себе, – Всё ты правильно сделала на самом деле, он вообще не для тебя.

Мне вдруг так уютно с его тяжелой рукой на своих плечах, что непроизвольно потираюсь о его горячий бок как ластящаяся к хозяину кошка. Хочется мурлыкнуть и уткнуться носом в подмышку. И жмуриться, и лизнуть, и вообще…

Но из всего этого я выбираю только прикрыть глаза и вдохнуть Сашкин запах поглубже.

– Думаешь, не для меня? – рассеянно бормочу. И мой голос такой хрипловатый, что и правда напоминает кошачье мурчание.

– Да, – Сашкины пальцы как бы между прочим выводят узоры на моем плече, щекой чувствую, как ускоряется его сердечный ритм, – Знаешь, Лиз, в тебе есть такая…сумасшедшинка. А он ее тушил. И совсем бы потушил наверно, будь вы вместе. А она тебе идет. Очень.

Поднимаю на Сашку глаза, так и не отлепляясь щекой от его бока. Он смотрит на меня сверху вниз. И мне чудится в этот взгляде задумчивая, щемящая нежность. К горлу подкатывает спазм, потому что это какой-то совсем другой уровень. Я словно ныряю на неизведанную глубину, еще не успев наплескаться на мелководье. Захватывает дух…